Що буде з українською ГТС?

Зараз Україна фактично є монополістом у транспортуванні природного газу в Європу. Проте будівництво альтернативних газогонів може суттєво змінити це. Експерти підозрюють, що в разі зменшення об’ємів споживання газу у Європі при наявності різних маршрутів транспортування Росія зможе впливати як на економічні, так і на політичні рішення країн-транзитерів.

Які перспективи української ГТС? Як змінять ситуацію будівництво «Набукко» та «Південного потоку»? Якими будуть наслідки рішення Стокгольмського арбітражного суду щодо повернення «РосУкрЕнерго» скандальних 11 млрд. кубоментірв газу?

На ці питання в прес-центрі «Главкому» відповідали: експерт з енергетичних питань Центру Разумкова Володимир Омельченко, незалежний експерт Олександр Нарбут та голова правління Альянсу «Нова енергія України» Валерій Боровик.

Александр Нарбут: «Разговоры об альтернативных маршрутах занимают больше внимания, чем о потенциале украинской газотранспортной системы»

Перспективы транзита природного газа по Украине зависят не только от геополитических вызовов, которые стоят перед страной. Я имею в виду Программу экономической экспансии, которую будет реализовывать наш восточный сосед. Прежде всего, они зависят от нас самих, нашей власти, от ее способности быстро реагировать на ситуацию. Многочисленные энергетические интересы сплетаются в тугой узел и, в конечном счете, приводят к тому, что разговоры об альтернативных маршрутах занимают больше внимания, чем о потенциале украинской газотранспортной системы.

Если украинская власть, начиная от Президента и заканчивая специалистами, которые могли бы принять активное участие в работе над разработкой и реализацией программ стратегических реформ в газо-энергетической сфере, будут действовать слажено, то у нас есть шанс. Если, конечно, эти реформы будут наполняться конкретным содержанием и действиями, а не очередными порциями обещаний, которыми традиционно богата украинская власть. Здесь нетривиальное место занимает и возможность реализовывать Брюссельскую декларацию от 23 марта 2009 года, и наши возможности активно двигаться по пути выполнения обязательств, которые связаны с нашим присоединением к энергетическому сообществу. Молдавия, которая одновременно с нами получила статус ассоциированного участия в сообществе, выполнила условия и сегодня является полноправным членом, а Украина все еще топчется на месте.

Достаточно грустно смотреть на так называемую Программу экономических реформ до 2014 года, где самым существенным посылом в этой сфере является поддержание бесперебойности транзита. Да, это важно, но это далеко не стратегическая цель для власти, которая говорила о высоком профессионализме в газо-энергетической сфере.

Владимир Омельченко: «После 2012 года объемы транзита по территории Украины снизятся с нынешних в среднем 110 миллиардов приблизительно до 70-80-ти млрд.»

Перспективы загруженности украинской газотранспортной системы зависят от трех основных факторов. Первый из них заключается в том, каким будет уровень потребления газа в Европе до 2020-2030 годов. Мы знаем, что Европейский союз принял программу «Европа-2020» и делает все сокращения потребления природного газа. Кроме того, сейчас Евросоюз большое внимание уделяет строительству терминала по сжиженному газу. То есть делается все для того, чтобы уйти от зависимости от поставок российского газа.

Второй фактор - это возможности России добывать необходимый объем газа для заполнения всех труб. На сегодня таких возможностей у нее нет. По нашим прогнозам, до 2020 года в европейском направлении понадобится 150-180 миллиардов кубических метров природного газа, в то время как пропускная способность нынешних действующих газопроводов превышает этот показатель, составляет 200 миллиардов кубометров природного газа. Более того, в случае строительства «Северного потока» пропускная способность газопровода с России в европейском направлении составит около 255 миллиардов кубометров, а если будет построен еще и «Южный поток», то 318 миллиардов кубометров. То есть, мы видим политическую заангажированость этого вопроса, ведь возможности спроса на природный газ в Европе значительно ниже пропускных способностей, которые сейчас создаются «Газпромом».

