Виктор Пинзеник: В Украине исчез бюджет как инструмент государственной политики

Экс-министр финансов Виктор Пинзеник в интервью ZN.UA рассказал чем обоснована нереальность нынешнего госбюджета и почему ему нужен секвестр, о несправедливости нынешних "справедливых" цен на газ для населения и системных изъянах государственной социальной политики, чем чревато дальнейшее наращивание государственного долга и какие существуют возможности сбалансирования главной государственной сметы страны.

— Виктор Михайлович, давайте вернемся к вашим недавним оценкам. Вы говорили о недоборе средств в госбюджете в 35—40 млрд. Вы имели в виду недобор к запланированным доходам или фактический дефицит?

— Нет. Речь идет именно о недоборе. Запланированный дефицит — отдельная тема, а это — дополнительный дефицит. Согласно тенденциям, которые наблюдаются сейчас, недобор может достигнуть очень серьезной цифры — 35-40 млрд грн.

— Речь идет об общем фонде?

— Да. Поскольку статистика относительно всего бюджета появляется только в конце следующего за отчетным месяца. Оперативная информация появляется лишь относительно общего фонда, но для страны принципиальным является именно он, ведь специальный фонд имеет особые правила использования, и он не создает особых проблем. Там — сколько поступило, столько и израсходовали. А относительно общего фонда — как раз проблема.

— Вы прогнозируете, что бюджетный дефицит, учитывая постоянные предложения относительно увеличения расходов, имеет все шансы побить рекорд 2009 г. На чем этот прогноз основывается? О каких именно предложениях по увеличению расходов речь и на какую сумму они могут увеличить дефицит?

— В бюджете был утвержден недостаток средств в 50 млрд гривен — это плановый дефицит, который считался, учитывая то, что запланированные доходы будут собраны. Я же говорю о невыполнении плана доходов. Он уже не выполняется, поскольку в нем заложен рост поступлений почти на 12%. А фактические доходы за 8 месяцев — "минус" 0,4%. Поэтому к запланированной на текущий год цифре 50 млрд надо добавить цифру невыполнения бюджета, которая плавает, так как ситуация меняется. Это — еще до 40 млрд грн.

К тому же в конце прошлой сессии депутаты приняли несколько изменений в закон о бюджете, который увеличивает расходы на несколько миллиардов. Из сообщений в печати мы узнаем, что то же самое собирается сделать правительство — увеличить расходы на НАК "Нафтогаз" из госбюджета на 11 млрд грн. И к тому же выступление президента, в котором он предусматривает изменения в бюджет для реализации, за счет неизвестно каких средств, своих социальных инициатив. Поэтому я и выхожу на цифру, которая может быть еще более пессимистичной. По моим оценкам, в целом дефицит может быть больше, чем 100 млрд грн. И это без учета проблемы, связанной с государственными гарантиями, которые де-юре якобы не являются государственным долгом, но де-факто ими становятся.

— В чем вы на сегодня усматриваете основные причины такого дефицита? И есть ли возможность в существующих условиях, без каких-то кардинальных перемен, улучшить ситуацию?

— С самого начала бюджет был нереальным. Еще до его принятия я настаивал, что показатель доходов взяли неизвестно откуда. Цифра, которая была нарисована, была взята с потолка — она не была мотивирована динамикой экономики. Ответственные люди готовили бы госбюджет с совсем другой цифрой — она должна опираться на реальное состояние экономики и связанные с этим возможности. А это означает, что планировали бы совсем другой объем расходов. Просто кому-то захотелось нарисовать цифру поступлений, которые выполнить было невозможно. Не могло быть таких доходов, учитывая тогдашнее состояние экономики. Ведь ВВП уже тогда был в минусе. И оснований ожидать кардинального улучшения тоже не было. Правительство заложило нереальные показатели. И это проявляется сегодня — поэтому бюджет и прорывает.

Это мне напоминает 2009 год. Тогда Минфин, готовя бюджет, дал цифру обоснованную и реальную, а ее решили взять неизвестно откуда. Последствия были соответствующими. Сейчас происходит то же самое.

— Вы говорите о мерах, которые можно применить в этой ситуации. И вы говорите о необходимости проведения секвестра бюджета. Что сокращать, ведь около 95% статей бюджета являются защищенными? И это прежде всего — социальные выплаты, которые задевать больно для соответствующих слоев населения, будь это пенсионеры или работники детских садиков. Как выйти из такой ситуации?

