Украина уплывает

Украина уходит в Европу, а это значит, она будет потеряна для любых реинтеграционных проектов. «Многовекторность» канет в лету, а украинские русские станут не просто заграничными – они уже будут такими же чужими, как русские в Прибалтике.

В конце апреля украинский вице-премьер Андрей Клюев привез в Киев из Брюсселя благую весть: власти Евросоюза готовы подписать Соглашение об ассоциированном членстве с Украиной, не требуя за это выпустить из тюрьмы Юлию Тимошенко. Само по себе Соглашение не гарантирует Украине почти никаких преференций — сплошные требования. Но сам этот факт поставит точку на проектах воссоединения Украины с Россией, пусть даже чисто экономического. Ранее глава Еврокомиссии Баррозу заявлял, что одновременное нахождение Украины в ассоциированных отношениях с ЕС и в Таможенном союзе невозможно.

Москва устами советника президента России Сергея Глазьева говорит о том, что соглашение о зоне свободной торговли Украины с Евросоюзом закрывает навсегда возможность участия страны в Таможенном союзе с Россией, Беларусью и Казахстаном. Глазьев также назвал таможенную границу линией баррикад и не исключил, что Украина может быть исключена из зоны свободной торговли с СНГ. Но особенность ситуации в том, что все эти аргументы эффективны для удержания Украины лишь до той поры, пока они воспринимаются как угрозы, но как только они начнут воплощаться в жизнь, то станут точкой невозврата.

До последнего времени бытовала надежда, что Украина «перебесится». Что газ ей все равно брать неоткуда, кроме как из российских труб, что половина страны хочет Таможенного союза, а интерес ЕС к бывшей советской республике угаснет. Но время идет, а связи все рвутся и рвутся.

А ведь без Украины любая реинтеграция постсоветского пространства будет половинчатой. Соотношение сил будет явно в пользу «азиатской» компоненты, которая будет перевешивать и этнически, и системно. Если с Беларусью и Украиной можно говорить хотя бы о цивилизационном родстве, то Казахстан и, потенциально, Киргизия – тянут на экономический, но не мироощущенческий способ интеграции. А в отсутствие активных идей (Третий Рим или диктатура пролетариата) нужны хотя бы пассивные компоненты сближения – вроде этнической или исторической общности.

Соцопросы показывают, что примерно половина населения Украины хотела бы интеграции в Таможенный союз. Но при этом ни одной мало-мальски серьезной партии на политическом небосклоне с подобными программными установками не существует. Канули в небытие «прогрессивные социалисты» во главе с Натальей Витренко, «Русский блок» погряз в склоке между двумя лидерами (что не отменяет его невысокой популярности в целом по стране), а различные радикальные пророссийские движения так и не сумели собрать более одного процента голосов на выборах.

По сути, из активных политсил, имеющих в публичной риторике пророссийские лозунги, остались лишь коммунисты и Партия регионов. Но горизонт планирования первых – удержаться на плаву: у них нет сил, чтобы влиять на что-то серьезное. А вот в отношении Партии регионов давно пора отказаться от иллюзий: их пророссийскость никогда не соотносилась с реальностью. Экс-депутат Верховной рады Тарас Черновол признается, что актив «регионалов» боится Москвы куда больше, чем той же Европы. «Сегодня в украинской власти находятся бизнес-элиты, люди, которые привыкли все оценивать с точки зрения бизнеса, а не геополитики. А в восточной Украине конца 90-х – начале «нулевых» было время, когда российский большой бизнес пытался подмять под себя ресурсы, когда случился ряд заказных убийств и недружественных поглощений. И те люди, что сегодня находятся в Партии регионов, связывали эти действия с русскими, а потому они сегодня боятся интеграции с РФ», - отмечает эксперт.

К тому же главное, что отбило у Киева желание договариваться с Москвой – это «резиновые» аппетиты Кремля. Уступки по срокам базирования ЧФ не изменили ситуации, в которой Украина платит самую высокую цену на газ. К этому же не привели отказы от интеграции в НАТО и принятие закона о языках нацменьшинств. По словам Черновола, сегодня в Партии регионов искренне убеждены – любые уступки Москве будут недостаточными, а потому даже вхождение в Таможенный союз не предохранит Украину от появления новых претензий со стороны Москвы. В рядах главной политсилы страны есть явные и ярые сторонники сближения с Россией, но они не допущены к принятию решений.

