Россиян тянет к полюсу «жадности и подозрительности»

Жители России преимущественно озабочены материальным успехом, чем возможностью самореализации. В то же время общемировой тренд характеризуется движением от ценностей выживания к ценностям самовыражения. Доклад Эдуарда Понарина «Счастье в России в сравнительной перспективе».

Исследование, выполненное заведующим Лабораторией сравнительных социальных исследований (ЛССИ) Высшей школы экономики Эдуардом Понариным совместно с Рональдом Инглхартом и Роберто Фоа было представлено на III международной социологической конференции «Продолжая Грушина», организованной ВЦИОМ, фондом «Vox Populi» и РАНХиГС.

-- Насколько деньги – счастье для россиян

После развала СССР в России резко понизился уровень жизни. На этом фоне произошло серьезное падение уровня субъективного благополучия россиян. «Падение уровня счастья в России в 90-е годы – уникальное явление, поскольку нигде в мире такого провала больше не было», – рассказал Эдуард Понарин. Как он отметил, если сопоставить уровень субъективного благополучия и динамику ВВП на душу населения, то эти показатели в России близки друг другу.

Очевидно, что уровень материального достатка напрямую взаимосвязан с уровнем счастья. Как отметил Понарин, в бедных странах небольшое повышение уровня материального благополучия значительно повышает уровень счастья (субъективного благополучия). «Но дальнейший материальный рост приводит уже к небольшому росту субъективного благополучия. Базовые потребности удовлетворяются и на первый план выходят другие», – отметил Э. Понарин.

Авторы исследования отталкиваются от теории Рональда Инглхарта об этапах модернизации. Развитие производительных сил приводит к тому, что человек ощущает свою способность контролировать природу. И от традиционных религиозных ценностей люди переходят к секулярно-рациональные ценностям. Этот переход запускает «индустриализацию», которая приводит к дальнейшему росту экономики и улучшению положения человека. В этой ситуации ценности выживания уходит на второй план. Ценности выживания, пословам Понарина, можно иначе назвать жадностью и подозрительностью: «Жадность, потому что каждая лишняя копейка повышает шансы выживания, а подозрительность, потому что присутствует боязнь чужих, от которых можно ожидать все, что угодно. Когда появляются поколения людей, свободных от подобных комплексов, на первый план выходят ценности самовыражения».

-- Россия вне тренда

В рамках теории Инглхарта Россия представляет уникальный пример. «Это довольно секулярная страна. И по этому показателю находится примерно на уровне Северной Европы», – отметил Э. Понарин.

В то же время, с точки зрения ценности выживания Россия, по словам Э. Понарина находится почти на «полюсе жадности и подозрительности». «Так как наблюдения проводились довольно долго, то можно проследить в каком направлении движется мир. И это движение соответствует теории Инглхарта – от выживания к самовыражению», – рассказал докладчик. Исследования показывают, что в большинстве стран цивилизованного мира происходит движение, с одной стороны, в сторону ценности самовыражения, а, с другой, в сторону секулярно-рациональных ценностей. То есть, люди чувствуют все больше свою способность контролировать окружающую среду и в то же время ощущают потребность в самовыражении. Россия движется в противоположные стороны по этим направлениям.

«Мы видим, что в посткоммунистической Европе в целом происходит движение немного вниз от секулярно-рациональных ценностей, поскольку на место социалистической идеологии отчасти приходит религиозная. Но при этом посткоммунистическая Европа движется и в сторону ценностей самовыражения, а мы наоборот», – пояснил Э. Понарин.

-- Молодежь во временах индустриализации

Если сравнивать Россию и посткоммунистическую Европу, разница в том, что на постсоветском европейском пространстве у людей есть свобода выбора. И это, возможно, также влияет на уровень субъективного благополучия. В ходе исследования авторы сравнивали данные России и Венгрии, где после коллапса социалистической системы также происходило серьезное падение уровня субъективного благополучия. Но не настолько сильное, как в России. Понарин предполагает, что это могло быть связано, помимо прочего, с субъективными причинами. «Венгры могли, как и многие другие народы, указать на русских и сказать, что те проблемы, которые они сейчас испытывают, связаны с СССР, но скоро будет лучше, потому что происходит их вливание в семью цивилизованных народов». И, благодаря последнему обстоятельству, отметил докладчик, свобода выбора в Венгрии выше чем в России даже при всех нынешних проблемах этой страны.

Развал СССР навсегда понизил уровень счастья у старших (советских) поколений россиян. На людей среднего возраста, как отметил Понарин, также сильно подействовал кризис и коллапс социалистической системы. А вот счастье младшего поколения в России растет пропорционально росту экономики. Это, в теории Инглхарта, соответствует ценностям периода ранней индустриализации, когда удовлетворяются базовые потребности. Ценностям самовыражения еще предстоит дождаться своей очереди.