— На самом деле ситуация очень простая: правительству нечем обеспечивать расходы. Что означает 100 млрд дефицита? Это означает, что нет средств для осуществления выплат на 100 млрд грн. Нечем. Есть ли здесь альтернатива? Избран наихудший вариант поведения — залезть в долг. А дальше что? А задумывается ли правительство над тем, что при таких масштабах дефицита и долга завтра кто-то может не одолжить? Тем более, мы уже постоянно слышим о фактах, что Минфину не удается занять денег: проваливаются аукционы по размещению ОВГЗ. 

Ситуация, которая складывается с Госказначейством, очень показательна. На самом деле соответствующие проблемы и возможные злоупотребления — это последствие, а не сугубо проблема казначейства. Это последствие существования такого большого дефицита. Без сбалансированного бюджета проблему недостатка денег на казначейском счету не решить.

Для госбюджета наличие незащищенных статей — это нонсенс, сугубо украинское изобретение. И на самом деле — неправильная и ненужная норма. В государственной смете все статьи должны быть защищены. И защищать их должна реальность этого документа. Поскольку в реальном бюджете все статьи расходов должны быть профинансированы. И нет в нем социальных и несоциальных расходов.

— А капитальные расходы? Без новой школы или моста, конечно, плохо, но ведь не платить пенсию — вообще преступление.

— С капитальными расходами то же самое, ведь если кому-то не заплатили за построенную школу, то строители, которые там работали, останутся без зарплаты. Рабочие, которые кирпич изготовляли для поставки на эту школу, тоже останутся без зарплаты. Это на первом этапе выглядит, вроде как капитальные расходы, а с точки зрения влияния на экономику нет разницы, какие расходы правительство не профинансировало. Это — те же самые социальные расходы. Поэтому, когда мы говорим о финансировании расходов, бюджет должен быть реальным и этим гарантировать, что каждая статья будет профинансирована. Поскольку когда бюджет утвержден, то появляется право на расходы, появляется право на заказ. Кому-то заказали построить что-то или поставить армии продовольствие, а потом не оплатили — это бьет по экономике, это ее уничтожает. Поэтому бюджет должен быть сбалансированным. Мы не имеем выбора в нынешней ситуации — сокращать расходы или нет. Проблема в одном — в желании видеть вызовы и реагировать на них. А этого как раз и нет, хотя ситуация заставляет действовать так, как я говорю. Но желания так действовать я не вижу.

— Действовать по-вашему означает идти на секвестр. Какие расходы — будем называть их защищенными или нет — можно сократить? Или какие дополнительные поступления можно получить?

— Снова подчеркну: вопрос не в том,  есть ли что сокращать. Конечно, есть! Но проблема в отсутствии соответствующего желания! У нас нет выбора, ведь нечем платить. Вопрос же не в том, что где-то в загашнике есть деньги, однако из-за чьей-то злой воли их предлагают не платить. Еще раз подчеркну: у нас нечем платить. Мы лезем в долг. Что это означает? Что для того, чтобы дать человеку гривну, у него "крадут" 1 грн 20 коп. Украинцы этого не видят, поскольку "красть будут" завтра. При этом объем "кражи" нарастает. Потому что долг замещается новым долгом. У нас уже на проценты платится сумма, от которой инфаркт можно получить — 10,4% общего фонда бюджета...

— Это уже следующий вопрос, давайте вернемся к предыдущему: на чем сегодня можно
сэкономить...

— Есть ли на чем экономить или найти дополнительные источники? Есть. Прежде всего, есть вещи, связанные с доходами — оффшоры, как внешние, так и внутренние. Классический пример внешних — Кипр. Правительство якобы хотело закрыть оффшоры, но так и не закрыло. Кипр "закрывали" очень долго и все равно там остались дыры. И немалые дыры.

Доходы от продажи активов в Украине, принадлежащих инвесторам с Кипра, не облагаются налогами. Время от времени мы слышим сообщение о таких продажах. Украинский бюджет не получает никаких налогов от таких операций.