С этой точки зрения, все потуги нашей власти создать консорциум или какое-то еще совместное предприятие с «Газпромом», в обмен гарантируя объемы транзита на долгосрочные период, ни к чему не приведут. Потому что с «Северным потоком» сейчас уже все понятно, он будет построен. И, естественно, после 2012 года объемы транзита по территории Украины снизятся с нынешних в среднем 110 миллиардов приблизительно до 70-80 миллиардов.

Касательно «Южного потока» существует много финансовых и политических проблем, поэтому я не рискну сказать, что он будет построен. Россия выбрала очень интересную тактику относительно «Южного потока», она манипулирует. Если, например, Евросоюз откажется от строительства «Южного потока» и возникнут финансовые сложности с его построением, то Россия скажет Украине: видите, мы отказываемся от строительства «Южного потока» ради вас, поэтому включайте нас в консорциум. Если же Евросоюз не откажет, то Россия не будет отказываться от освоения огромных средств, которые понадобятся на строительство «Южного потока». В этом случае Россия абсолютно не будет учитывать интересы Украины. Включат «Газпром» в консорциум по транзиту российского газа или нет, Россия все равно будет продолжать реализовывать этот проект.

Валерій Боровик: «Вартість «Південного потоку» в десять разів більша, ніж потрібно для підтримання та модернізації ГТС України»

Російська влада створила блеф по «Південному потоку» та намагається деякими шляхами зробити його реальністю через взаємовідносини з Європейською комісією, європейськими компаніями, з корпораціями, які зацікавлені в тому, щоб отримати прибутки в будівництві газопроводу, в прокачуванні газу в майбутньому. Проте, за попередніми оцінками, це будівництво буде коштувати приблизно 26 млрд. доларів. Дійсно, компанія ENI, яка заявила про участь у цьому проекті, є одним із найкращих в світі спеціалістів у будівництві таких об’єктів. Але на сьогоднішній день жодного фінансового зобов’язання по будівництву цього газопроводу ще не виконано з боку європейських компаній. Тому що є стратегічне рішення, дійсно прийняте Єврокомісією, про будівництво «Набукко». Мало того, два місяці тому президент Туркменістану Гурбангули Бердимухамедов дав розпорядження компанії «Туркменгаз» про самостійну реалізацію прикаспійського газопроводу, який буде виводити до «Набукко» ресурси нових туркменських джерел енергії. Це робиться тому, що є чіткі прорахунки перспективності реалізації цього проекту по диверсифікації поставок енергоносіїв до Європи. Дійсно, там є свої проблеми з ресурсною базою, яка на сьогоднішній день в принципі є і реалізовується завдяки новим джерелам енергії, які відкриті в Туркменістані.

Також про можливе приєднання до «Набукко» постійно заявляє Азербайджан, хоча в нього були проблеми з транспортуванням свого природного газу до Європи, але декілька днів тому були підписані домовленості з Туреччиною. Раніше Азербайджан заявляв, що якщо таких домовленостей не буде, то вони серйозно думатимуть, чи приєднуватись до «Набукко». Тобто, по ресурсній базі все більш-менш нормально. Це перше. Друге: є підтримка з боку стратегічних держав Євросоюзу.

Що стосується газопроводу «Південний потік». На сьогоднішній день його вартість в десять разів більша, ніж потрібно для підтримання та модернізації газотранспортної системи України. Щодо суми вкладень в нашу ГТС, говорили про 4,5 млрд.євро, але 2,5 млрд. достатньо. Аудит, який був проведений за участю ЄС європейськими компаніями, показав, що цього достатньо для того, щоб підтримувати ГТС в належному стані. Дійсно, щоб збільшити пропускну спроможність, потрібні більші вкладення – до 6 млрд. Але на сьогоднішній день всі ті потоки, про які говорили мої колеги, дійсно забезпечені транзитними можливостями, і політична складова в цьому аспекті дуже проста. Зараз є фактично монопольне становище України в транспортуванні природного газу в Європу. Але коли природного газу не буде потрібно більше, але будуть різні маршрути транспортування, то Росія зможе впливати як на економічні, так і на політичні рішення тих країн, через, які транспортується газ. Мовляв, якщо у нас з вами є якісь конфлікти, то ми переключаємо це транспортування природного газу на іншу ділянку. Це не диверсифікація ризиків, а диверсифікація впливу Росії на окремих членів Євросоюзу.

