Иловайск. Роковые решения

«Я никогда не акцентировал внимание на каких-то стратегиях той борьбы, которая ведется в Донецке и Луганске. В любом случае, никто не будет делать под праздник какие-то поспешные (действия). Все делается по утвержденному президентом плану, тому плану, который выполняется».

-- Валерий Гелетей, 21 августа 2014

Подвиг и трагедия борьбы на Южном фронте и прорыва из Иловайска занимают особое место в истории российско-украинской войны. Масштабное вторжение российских войск проявило нашу силу и наши слабости. Силу духа, преданность долгу солдат, офицеров и генералов, оставшихся на передовой до конца, и недостатки системы управления боевыми действиями, безответственность и некомпетентность конкретных должностных лиц. К сожалению, подвиг и трагедию Иловайска пытаются превратить в предвыборную политическую пьесу, заиграть и заболтать.

Чтобы отделить факты от наносной политической шелухи, было проведено собственное независимое расследование. Борьба в секторе «Д» и секторе «Б» должна стать уроком, который поможет сделать правильные выводы для усиления обороноспособности Украины. Здесь прежде всего общество и армия должны четко определить успехи и ошибки в алгоритме действий. Здесь необходимо поименно установить всех героев и отметить всех достойных. Потому что российские танки и артиллерию в этой войне вся мировая дипломатия остановить не смогла. Вторжение остановили украинские воины — и самой высокой ценой. Украина должна узнать об этой цене.

-- Цена Иловайска

Остается необъяснимым, по какой причине руководство Украины приняло решение засекретить точный поименный список погибших воинов. Кроме политических игрищ, иного объяснения придумать нельзя. Считаю это крайней формой цинизма и неуважения к памяти погибших. Точно таким же неуважением со стороны государства является невнимание к живым героям — большинство участников сражения не представлены к наградам. А ведь если бы не их подвиг и самопожертвование, то никаких Минских переговоров не было бы вообще — Путин никогда бы не стал вести переговоры с проигравшими, он бы просто диктовал условия. Украина стала влиятельным субъектом международной дипломатии благодаря потрясающей стойкости и мужеству своих защитников.

Совместно с представителями украинского командования, командирами частей и подразделений был проведен собственный анализ и подсчет потерь при прорыве украинских войск из окружения под Иловайском 29 августа.

За время ожесточенных боев в ходе взятия Иловайска — с 10 августа до момента российского вторжения 24 августа — боевые потери наших войск из состава Минобороны, Нацгвардии, МВД и отряда «Правого сектора» составили до 40 бойцов погибшими, один военнослужащий попал в плен. Состав группировки менялся и не был постоянным. В период с 24 по 28 августа к иловайской группировке присоединились отходившие в беспорядке из приграничного района войска сектора «Д». На прорыв из «котла» 29 августа выступило две колонны, общая численность которых составляла, по минимальной оценке, 970, по максимальной оценке — до 1100 человек. Точный подсчет был невозможен, так как до самого момента прорыва подходили отдельные группы военнослужащих из сектора «Б», которые присоединялись к двум колоннам. Известен точный состав боевой техники, сосредоточенной в авангарде и в арьергарде групп прорыва. На вооружении этих войск были 7 танков (в том числе трофейный российский Т-72Б3), 22 БМП, 6 тягачей МТЛБ, 3 БТР, 7 противотанковых пушек «Рапира», 6 минометов, а также не менее 120 единиц автотранспорта. В ходе прорыва почти вся эта техника была потеряна в бою. Также было потеряно значительное количество поврежденной в боях боевой техники, которую было невозможно эвакуировать в условиях окружения.

На данный момент установлено, что в результате прорыва, а также после освобождения из плена, домой вернулись живыми 647 украинских воинов из состава сил, выходивших из Иловайска. Отдельные военнослужащие самостоятельно выходят на контролируемую украинскими войсками территорию до сих пор.

Значительное количество наших бойцов попало в плен, и до сих пор содержится в заключении. Известно, что только из состава батальона «Донбасс» в плену находится 97 человек. Общую численность пленных общественный Центр обмена военнопленными при Днепропетровской облгосадминистрации оценивает на данный момент свыше 600 человек. Но это общее количество пленных, захваченное на всех участках фронта. А сколько из них взяты в плен именно под Иловайском? Точно установить сейчас нельзя, но очевидно — от 150, по минимальным оценкам, до 300 человек максимально.

Официально министр обороны Валерий Гелетей назвал число погибших под Иловайском в 108 бойцов. Но неофициально была получена достоверная цифра погибших в ходе прорыва, выхода из окружения, умерших от ран в госпиталях, а также в результате убийств пленных украинских военнослужащих составляет не менее 200 человек, а по максимальным оценкам — число жертв может достигать 250 человек.

Неопознанными остаются в настоящий момент 104 тела. Некоторые из них идентифицированы как украинские воины и захоронены как временно неустановленные по именам. Остальные находятся в моргах Запорожья и Днепропетровска. Однако не все пока неизвестные в моргах могут быть украинскими бойцами, и значительная часть из них совершенно точно является жертвами не Иловайска, а других участков Южного фронта.