Теперь по поводу внутренних оффшоров, или налоговых льгот. Закрывайте их! Можно говорить о каком-то поиске компромиссов — но здесь есть огромная дыра. Помните, какой эффект мы получили в 2005 году, когда закрыли оффшоры? Однако потом процесс пошел в оборотную сторону, и сегодня в Налоговом кодексе — огромный перечень налоговых льгот, который решили возродить. 

О так называемой инвестиционной деятельности и т.д. Вчера (интервью состоялось в среду 4 сентября с.г. – Ред.) хотели очередной оффшор провести через невинный закон о кодификации видов деятельности. 

Дальше. Вы упоминали строительство. Несмотря на социальные аспекты, разве вы не видите многих вещей, далеко не приоритетных? В Киеве строят объекты, далекие от крайне необходимых. Я понимаю уязвимость проблемы, но сначала ресурс нужно найти. И прежде всего, нужно избавиться от главной проблемы — долга. 

И еще. Проблема процедуры тендеров в государственных закупках остается чрезвычайно актуальной. Всем хорошо известно, какие в этой сфере существуют огромные объемы откатов, всяких схем и т.п. Эта проблема вообще не решается — наоборот, процесс идет в обратном направлении. 

И даже в социальных вещах разве нам нечем заняться? До каких пор из государственного бюджета будет дотироваться потребление газа далеко не бедных граждан? Я не знаю, какое финансовое состояние в "Нафтогазе" — нет доступа к этой информации. Но цифра, которую сегодня озвучивают, меня очень настораживает. Это не минус 11 млрд. Это — "плюс" к тому, что для него уже в бюджете есть, а также спрятано в миллиардах кредитных долгов "Нафтогазу". 

И весомая часть этих средств идет на оплату газа, потребленного далеко не бедными людьми, поскольку правительство решило их дотировать... Как можно покупать газ за 400 долларов, а продавать за 100? Больше выгоды от такого "продажи" получает тот, кто больше покупает. А покупает больше тот, у кого больше дом. И государство огромные средства направляет на поддержку даже тех людей, для которых эти деньги вообще ничего не стоят. Этого что, правительство не видит? Компенсировать следует только тем, кто в этом действительно нуждается, и для этого в стране существует, пусть и далеко не наилучшая, но система жилищных субсидий. 

В Украине мирятся с фундаментальными принципиальными провалами социальной политики. У нас она не связана с доходами тех, кто получает социальную помощь. Совсем не связана. Пока украинская власть не будет понимать того, что понимает каждый простой человек: поддерживать государство должно тех, у кого доходы меньшие? У нас же львиная доля социальных выплат идет тем, кто далеко не отвечает критериям бедности.

— Вы упоминали о льготах, и о них много говорилось как в последнее время, так и раньше. Есть цифра, что налоговые льготы обходятся бюджету по меньшей мере в 95 млрд грн недополученных доходов в год. В МВФ постоянно говорят о необходимости их сокращения. То есть разговоров много, но до их реальной ликвидации дело не доходит. Например, аграрные льготы. На ваш взгляд, их существование оправдано? Ведь социальные проблемы села они не решают, фермеров не становится больше, а вот злоупотреблений — множество.

— Я опровергну ваше утверждение, что никогда дело не доходит до конкретных вещей. 25 марта 2005 года был принят закон, который отменил абсолютное большинство налоговых льгот. Мы сделали это. И таким образом увеличили доходы бюджета почти вдвое. Мы закрыли абсолютное большинство льгот. Когда есть желание, воля — это реально.

Кроме того, надо понимать, что такое налоги. Источником уплаты всех налогов является карман простых граждан. Вот, например, НДС — это не налог, который платит бизнес. Ничего себе заслуга — накрутить по закону на цену продажи 20 процентов и перечислить в бюджет. Покупатель мог бы и сам это сделать. Какую функцию здесь выполняет бизнес? Посредника, агента. Он всего лишь должен то, что взял дополнительно с покупателя, перечислить государству. С определенными особенностями других налогов их природа такая же. Бизнес — только посредник. И вот почему-то отдельным фигурантам мы говорим: то, что надо передать в бюджет, они могут оставить себе. Это абсурд. Налоговые льготы вообще не имеют права на существование! Если кому-то нужна какая-то поддержка, если это признано обществом целесообразным, то для этого нужен другой инструмент. Существует инструмент адресной поддержки.

— В системе адресной поддержки также возникает поле для коррупции и злоупотреблений. Ведь поскольку адресной поддержки всегда всем не хватает, получают ее только избранные. И кто же решает, кому поддержка нужна?

