Крымская «работающая бедность»

Российские власти Крыма способны обеспечить рост уровня жизни и доходов населения исключительно на бумаге.

Зарплаты крымчан неуклонно растут. К такому выводу пришли в подконтрольном России крымском Управлении статистики, подведя итоги за 2017 год. В ведомстве утверждают, что в прошлом году средняя зарплата по Крыму составляла около 26,4 тыс. рублей (около 12 тыс. гривен), что якобы на 6% превышает показатели 2016 года. Согласно опубликованному статистическому отчету, больше всего в республике зарабатывали работники добывающей промышленности (в пределах 38-78 тыс. рублей в месяц или 17,5-35,9 тыс. гривен); финансовой сферы и страхования (около 43-58 тыс. рублей или 19,8-26,7 тыс. гривен). Затем идут работники предприятий, производящих электронику. Сообщается, что эта категория зарабатывала около 27-32 тыс. рублей в месяц, что составляет около 12,4-14,7 тыс. гривен. Список «лидеров» замыкали ученые и технические специалисты с окладами в 22-29 тыс. рублей или около 10,1-13,3 тыс. гривен соответственно.

Руководитель Крымстата Ольга Балдина сообщила местным СМИ, что в январе текущего года крымские специалисты стали зарабатывать еще больше: врачи якобы по 50 тыс. рублей в месяц, а преподаватели вузов – около 48,5 тысяч; или по 22,9 и 22,1 тыс. гривен соответственно. Такая информация удивила даже симферопольских журналистов, которые привыкли писать о крымской экономике как о покойнике: или хорошо, или никак. Даже беглый анализ вакансий в Крыму по запросу «врач» или «медсестра» показывает, что предлагаемые оклады варьируются в пределах 15-20 тыс. рублей месяц, что примерно составляет 6,9-9,2 тысяч гривен. Как правило, в тексте объявления оговаривается, что заработок зависит от рабочих часов, стимулирующих выплат и прочих условий. И это не сулит ничего хорошего. Как показала практика, стимулирующие начисляются на основании субъективных признаков – понравился сотрудник начальнику или нет.

По данным чиновников, численность рабочей силы в возрасте 15-72 лет по республике составила 889 тыс. человек. Из них 828,5 тыс. (93,2%) классифицировались как занятые экономической деятельностью и 60,5 тыс. человек (6,8%) – как безработные. Согласно нормативам Международной организации труда, к таковым относятся те, кто не имеет работы, доходного занятия, ищет работу и готов к ней приступить. Допустим, мы поверим информацию крымских чиновников о том, что безработица в регионе составляет «несчастные» 6,8%. Такие показатели означают, что российское руководство полностью провалило работу по повышению уровня жизни крымчан. Аномально низкие показатели безработицы в сочетании с низкими зарплатами являются индикатором явления под названием «работающая бедность».

Речь идет о ситуации, когда профессионалы (включая высококвалифицированный контингент), работая полный день, могут обеспечить лишь минимальные потребности: еду, одежду, крышу над головой (собственная квартира или съемная) и проезд. Люди вынуждены вкалывать за копейки, но при этом они не ищут новую работу. У них нет сбережений на ближайшие 3-4 месяца, чтобы бросить опостылевшее рабочее место и поискать более выгодные варианты. Отсюда низкие показатели безработицы. В экономически развитых странах она выше. В том числе и потому, что профессионалы не станут работать за копейки и будут дальше перебирать вакансии.

Социальное расслоение в республике имело место и до аннексии. Были состоятельные, зажиточные, бедные и очень бедные. Вместе с тем, имеется существенное отличие: до 2014 года крымчане, условно говоря, делились на «обывателей» и «предпринимателей». У первых был хоть какой-то механизм защиты от вторых. Прокуратура и суды, хоть и через раз, но выполняли свои функции. Работник или обманутый клиент мог добиться защиты своих трудовых и экономических прав. Работодатели, собственники бизнеса и коммерсанты остерегались конфликтовать с юридически подкованными сотрудниками, «кидать» их на деньги.

Российская аннексия в корне изменила структуру социальных отношений. Теперь крымское население можно разделить на две условные группы: «электорат» и «чиновники» (средний и высший руководящий состав). Бюрократия и составляет нынешний крымский средний класс, который подмял под себя все остальные. И самое важное – у «простых» крымчан и даже бизнесменов нет никаких механизмов защиты от «орды» начальников, руководителей, инспекторов, исполнителей и оперативников. В «российском» Крыму у гражданина есть только одно «право»: сохранять молчание и верить тому, что говорят по телевизору.

Среди сторонников аннексии еще жива надежда, что Москва обратит внимание на проблемы крымчан, заменив надоевшую «команду победителей» на компетентных специалистов. Такие настроения можно сравнить с подростковыми фантазиями. Власти не станут бороться с «работающей бедностью» в Крыму. Администрация российского президента во всем, что касается качества жизни населения, опирается исключительно на отчеты чиновников. В Крымстате «нарисовали» зарплату врачам в 50 тыс. рублей – значит, столько они и получают. Все, кто утверждает иное, – смутьяны, провокаторы, «иностранные агенты» или глупцы. Когда журналисты или эксперты припирают чиновников аргументами, то в российском правительстве переходят на «последнюю линию обороны». Дескать, в стране имеются работающие бедные, но во всем виноват Запад, который «просто так» ввел против России санкции.

Более того, Кремлю выгодна «работающая бедность» в Крыму. Она позволяет выдавить с полуострова лишнее население и «мобилизовать» в армию молодых мужчин. Крымский центр занятости, к примеру, постоянно рекламирует службу по контракту. Молодым крымчанам предлагают до 50 тыс. рублей в месяц, а также завлекают социальными гарантиями и дополнительными выплатами. Власти превращают Крым в унылую провинцию, в которой военная служба становится едва ли не единственным способом вырваться из нищеты, вернуть кредиты и заработать на автомобиль или квартиру.