На жаль, світ іде по шляху цинізму. Вчорашні та сьогоднішні політичні лідери країн купуються, як кажуть, «своя рубашка ближе к телу». До того ж зараз у Євросоюзу немає злагодженої політики в енергетичній сфері. Кожна країна приймає свої окремі рішення, не погоджуючи це з інтересами ЄС, а більше зі своїми національними. Тут варто повчитися у Росії, як вона працює окремо з кожним членом Євросоюзу. Але цей блеф не стане реальністю. Це та дубина, якою виганяються активи із українських національних джерел. Давайте відслідкуємо, чиї активи буде з України віддано – це будуть державні активи. І хто отримає активи Росії по видобуванню природного газу. Подивимось на еквівалентність цього обміну, і хто отримає зиск від того, що цей обмін буде здійснено.

Міністр Бойко нарешті заявив, що Україна все-таки буде будувати термінал по скрапленому газу на півдні. Скільки енергоресурсів ми зможемо отримати таким чином?

Александр Нарбут: Если речь идет о терминале, который будет рассчитан на определенный объем (насколько мне известно, речь идет о 10 миллиардах кубометров газа в год), то сразу возникает вопрос: где источник этого сжиженного газа? Если бы переговоры с Азербайджаном у нас были достаточно активными, то можно было бы предполагать, что терминал, который Азербайджанская государственная компания планирует строить на берегу Черного моря, будет для нас как раз хорошим источником. Осталось бы только решить, с помощью каких танкеров будут возить.

То есть, я не отношусь к этому проекту как к программе, которая стратегически и ресурсно просчитана. Скорее всего, это попытка ответить на чей-то блеф своим блефом.

Как только этот проект приобретет реальное очертание, появятся инвесторы, поставщики, то я, считаю правильным, если бы Украина вела переговоры с крупнейшими производителями сжиженного газа, показывая, что есть возможность направлено открыть для себя новый рынок. Я думаю, что тот же Катар заинтересован в расширении сбыта в ресурсном и в финансовом плане, Алжир, Ливия и т.д.

Владимир Омельченко: Стратегия на сохранение объема транзита российского газа и роли украинской газотранспортной системы любой ценой, мало зависит от Украины. И привязываться к российскому газу - это тупиковая стратегия. На сегодня зависимость Украины от российского газа составляет приблизительно 70%. Если мы будем реализовывать стратегию энергоэффективности, энергосбережения и диверсификации поставок, а также за счет строительства терминала сжиженного газа, то в течении 50 лет можем снизить зависимость от российского газа до 20-25%.

Валерій Боровик: Дійсно, це серйозна диверсифікація. Більше того, ресурсна база для цього терміналу є. Є компанії, які займаються поставками скрапленого газу з Туркменії в Афганістан та Європу. Крім того, є нова ресурсна база - «Dragon Oil», яка буде видобувати газ з нових джерел в Туркменії, на сьогодні їм немає кому продавати скраплений газ, вони хочуть переговорів. Представники нафтових компаній в Баку теж готові це робити, але з нашого боку немає сильних пропозицій.

Стокгольмський арбітражний трибунал зобов’язав «Нафтогаз» віддати 12 мільярдів кубометрів «фірташівського» газу компанії «РосУкрЕнерго». Чи реально віддати цей газ? Як це вплине на нашу газотранспортну систему? Чи не будемо ми відчувати дефіциту? Можливо, буде апеляція?

Александр Нарбут: Тут есть два сценария. По первому сценарию, национальные интересы все-таки не будут забываться. Я не верю в то, что люди, так тесно связанные с руководством отрасли, смогут так легко забыть о корпоративных интересах и поставят сугубо национальные. В случае осуществления первого сценария, выполнение решения будет тормозиться путем подачи тех или иных встречных исков. В данном случае не решен вопрос относительно реализации прав требования «Нефтегаза» на суму 1,7 миллиарда долларов – это та сумма задолженности, которую переуступил «Газпром» НАКу. Таким образом, у компании есть возможность получить встречные финансовые требования и потом уже стараться отбалансировать: или меньше газа отдавать, или распределить отдачу газа на более длинный период, получив встречное обязательство по платежам. В этом случае баланс «Нефтегаза» пострадает, но в меньшей степени. Суму этого газа оценивают в 5-5,5 миллиардов долларов, и она в сопоставлении с 1,7 миллиардами… Так или иначе потери будут. Вопрос размера этих потерь.