Поэтому стопроцентную картину потерь сейчас не составить. В штабе оперативного командования «Юг» — секторе «Б» под руководством генерал-лейтенанта Р.Хомчака работает группа офицеров, которая собирает и анализирует всю информацию о погибших и об участниках сражений в секторах «Д» и «Б».

-- Кто виноват в появлении Иловайского «котла»?

Верховный Главнокомандующий Петр Порошенко заявил о расформировании 51-й механизированной бригады, воевавшей в основном в секторе «Д» и «Б». Причина — за невыполнения приказов. Главный военный прокурор Анатолий Матиос заявил, что причиной поражения на фронте и окружения под Иловайском стало дезертирство 5-го батальона территориальной обороны «Прикарпатье», из-за которого якобы свои позиции начали оставлять и другие части. Но, прежде чем дать оценку 51-й бригаде и 5-му батальону, оценим ситуацию с военной точки зрения.

Была ли возможность у войск сектора «Д» остановить атаку четырех российских полновесных батальонно-тактических групп? Был ли 5-й батальон территориальной обороны «Прикарпатье», состоявший из примерно 300 военнослужащих, мобилизованных и оснащенных только легким пехотным вооружением, способен отразить атаку полнокомплектных бронетанковых частей РФ? Очевидно, нет. Будучи растянутыми на блок-постах, наши слабые подразделения не могли составить группировку, способную обеспечить хотя бы минимальную плотность и устойчивость обороны, не могли выделить из своего состава ударные группы для ведения маневренных боевых действий.

Однако были ли способны войска сектора «Д» в случае грамотной оценки обстановки вести эффективные боевые действия против агрессора и наносить ему потери? Безусловно, да. Для этого было необходимо вовремя отвести их на рубеж, где бы они могли занять новые позиции, сохранить свои тыловые коммуникации, перегруппироваться и вести маневренные боевые действия.

Можно ли было избежать окружения в Иловайске и спасти окруженные войска? Безусловно, да. Для этого было необходимо вовремя отдать приказ на выход из окружения и занятие выгодного рубежа обороны.

Поэтому есть четыре ключевых вопроса, на которые обязано дать ответ следствие:

1. Когда командование сектора «Д» получило достоверную информацию о массовом российском вторжении? Когда командование сектора «Д» передало эту информацию руководству Украины, командующему Антитеррористической операцией и министру обороны?

2. Какие меры были предприняты командованием АТО после получения информации? Иными словами — была ли осуществлена переброска резервов на опасное направление? Планировался ли отход наших войск от границы и из-под Иловайска с целью избежать окружения? Разворачивался ли тыловой рубеж обороны?

3. Имели ли возможность командующие секторами «Б» и «Д» принимать самостоятельные тактические решения по обстановке, какие приказы они получали?

4. Каков был уровень боеспособности войск в секторе «Д», каковы причины самовольного оставления позиций? Осуществлялось ли оперативное планирование боевых операций командованием АТО с учетом реальных боевых возможностей войск?

Ключевым источником информации об обстановке здесь являются показания командующего войсками сектора «Д» генерал-лейтенанта Петра Литвина и сотрудников его штаба. Поскольку именно отход частей прикрытия государственной границы позволил российским войскам окружить группировку под Иловайском. Автор статьи познакомился с Литвиным в день передачи ему под командование сектора «Д» на командном пункте 72-й механизированной бригады вблизи села Солнечное — это было 23 июля. Литвин как командир 8-го армейского корпуса прибыл со своим штабом на этот КП, поскольку до этого момента сектором командовал командир 72-й бригады полковник Андрей Грищенко.

ZN.UA удалось получить эксклюзивный комментарий Петра Литвина по происшедшим событиям и услышать ответы на четыре ключевых вопроса:

«Информацию об угрожающем скоплении российских бронетанковых и механизированных частей на границе с Украиной мы получали и передавали командованию АТО регулярно. Также ежедневно сообщалось о постоянных артиллерийских обстрелах наших позиций с территории России. Это было с первого дня, когда я принял на себя командование сектором. Об угрожающей обстановке в приграничном районе, о состоянии наших войск доклады шли ежедневно, в чем вы сами могли убедиться во время нашего общения на командном пункте.

23 июля вы написали статью «Кризис в секторе «Д», где достаточно точно изложили сложную обстановку, и затем также объективно освещали ситуацию и в дальнейшем. Честно говоря, я полагал, что наши доклады и общественный резонанс позволят привлечь внимание к проблеме, и решения будут приниматься с учетом реальной ситуации.

Российские подразделения, начиная с середины августа, перебрасывались на территорию Украины и принимали активное участие в боевых действиях против украинских войск. Информация о масштабном российском вторжении в районе Амвросиевки, в результате которого произошло окружение наших войск под Иловайском, была получена из Государственной пограничной службы и наших источников 23 августа, накануне Дня независимости. Примерно в 14.30 мы доложили о переходе российскими частями государственной границы и их продвижении в направлении Амвросиевки. Далее в течение дня такие доклады передавались неоднократно. Эти данные полностью подтверждались информацией от Государственной пограничной службы. Также информация поступала и от отдельных групп спецподразделений, которые находились вблизи наших границ.

