Жизнь на линии фронта. Село Дьяково: без еды, топлива и урожая

Даже в случае победы украинской армии вернуться к нормальной жизни Донбассу удастся не скоро. В городах уничтожаются предприятия, в селах гибнет урожай, люди сидят без денег. Каждый город, каждый поселок, каждое село – отдельная трагедия.

Но пропускной пункт - Дьяково в Антрацитовском районе Луганской области – особая история. Бои вокруг села идут уже не первый месяц. Сельчане фактически живут в изоляции под ежедневным обстрелом. Поставки продуктов не производятся. Возможности выехать нет. В результате боевых действий сгорели 2,5 тысяч гектар зерновых. Утрачен практически весь урожай.

Руководитель местной агрофирмы «Флинт» Владимир Баранников объясняет: спасти зерно было невозможно. «В поле не выезжаем. Постоянно идет стрельба. Трактор подорвался на мине. «КАМАЗ» с зерном и водителем расстреляли», - говорит он. При этом фермер не хочет винить в убытках террористов. В ситуации «между двумя огнями» местный бизнесмен предпочитает оставаться нейтральным, уважительно называя боевиков «ополченцами».

Владимир Иванович, каковы реальные потери и причины возгорания полей в Дьяково?

Зерновых у нас повреждено где-то около 2,5 тысяч гектар. Ничего из этого убрать не успели, ни одного килограмма. Хотя с точностью до сантиметра о сгоревших территориях судить не берусь. Вглубь не заезжал, не знаю, что там. Но вот то, что видно, там, где у нас поля по 140-150 гектар, - все сожжено.

Причина – прямо на территории угодий идут боевые действия. Каждый день. Вот поля с зерновыми и погорели. От снарядов возгорание произошло.

Пшеница, которая кое-где если и осталась, сейчас все равно уже осыпается. В каком состоянии находятся поля с кукурузой и подсолнечником, даже не знаю.

Возможности собирать и транспортировать урожай нет?

В такое время у нас уборка обычно уже закончена – она в июне начинается, сейчас август. В сентябре уже должна начинаться уборка подсолнечника и кукурузы. А мы и к зерновым не приступили. В поле не выезжаем. Это невозможно. Да и нас туда не выпускают военные. Постоянно идет стрельба – минометами, «Градами». За селом, уже через полтора километра огневая позиция. Туда, вообще, никого не пускают. Я подъезжал к краю с белым флагом – так и то чуть не расстреляли. Получается, что украинская армия сейчас находится на позициях, где у нас посевы, на полях прямо. Мы вот попытались на поля вырваться, а нам сказали: идите отсюда, а то попадете с нами в «вагон некурящих». Обстреливают их крепко. Неделю мы уже никуда не выезжаем даже с белым флагом.

Кто конкретно ведет обстрел?

Не знаю. Там и украинские военные, и ополченцы, сепаратисты. Друг друга обстреливают. Но стреляют так, что у нас дома потрескались уже. О том, когда мы спали, вообще, забыли. Нас обстреливают каждую ночь с полуночи и до пяти утра – взрывы через каждые две-три минуты. Когда отвечает украинская армия, когда нет – по-всякому.

Технику у вас сепаратисты не пытались отобрать?

Слава Богу, ничего не отобрали. Но люди боятся даже в поле выезжать…

Были уже соответствующие случаи. Трактор подорвался на мине. «КАМАЗ» с зерном и водителем расстреляли…

Мы технику попрятали, людей в бесплатные отпуска поотправляли, сидим, ждем. В других селах тоже ситуация не ахти. Вот в Донецкой области, знаю, сожгли технику. Там тоже «ополченцы» стоят – в Дмитровке. Но связи сейчас с ними нет. А это еще информация двухнедельной давности.

Потери урожая, вообще, подсчитывали уже?

Если там, действительно, стоит одна солома уже – а в зоне видимости все сгорело, то потери большие, конечно. Средняя урожайность у нас по статистике – 28-30 центнеров с гектара. Вот если 100 гектар сгорело – это 300 тонн пшеницы. Если тысяча – три тысячи. Ну, там и ячмень, и пшеница. У меня сейчас, получается, 24 поля не убрано. Убытки сумасшедшие. А мы ж только сельским хозяйством занимаемся. Больше у нас ничего нет.

У меня полторы тысячи пайщиков, например. Каждому по тонне зерна раньше выдавали. То есть мне сейчас надо полторы тысячи тонн зерна только раздать людям, которые нам дали землю в аренду. И население ж приходят – бабушки, дедушку, плачутся. А что я сделаю? Кто в поля поедет, если там снаряды неразорванные валяются и «Грады» стоят? Никто.

Расскажите, как живет сейчас село? Что с продуктами питания, с топливом?

Нет ни одного работающего магазина, ни одной заправки, ни одного литра бензина. Вообще, ничего нет. Ни хлеба, ни мясных изделий, ни масла. Никакого завоза нет. Живем за счет того, кто что посадил. Картошку копаем, помидоры сейчас есть, огурцы свои. Еще не голод. Но у нас даже животноводства нет – мы ничего не держим. Просто земля у нас и техника.

Выехать из села реально?

Село как бы внизу находится, и вокруг него идут боевые действия. Никуда не выпускают, мы и никуда не выезжаем. Везде по дороге «ополченцы» стоят. Дороги заминированы – те, кто воюют, по полям катаются. Да и поля, как мне объяснили, заминированы кое-где. Плюс, чтобы даже попытаться выехать, бензин нужен, а где его взять? Живем в оккупации.