На дворе – август, и не будем говорить о политике, лучше – о пляже

По словам Цветаевой, июнь – это пятница, июль – суббота, ну а август– уж точно воскресенье года. Любимый месяц отпусков, он опустошает столицы, как это случается с Парижем, да и всех нас принуждает к отдыху. В августе даже американский президент обязан отправляться в отпуск. Сам факт его отсутствия в Белом доме демонстрирует стабильность власти, которой не стоят бояться, как это было с Горбачевым в августе 91-го, переворота.

Впрочем, на дворе – август, и не будем говорить о политике, лучше – о пляже.

Летом в Нью-Йорке чувствуешь себя двоечником с переэкзаменовкой. Жара, словно лупа, умножает чужие радости: других солнце греет, тебя – печет. Не выдержав испытания завистью, ты рвешься к морю, как Петр, и находишь его в любом из прибрежных штатов, собирающих летний урожай в счет зимней бескормицы.

Пляж для меня, казалось бы, родина: я вырос в песке и возмужал в дюнах. Живя у моря, мы редко обходились без него, невзирая на сезоны. Тем более, что на Рижском взморье разница между ними не столь существенна. Зимой, правда, можно было провалиться под лед, но и летнее купание действовало освежающе даже на моржей. Зато я нигде не встречал пляжа лучше нашего. Аккуратно окаймляя Балтию, он казался бесконечным и был бы им, если б не пограничники. Мне, впрочем, пляжа хватало – чтобы играть в волейбол и преферанс, слушать (глушить труднее) «Свободу» и BBC, гулять с друзьями и девушками, глядеть в сторону Швеции и наблюдать закаты.

В Америке все по-другому, и солнце садится в Пенсильванию. Из твердого песка выходят замки тяжелого романского стиля, лишенные нашей готической закрученности. В волейбол играют через сетку – до победы, а не до измождения. Флиртуют, стоя на доске в волнах прилива. Купаются в трех шагах от берега, но и сюда заплывают акулы.

Все это, конечно, – детские забавы. Взрослые на пляж не ходят. Они сидят на крыльце снятых на лето бунгало и пьют пиво с родственниками. Обычно это – люди среднего возраста. Пенсионеры не стесняются начать день с Bloody Mary, что я еще понимаю. С пивом труднее: это – не алкогольное, а ритуальное зелье. Ледяное, безвкусное, некрепкое, газированное, обязательно из бутылки, оно начинается с утра и кончается вместе с отпуском. Поскольку его можно пить, не напиваясь, оно занимает весь досуг и убивает все свободное время. Поэтому, собираясь в отпуск, пиво покупают ящиками и перевозят в кузове. Считается, что оно заменяет общение, на самом деле пиво является им. Как трубка – индейцам и водка – русским, оно нужно для перемирия с жизнью. Американское пиво демонстрирует столь же слабое, ленивое, ненавязчивое, временное дружелюбие.

Помимо семейных пляжей бывают пляжи экстравагантные: скалистые в Мэне, заливные в Массачусетсе, черные вулканические на Гавайях, гомосексуальные на Файер-айленд. Последний – наиболее оригинальный, потому что там нет детей, звучит оперная музыка, цветет однополая любовь, и запрещено есть, ездить, петь и лаять. По сравнению с этим заграничные пляжи лишены экзотики.

Радости тропического курорта всегда одинаковые: молодым – пара, дамам – покупки, пожилым – казино, и всем – бульварное чтиво. Отпускные книги покупают в аэропорту и открывают в самолете. Однажды, по пути в Канкун, я специально прошел по салону и убедился, что на каждой обложке – голое тело. У одних – женское, у других – мужское, у третьих – лошадиное.

– Конь, – объяснил мне знакомый иллюстратор, – символизирует страсть, подразумевает похоть и утраивает тираж.

Удовлетворив любопытство, я вернулся на место и достал купленный в дорогу сборник Бродского On Grief and Reason.

– «Горе от ума», – неверно, но точно перевела жена и сказала, что я хуже Вуди Алена.

Больше мы в тропики не ездим, тем более – летом, когда там, как в испанском Гарлеме.

Но экстремальная разновидность отпуска не подразумевает пляжа вовсе. Самые отчаянные американцы ездят на те же карибские острова, чтобы починять разоренные ураганам школы. Одного такого добровольца я хорошо знаю. Он родился в деревне, вырос в Подмосковье, живет в американской глуши, ходит в баптистскую церковь, охотится на перелетных гусей, любит Пастернака, голосует за республиканцев и ведет у нас передачу «Необыкновенные американцы Владимира Морозова».

Источник: Крым.Реалии