— Вообще, поддержка бизнеса — нонсенс. Его не должен поддерживать никто. Почему? Потому что природа бизнеса — зарабатывать деньги. Что это означает? Вложить 100 — получить 150. А зачем нам бизнес, который вкладывает 100, а получает 50? Это абсурд, противоречащий логике всей хозяйственной деятельности. 

Конечно, есть исключения. В отдельных случаях допустимы и нужны субсидии. Например, специфика самолетостроения нуждается в определенной поддержке. Поэтому, когда мы говорим о такой поддержке, это не означает, что мы создаем кассу, и становитесь, мол, в очередь — всем будем давать деньги. Это должно быть исключением. 

А угроза коррупции существует в любом случае. И единственный способ ее минимизации — публичность. Общество должно понимать, почему мы соглашаемся пойти на поддержку какого-то инновационного проекта, например, и знать все детали и условия такой поддержки.

— А например, льготы с НДС на лекарство должны существовать?

— Нет. Ведь, несмотря на отсутствие НДС, разве у нас дешевые лекарства? За рубежом их часто можно купить дешевле. А кроме того, эта льгота дискриминационная. Льгота освобождения от НДС из-за природы применения НДС действует только по импорту. Это означает, что импортные товары дотируются. Они могут быть искусственно дешевле. Не потому, что украинские производители более дорогие лекарства выпускают. А из-за режима налогообложения. Это — нонсенс налоговой политики, когда дискриминируется национальный продукт. 

И даже если бы эта льгота работала на удешевление лекарства, разве лекарства покупают только бедные люди? Самый плохой ответ на социальные вопросы — это цена. Потому что цена не видит кармана людей. Через цену вы больше дотируете тех, кто больше покупает, поскольку у него больше денег. То есть от таких льгот выигрывают только зажиточные люди.

— Если взять структуру сегодняшних бюджетных поступлений в целом, в частности налоговых. Предлагается не только сокращение льгот, но и повышение ставок некоторых существующих и введение новых налогов и сборов. Может ли и как сегодня расширяться база налогообложения или будут подниматься те же рентные платежи. Налог на коммерческую недвижимость или настоящий, а не предложенный, налог на роскошь? 

 — Когда мы говорим о расширении базы налогообложения, то прежде всего надо ликвидировать льготы. Все без исключения должны платить одинаково. Никаких льгот! Это с точки зрения инвестиционного климата очень важно, поскольку ставит всех в равные условия. 

Теперь относительно повышения ставок налогов. Возможности здесь есть. Когда мы говорим о рентных платежах — там действительно нередко занижены ставки. Например, на газ. Некоторые структуры отчаянно сопротивляются, но, учитывая цены на газ, сложившиеся на украинском рынке, рентная плата должна быть значительно повышена. Так как это, опять же, не является заслугой бизнеса. Это — следствие мировой конъюнктуры.

Бесспорно, есть немало потенциальных источников повышения бюджетных поступлений или сокращения расходов, которые не вызывают вопросов и должны  быть реализованы. Но первая вещь, которую надо сделать, — ввести мораторий на увеличение расходов. У меня есть ощущение, что ни у власти, ни в парламенте нет осознания серьезности сегодняшней ситуации. Легким взмахом руки одни подают документы, а другие голосуют. Почти в течение каждой сессионной недели голосуются законопроекты, предусматривающие увеличение дыры, а не ее закрытие. Одна из безотлагательных вещей — проведение профессиональных парламентских слушаний бюджетной ситуации.

— Вы говорили об увеличении долговой нагрузки на госфинансы...

— На сегодняшний день более 10,4% (каждая десятая гривня) всех доходов общего фонда идут на ветер — в уплату процентов. В 2008 году оплата процентов обходилась в 2%. Поскольку долг возрастает цифрами, которые и не снились...

Если на начало 2008 года было 88,7 млрд грн долга, то сегодня уже свыше 553 млрд. 

Нынешняя динамика, объемы и стоимость обслуживания долга бьют по стране очень больно, делая ситуацию очень неуверенной для инвестора. У всех этих явлений одна ключевая причина — дефицит.

