После нефти

Когда саудовский министр нефти сказал, что каменный век закончился не потому, что кончились камни, в Америке его слушали вполуха. Большую часть тех сорока лет, что я живу в США, тень энергетической катастрофы лежала на стране, обременяла ее сознание и определяла политику. Я еще помню бешеные очереди на заправках при Картере. Президент тогда попросил нас из патриотизма надеть свитера, чтобы сэкономить на горючем для отопления. Очереди рассосались, свитера сняли, но паника не рассеялась, а ушла, как огонь в торфяниках, внутрь, чтобы заново вспыхнуть, когда подорожает бензин.

И каждый раз мне кажется несоразмерным тот ужас, когда бензин вместо привычных двух долларов за галлон подскакивает до четырех, а кое-где и пяти долларов. От Вашингтона требовали крутых и срочных мер, и никого не утешало, что на заправку автомобиля все равно тратили меньше, чем на мобильный телефон, без которого мы же как-то жили раньше.

Возможно, тут замешан сложный психологический комплекс. Не хлеб, не жилье, не одежда, а именно бензин – сакральная трата в американском семейном бюджете. Без нее не обойтись, ибо она дарит свободу – хотя бы передвижения. Но и любви ждать не приходится. Нефть – урод в семье полезных ископаемых. Связанная с экологическими и политическими бедствиями (многие мои знакомые после Крыма не заправляются в “Лукойле”), в американском сознании нефть – необходимое зло, рождающее смутное чувство вины у поголовно сидящего за рулем народа. Ведь и впрямь, стоит лишь задуматься, как перед нашим внутренним взором встает, словно в голливудском фильме ужасов, жуткая картина: осквернители палеозойского праха черпают из недр жидкую падаль – перебродившую за миллионы лет органику.

Источник: Радио Свобода