Второй сценарий негативный, когда национальные интересы оставляются глубоко «на потом», и реализуется ускоренная программа не реформирования или реорганизации НАКа, а скорее его исчезновения как субъекта. То есть, отдал газ и свободен. Это, конечно, шутка, хотя объемов газа в хранилищах хватает для того, чтобы истец получил то, что ему присудил Стокгольмский арбитраж. Другое дело, способен ли истец распорядиться этим газом, есть ли рыночная позиция, позволяющая продавать этот объем газа промышленным предприятиям, и какая будет цена.

Скорее всего, будет попытка искать компромиссный вариант между двумя этими вариантами: между наихудшим, когда потери будут максимальными, и наилучшим, когда потери лишь приведут к тому, что финансовое состояние «Нефтегаза» перейдет из потенциального банкротства в разряд реального. Потому что, так или иначе, судьба «Нефтегаза» предрешена.

То есть, если НАК отдаст этот газ, то он обанкротится?

Александр Нарбут: Как говорил известный герой незабвенного произведения: «Финансовая пропасть самая глубокая, в нее можно падать бесконечно долго». Особенно, если государство на подхвате и всячески идет на поводу в поддержании недееспособной и убыточной компании. Сколько НАК будет падать, зависит от крепости нервов и бюджета украинского.

Владимир Омельченко: Предположим, что это решение будет подтверждено украинским судом, без которого оно не вступит в силу на территории Украины, тогда произойдет следующая ситуация. Если действительно компания Фирташа решит экспортировать газ в Европу, как это и намечалось в 2009 году, то украинский газовый баланс пострадает и Украина окажется в кризисной ситуации. Но думаю, этого никогда не произойдет.

Наиболее вероятный вариант, когда группе Дмитрия Фирташа дадут реализовать 7-8 миллиардов природного газа на внутреннем рынке, а 3-4 миллиарда кубических метров газа будет реэкспортировано в страны Европы. И, естественно, все причастные к этому делу стороны заработают на этом деньги.

Что будет с «Нефтегазом» в такой ситуации?

Владимир Омельченко: «Нефтегаз» - государственная компания и мало кого интересует, что с ней будет. Больше интересует реализация коммерческих интересов. Думаю, будут найдены какие-то механизмы компенсации за счет Нацбанка, государства, за счет повышения цен или каких-то переуступок долга. Но можно сказать с убеждением, что «Нефтегаз» от этой схемы явно не выиграет, он будет проигравшей стороной.

Валерій Боровик: Таке рішення сталося через здійснення двох дій: вірної і невірної. Перша - це договір про переуступки права вимоги. Тобто, «РосУкрЕнерго» взяла газ у РАО «Газпром» і не розрахувалася за нього. В РАО було право вимоги, воно його переуступило національній акціонерній компанії «Нафтогаз України».

Друга дія - це експропріація газу, чого роботи не можна було. І юридично це підтвердив арбітражний суд.

Є інші аргументи «Нафтогазу». Інтереси НАКу захищають досить сильні юридичні компанії. Побачимо, чи хоче НАК «Нафтогаз України» відстоювати українські інтереси, тоді вона залишить ці компанії і буде подавати апеляцію, чи не хоче. Якщо керівництво НАК і нафтогазового комплексу, яке в принципі тісно співпрацює з «РосУкрЕнерго», то будуть змінені юридичні компанії, досягнуті якісь компроміси і т.д. Що тоді, коли Івченко укладав ганебний договір для України по передачу 30 мільярдів кубометрів туркменського газу «РосУкрЕнерго», що зараз. В юридичному аспекті потрібно іти до кінця, бо інакше це є першим лакмусовий папірцем, що представники компаній не відстоюють національних інтересів.