Его существование не просто создает проблемы с финансированием государственных расходов, оно не дает возможности нормально планировать инвестиции, текущую деятельность отдельных компаний и домохозяйств. Бюджетный дефицит не дает возможности покоя — нормальной ежедневной работы экономики. Вот о каких рисках мы говорим. Если не устранить эти риски, — на какие инвестиции можно рассчитывать? Из чего их делать? И даже если бы у государства были ресурсы, — никогда государственный бюджет не способен заменить то, что делает частный сектор. Страна обязана устранить массу рисков, накопившихся в последние пять лет. Надо прежде всего обеспечить стабильность и устойчивость ее финансовой системы. И тогда инвестиции в экономику будут идти.

— Относительно стабильности. Вы сегодняшнюю почти нулевую инфляцию считаете благом или злом?

— Скажу парадоксальную вещь: я приверженец очень низкой инфляции, но нынешнее ее состояние я оцениваю плохо. Это реакция на то, что экономика сталкивается с кризисом сбыта. Это не отражение нормальной монетарной ситуации и нормального экономического поведения. Это нехороший элемент в нынешней ситуации. По оптовым ценам, я смотрю, происходят драматические колебания. Вдруг цены выросли на 3% — произошло какое-то оживление. В следующем месяце — падение на 2,7%. Мы не видим такого относительно потребительских цен. Это признак того, что экономика сталкивается с кризисом сбыта. Такое падение было только в период кризиса 2008 года. У нас был такой период. Поэтому меня не радует эта низкая инфляция.

— Относительно Пенсионного фонда ситуация ухудшается или улучшается? 20,3 млрд дефицита — такая цифра будто бы планируется на следующий год. По сравнению с теми цифрами, которые мы наблюдаем в последнее время, это много или мало?

— Я не оцениваю дефицит по тем цифрам, которые дает правительство. Поскольку это не весь дефицит. Для меня дефицит Пенсионного фонда — это вся сумма бюджетных средств, которые тратятся на Пенсионный фонд. Это и есть реальный показатель. У нас же почему-то эта цифра разбита.

Дефицит ПФ должен был сокращаться. Так как действует норма о повышении пенсионного возраста — это положительно влияет. И было бы больше положительного влияния, если бы не очередное соревнование по долговому "улучшению" социальных стандартов, устроенное перед парламентскими выборами.

При условии прекращения популистских соревнований со временем эта норма также могла бы приносить сокращение дефицита ПФ, хотя сама по себе и не решила проблемы до конца. Надо доводить реформу до логического завершения. И прежде всего очень необходимый шаг — это единые правила пенсионного обеспечения для всех категорий граждан. К сожалению, доступ к информации Пенсионного фонда у меня ограничен и полной информации нет, поэтому я не могу судить о реальном размере дефицита.

— Согласно недавно опубликованной в СМИ информации, на следующий год закладывается рост реального ВВП на 3%, но объем доходов бюджета на 45 млрд меньше, чем в текущем году. Прежде всего это объясняется запланированным снижением ставок налогов (в частности налога на прибыль и НДС). Как бы вы это прокомментировали?

Чтобы давать оценки, хотел бы сначала увидеть документы. Без определенных действий я не ожидаю, что бюджет следующего года будет иметь доходы больше, чем фактические в этом году. Никак бюджет не получит 322 млрд (я опять же говорю об общем фонде), которые он предусматривает. Не будет такой цифры. Поэтому, на мой взгляд, должны быть запланированы меньшие доходы, если мы говорим о реалистических доходах.

— А если будут ликвидированы налоговые льготы?

— Сначала надо, чтобы это произошло... Если будут внесены конкретные коррективы, тогда можно будет что-то анализировать и оценивать. Я считаю и настаиваю на том, что их надо вносить, — льготы должны быть аннулированы. Но произойдет ли это?  Большой вопрос, к сожалению. В нынешних условиях нет основания ожидать доходов даже на уровне этого года. 

Мне очень обидно смотреть, что в Украине исчез бюджет как инструмент государственной политики. У нас есть сведения относительно раздачи денег из государственной кассы, причем еще и с двойной бухгалтерией. Потому что одному дадут деньги, второму — вексель вместо денег, а третьему — вообще ничего.

Госбюджет должен стать полноценным, сбалансированным документом. А еще — инструментом, который бы не только обеспечивал финансовую устойчивость, стабильность страны, но и начал решать (а не создавать) ее проблемы.