Как российская тюрьма помогает понять феминисток

Вызывает меня начальство нашего лагеря. И говорит:

– Ваше, осужденный Навальный, исправление невозможно без привлечения к трудовой деятельности. Вы у нас девять месяцев сидите, пора уже и поработать.

С учетом освобождений вакансии имелись следующие: дневальный, повар, пекарь, подсобный рабочий, ну и швейная промзона.

Не буду вас утомлять обсуждением тонкостей тюремных профессий. Не знаете и отлично – ни к чему оно вам. Скажу только, что мне нравится картинка, где я пекарь, – стою такой, румяный детина в белом колпаке, уперев руки в бока, смотрю, как в печи поспевают ХЛЕБА, и чему-то задумчиво улыбаюсь.

Однако все-таки решил я быть подальше от должностей номенклатурных и записался в швейный цех. Поближе к «людской массе».

– Значит, швея, – сказало начальство.

Вот, думаю, что за люди такие? Обязательно надо сказать «швея» в женском роде, чтоб поддеть. Слова «швей» вроде бы нет, но название этой профессии в мужском роде точно должно быть.

А потом смотрю в заявлении на обучение: «швея». И на всех стендах «швея». И во всех документах.

Так и называется эта профессия – «швея». Другого названия нет. А «оператор швейного цеха» (о чем вы наверняка подумали) – это другая профессия.

И сказал я сам себе: «А не ты ли, Алексей, здесь же в инстаграме посмеивался над феминистками, которые не хотят быть «блогером» и «автором» в мужском роде. А хотят «блогерками» и «авторками».

Шутил на эту тему? Говорил: «Да какая разница, что за дурацкое «авторка»?

Ну а теперь жизнь пошутила над тобой. Какая тебе разница, швея ты или швей?

Так что я и раньше-то был не против феминитивов (то есть слов вроде «авторка» и «редакторка»), но считал это неважной ерундой и хорошим поводом для троллинга, а сейчас так вообще горячо поддерживаю право каждого называться так, как он хочет. В конце концов, язык для этого и существует, и он должен развиваться в соответствии с запросами общества.

Общество, делаю вам запрос на мужской род профессии «швея».

Швейк? Швендр? Швелендр? Швелуэпсер?