Ці 200 мільйонів мають відношення не тільки до цього контракту, там є декілька аспектів порушень юридичних норм з боку НАК «Нафтогазу», які злились в одне.

Скільки зароблять на цьому?

Валерій Боровик: Не можна говорити, скільки зароблять чого. Ще буде дуже серйозна боротьба за оцінювання, по чому газ буде віддаватись, по чому буде продаватись. Якщо поділяться за прибуток, то так. Десь від 300 до 500 млн. можна заробити. Але яким чином і як це довести до розуму? При цьому не буде серйозних та чесних вимог до РАО «Газпром».

На сьогоднішній день виникає інша дилема. Як перед НАК «Нафтогаз України» розрахується РАО «Газпром»? Фактично в фінансовому балансі «Газпрому» та «Нафтобазу» ці 11 млрд.кубометрів оплачені за заліком чи живими коштами, це вже не головне. І як тепер бути з РАО «Газпром», по якій ціні буде поставлений газ, в яких об’ємах і чи буде поставлений. Тому оці 300-500 млн. – це той максимум, вони можуть заробити. При умові, якщо не буде судових перипетій, які можуть роками тривати. Тобто, треба подивитись, наскільки чесно та юридично вірно розрахований кожен кубометр. Від цього буде залежати, скільки можна заробити, дивлячись, як себе буде поводити держава.

Владимир Омельченко: Наибольший заработок может быть от того, если эти 11 млрд. будут закачаны в этом году и не проданы, а сохранены на следующий период. А взамен этих объемов будут докуплены дополнительные объемы, тогда все эти объемы 11 млрд., 19 млрд. будут реэкспортированы, то это будет максимальная прибыль для РУЭ. Но это экстремальный вариант и он маловероятный.

Є інформація про те, що збільшиться перекачка азербайджанського газу до Туреччини. Це якось вплине на обсяги прокачки Украиною, тому що до Туреччини один із заходів – через Україну?

Владимир Омельченко: Никак не повлияет, потому что сейчас в Турции проходит активная программа газоснабжения. Там из 87 округов 61 только потребляет природный газ. То есть, этот дополнительный заказ подан на рынок Турции. А другая часть будет транспортирована по газопроводу Азербвайджан-Турция-Греция-Италия.

Александр Нарбут: Есть такой газопровод Баку-Тбилиси-Эрзерум, именно по этой ветке этот газ будет поставляться в Турцию, и дальнейшые схемы поставок этого газа в Европу тоже отработаны, поскольку этот газопровод интегрирован в турецкую газотранспортную систему и легко подается на все выходы.

Наскільки зменшиться транзит газу територією України у випадку будівництва «Південного потоку»? Як відіб’ється на Україні прокачка газу через «Набукко»?

Владимир Омельченко: Естественно, уменьшится прокачка газа. Сейчас трудно прогнозировать, ведь все зависит от объемов потребления газа в Европе. Насколько оно будет стабильным и будет ли оно возрастать. Потому что если финансовая ситуация в Европе будет такая же, как сейчас, или ухудшится, то потребление газа будет уменьшатся и проект «Набукко» может забрать определенный объем газа с украинских газопроводов.

Александр Нарбут: Перспективы проекта «Набукко» стоит оценивать тогда, когда действительно будет определена ресурсная база. Не исключено, что такой базой будет, скорей, не каспийский газ, а газ, поставляемый немного южнее, – Иран, Ирак, возможно африканский газ, египетский, который тоже ищет выход. Дискуссия на этот счет ведется и управляющая компания этим проектом сегодня делает сетевой график реализации проекта, в том числе ведет переговоры с разными странами.

Владимир Омельченко: Еще не решен вопрос статуса Каспия. Без этого решения туркменский газ не сможет прийти в проект «Набукко».