Все это приводит к выводу: на Украине сегодня не осталось ни одной политсилы, готовой и способной отстаивать сближение с Россией на деле.

С точки зрения экономики украинским олигархам опять же проще и понятнее быть с Европой, чем с Россией – полагает директор энергетических программ украинского аналитического центра »Номос» Михаил Гончар. Он напоминает, что все последние годы попытки Киева совместно с россиянами восстановить советские технологические цепочки заканчивались неудачей. В качестве примера он приводит самолет Ан-70, который по его словам, раз за разом становился заложником политических торгов. «Россия постоянно ставила условия – например, невступление в НАТО – но, в результате, все равно заявила, что будут делать вместо Ан-70 модернизированный Ил-76. Их требования связаны с тем, что Москва хочет взять отрасль под свой контроль, а практика поглотительных вариантов не устраивает украинских олигархов», — отмечает эксперт.

Он также напоминает, что приобретение россиянами нефтеперерабатывающих и судостроительных украинских заводов не сделало отрасли локомотивами развития. Риски разрушения цепочек производственной кооперации для высокотехнологичных отраслей Украины, вроде авиа- и ракетостроения, в случае ухода «под ЕС» существуют, но интеграция в ТС также не похожа на панацею. Кроме того, по его словам, в отличие от России, в Европе существует внятные и прозрачные правила игры. »Да, в Европе тоже никто не отменяет конкуренции. В отраслях, где украинская продукция будет конкурентной, будет попытка европейцев минимизировать шансы украинских производителей. Но произойдет смена базиса развития, и изменятся правила игра в виде законодательной базы – она будет «европейской», а не «евразийской»«, — прогнозирует Гончар.

По мнению же политического обозревателя Виталия Портникова, проблемы реинтеграции постсоветского пространства легко объяснимы тем, что эти процессы зависят не столько от объективных потребностей экономики, сколько от личных договоренностей государственных лидеров. «Но никто не может дать гарантии, что их наследники будут такими же сторонниками интеграционных процессов. Поэтому для меня Таможенный союз – это скорее временное образование, фиксирующее нынешнее состояние постсоветских обществ, а вовсе не законченная интеграционная модель», - отмечает он.

Портников уверен, что Украина не будет интегрироваться в ТС, даже если соглашение об ассоциации с Евросоюзом подписано не будет. «Интересы политической и предпринимательской элиты Украины противоположны интересам российской политической элиты, как главного двигателя этих интеграционных процессов. Украина от постсоветской интеграции всегда будет брать ровно столько, сколько ей необходимо для собственных нужд – именно поэтому руководители Украины говорят о статусах наблюдателей в организациях. А в Москве к таким схемам относятся без энтузиазма, понимая, что Украина готова пользоваться, но не готова поступаться», - резюмировал Виталий Портников.

Вообще оценивать экономические последствия подписания Соглашения об ассоциации довольно трудно. Просто потому, что на Украине прочно утвердилась «олигархономика», которая работает по иным законам и причинно-следственным связям, чем традиционные модели: то, что выгодно крупному капиталу, может быть невыгодно системе в целом, и наоборот. Но обязательная перекройка законодательства (требование ЕС) может, в конечном счете, проложить еще один водораздел между Украиной и постсоветским пространством.

Да, Соглашение об ассоциации ратифицировано не будет, и евроинтеграция Украины будет половинчатой – на уровне зоны свободной торговли с ЕС. Да, европейские рынки сбыта конкурентны, и никто предоставлять зеленый свет Киеву не станет. Да, сальдо внешней торговли будет отрицательным и динамика процесса лишь усилится после подписания. Но особенность ситуации в том, что впервые за двадцать лет Украина попадет на орбиту Евросоюза – пусть и самую дальнюю. И это будет, так или иначе, означать смену экономических приоритетов для страны, появление на ее рынках мировых ТНК и беспрецедентно сильное снижение российского влияния на Киев. Да, это экономика, но в современном мире именно она определяет вектор политики. А потому главный вопрос вовсе не в том, выпустят Тимошенко или нет, а в том, как быстро количественные перемены в экономике найдут отражение в качественном развороте украинской политической реальности.

Подробнее: http://www.rosbalt.ru/ukraina/2013/05/02/1124633.html