Александр Нарбут: Тут не до конца верное утверждение, поскольку если говорить о транскаспийском газопроводе, то маршруты его прокладки проходят по территориальным водам двух стран и общим водам, которые будут использоваться всеми государствами. Я имею в виду и Азербайджан, и Туркменистан. Поэтому, строго говоря, при всех пяти вариантах все равно это транскаспийский газопровод. Поэтому согласие третьих стран может быть только с точки зрения экологических последствий. Здесь очень много будет зависеть от такого важного геополитического игрока как США. Не секрет, что Баку-Тбилиси-Джейхан тоже долгое время считали геополитическим вызовом и нереальным проектом, но были специалисты, американские в том числе, высокие представители президента США, которые плотно занимались этим проектом, работали с президентами стран, задействованных в проекте, и на сегодняшний день он прекрасно функционирует.

Так что транскаспийский газопровод во многом может реализоваться благодаря активной энергетической дипломатии как европейцев, так и американцев.

Валерій Боровик: На інвестиційному самміті Туркменістану з Україною виступав керівник компанії ЕNI, який є фактичним лобістом просування проекту. Дуже перспективна у них ідея про те, що вони побудують це. На сьогоднішній день ресурсна база формується завдяки в тому числі і позиції Росії, яка заблокувала середньоазійські країни, навіть Казахстан, на поставках газу в Європу. Не можуть пробитися ці країни, тому вони і дивляться, куди подіти цей газ.

Цей проект більш просунути. Чи забере він транзит? Дійсно забере, але тут питання в тому, скільки буде споживати Європа і який газ вона буде брати, де дешевше, стратегічніше та вигідніше.

Повертаючись до РУЕ, чи є варіант, коли Україна може не віддати ці 11 млрд. кубометрів газу?

Александр Нарбут: Как я сказал, есть вариант, когда встречные финансовые требования позволят перейти к переговорному процессу, тогда мы сможем частично вернуть газ и частично уменьшить объем газа, который будет отдаваться. Но в любом случае расчеты отличаются от прикидок тем, что не на глаз это делается, а просто считается.

Финансовая иллюстрация взаиморасчетов такова. Право требования имеет НАК «Нефтегаз» - это 1,7 млрд. С возможными штрафными санкциями, на которых может настаивать Нефтегаз в связи с нарушением графика поставок газа. Этих санкций «Нефтегаз» тоже добивается, за счет чего возможно увеличение этих прав требования до 2 млрд. максимум. Это те права требования, которые переуступил «Газпром» «Нефтегазу», и таким образом он может их предъявлять компании РУЭ. Итак, мы получили возможность требовать от субъекта, который вовремя не рассчитался с «Газпромом», суммы в 1,7 млрд.долларов. Когда делается переуступка прав требования, то не всегда они покупаются по номиналу. То есть, такие права, когда денег мы не видим, покупаются с дисконтом 30-40%. То есть, отдавать далеко не 1,7 млрд., как это сделала Юлия Владимировна. Это касается той весьма сомнительной трансакции.

Итак, переуступлены права требования на 1,7 млрд.дол., плюс возможные штрафные санкции до 300 млн.дол., итого суммарно – 2 млрд. дол.

12 млрд. кубометров газа при среднегодовой цене 250 долларов за тысячу кубометров – это соответственно 3 млрд.долларов. Уже минимальная разница между этими требованиями (и, соответственно, потери «Нефтегаза») составляет миллиард долларов. Это оптимистичный вариант. Как вот от одного миллиарда до того, во сколько оценивает группа РУЭ и акционеры «Центрогаза» стоимость этого газа. Они называют сумму в 5,8 или 5,5 млрд. дол. Вилка может быть от миллиарда до трех с половиной – это и есть тот выигрыш, который могут заработать.

Владимир Омельченко: 20 января 2009 года был подписан контракт о том, что «Нефтегаз» за эту переуступку долга рассчитался авансовыми платежами по транзиту газа. Украина до второго квартала этого года не получала никакой платы за транзит природного газа в виду данной схемы. Здесь очень много контрактов, связанных между собой.

Валерій Боровик: Була заборгованість «РосУкрЕнерго» перед РАО «Газпром». РАО «Газпром» переуступив цю заборгованість НАК «Нафтогазу України». Вона зберігається, і «РосУкрЕнерго» винна НАК «Нафтогазу» згідно цієї заборгованості. Тим більше, за цю заборгованість дійсно було розраховано з РАО «Газпром».

Стокгольмський арбітраж виніс рішення про експропріацію цих 11 мільярдів, тільки по цьому питанню. Тобто на сьогодні є зустрічні зобов’язання НАК «Нафтогазу» перед «РосУкрЕнерго», і «РосУкрЕнерго» перед НАК «Нафтогазом», згідно договору про переуступки права вимоги.

Як це все буде здійснено, будемо дивитися по яких цінах, бо саме тут криється заробіток і всі підковирні речі.

Якщо розглядати «Південний потік» як реальний проект, втілення якого може перетворити Україну з монополіста на одного з транзитерів, чи є українська ГТС конкурентноздатною? Якщо ні, то що потрібно для цього зробити?

Валерій Боровик: Українська ГТС була, є і буде конкурентноздатною, тому що по цьому маршруту газ надійно і безперешкодно транспортується десятки років до Європи по найнижчим цінам. На сьогодні ніхто не говорить про тарифну ставку транспортування природного газу по «Південному потоку». Вона буде дуже високою, і рішення ні європейських, ні державних органів не зможуть на неї впливати, тому що там буде незалежний оператор, який буде відбивати надані йому кредити. Цей проект перспективний лише з точки зору політичного тиску і економічної привабливості для компаній, які будуть його будувати.

Александр Нарбут: Если рассматривать «Южный поток» как некую реальность, то, скорее, это реальность далекого будущего, поскольку в настоящем у «Газпрома» и российского бюджета нет средств для этого проекта. Я имею в виду не геополитическую игру, там совершенно другие интересы, ведь мы видим как по ходу заключения соглашений о «Южном потоке» совершаются реальные сделки, где российские компании приобретают значительные, как правило, контрольные пакеты в энергохолдингах тех или иных стран. Тут проявляется реальный интерес по усилению своих позиций в Центральной и Восточной Европе.

Действительно здесь противодействие газопровода «Набукко», объем которого на сегодня установлен - это 32 миллиарда, и участники этого проекта определили свои интересы. Поэтому все объемы расписаны, включая Турцию, которая в этом деле хочет получить до 10 миллиардов газа.

Что касается конкурентоспособности украинской газотранспортной системы, то потенциально она действительно есть. Для того, чтобы ее реализовать, нужно, во-первых, отделить ее от компании НАК, которая ведет сегодня системно-убыточную деятельность, и за счет поступлений от транзита компенсировать свои коммерческие убытки и финансовый дисбаланс по приобретению и реализации газа на внутреннем рынке. Во-вторых, совершать стратегическое планирование. Мы должны с учетом интересов и потребителей, и поставщиков (здесь могут быть российские интересы, возможно, и других потенциально заинтересованных проектов), сделать стратегический проект развития газотранспортной системы и подвести другую юридическую базу под ее функционирование.

Если говорить об угрозах, не следует забывать о существовании второй очереди газопровода «Ямал-Западная Европа», которой практически уже на 50% владеет «Газпром». Если «Газпром» примет решение наращивать объемы транспортировки по той ветке, это буде реальная угроза сокращения объемов для украинской ГТС.

Владимир Омельченко: «Южный поток» не является конкурентом нашей ГТС, которая, с экономической точки зрения, является несравнимым проектом. Тариф, который оплачивает заказчик услуг по нашей системе, в 2-2,5 раза ниже тарифа, который планируют платить по «Южному потоку». Поэтому это чисто политический проект. Если он будет осуществлен, то можно будет констатировать, что в Евросоюзе политическая коррупция одержала верх. Потому что другого объяснения реализации этого чрезвычайно дорогого проекта, который никогда не окупится, нет.

Для Европы он представляет интерес еще и потому, что компании получат заказы на поставку труб, электронного оборудования, средств связи на строительные работы,– это миллиарды долларов. Этот проект лоббируется не с точки зрения экономики потребителя Европы, а с точки зрения интересов конкретных финансовых европейских групп, которые заинтересованы сбыть свои товары и оказать определенные услуги на миллиардные суммы.