На очередной доклад в штаб АТО о передвижении российской техники начальник штаба АТО генерал-майор Назаров коротко ответил: «Это все херня. Мы это уже проходили. Держитесь». И повесил трубку.

Вечером, 23 августа, я был вызван на связь (через Главный командный центр Генштаба) с Начальником Генерального штаба. Поскольку он в этот момент находился кабинете Министра обороны Украины, меня соединили с Министром.

Министр заслушал информацию и передал трубку командующему АТО, начальнику Генерального штаба Виктору Муженко. Выслушав мой доклад о российском наступлении и об обстановке в секторе, он ответил: «При смене обстановки докладывайте установленным порядком». И все.

На пути российского вторжения я развернул свой единственный резерв для наблюдения и корректировки огня — несколько разведгрупп 3-го полка специального назначения. Утром, 24 августа, для личного подтверждения и проверки информации на трассу в районе Амвросиевка—Кутейниково выехал начальник штаба сектора «Д» полковник Ромигайло. Полковник находился в «зеленке» вблизи дороги, когда мимо него, в десяти метрах, вглубь нашей территории проследовала большая колонна одной из батальонно-тактических групп РФ. Прямо оттуда Ромигайло позвонил начальнику Генерального штаба и доложил, что наблюдает своими глазами наступление крупных бронетанковых частей РФ в тыл наших позиций. В ответ генерал Муженко сказал:

«…Это всего лишь демонстративные действия».

Находясь в районе Кутейниково, мы постоянно подвергались обстрелам артиллерией противника, а 21 августа на наш командный пункт был нанесен массовый налет из систем реактивного залпового огня «Ураган». При этом погибло 5 военнослужащих, получили ранения 12 военнослужащих, а часть техники была выведена из строя.

На момент вторжения, 23 августа, выполняя задачу прикрытия более 150 километров государственной границы, на бумаге я располагал следующими силами… Если судить по численности, а не по названию, это были небольшие сводные роты 28-й, 93-й и 51-й механизированной бригад, 3 сводных артиллерийских батареи, 5-й батальон территориальной обороны «Прикарпатье», вспомогательная сводная рота 2-го батальона территориальной обороны Ровенской области, шесть неполных разведгрупп 3-го полка спецназ и группа управления численностью в 60 человек. На высоте Саур-Могила действовала группа разведчиков, подчиненных командованию АТО. Общая численность всех этих подразделений не превышала 650 военнослужащих. Согласно боевым задачам и распоряжениям командования штаба АТО, подразделения были рассеяны на широком фронте, и не могли оказать друг другу огневую поддержку и взаимодействие.

У меня как командира сектора не было тактической самостоятельности в действиях. Приказы командования АТО определяли не только координаты расположения тех или иных блок-постов, но даже численность подразделений, которые должны были их занимать.

После начала вторжения и угрозы охвата наших войск с флангов, начался отход наших подразделений — он происходил без приказа. Еще 23 августа начали отход подразделения 28-й механизированной бригады и батальон «Прикарпатье». Рота 93-й бригады так и не прибыла в предписанный район и начала отход 24 августа. Тогда же начали несанкционированный отход подразделения 51-й бригады.

Днем, 24 августа, полную управляемость в секторе сохранили только артиллерийские батареи 26-й артиллерийской бригады и мой штаб, которые вышли только по приказу, оставшись без какого-либо прикрытия наземных частей. А в 20.30 мы получили директиву со штаба АТО о ликвидации сектора «Д» до 24.00 и передаче всех оставшихся войск сектору «Б». Все это было выполнено в соответствии с директивой.

Главной проблемой в отражении российского наступления стало то, что еще задолго до российского наступления противник использовал недостаточность наших сил в приграничном районе и направил в наш тыл большое количество диверсионно-разведывательных групп, которые вели активные боевые действия, обеспечивали противника точной информацией о нашей дислокации, нападали на колонны снабжения, блок-посты и вступали в бой с нашими подразделениями. Наибольшая активность противника отмечалась в приграничных районах сектора «Д» и месте базирования передового командного пункта в Кутейниково. При этом наши части длительное время проводили операции в условиях постоянных ударов с двух сторон: как с территории России, так и со стороны населенных пунктов, подконтрольных сепаратистам.

У нас не было ни сил, ни средств для обеспечения охраны даже крупных узлов коммуникаций, не говоря уже о создании оборонительных рубежей и ударных группировок. Подразделения прикрытия были измотаны постоянными боями и артобстрелами превосходящих войск противника.

Я не думаю, что основной причиной происшедших трагических событий был только отход без приказа батальона «Прикарпатье» и подразделений 51-й механизированной бригады. Однако действия каждого командира и офицера в секторе должны получить правовую оценку. О настоящих причинах станет ясно после расследования военной прокуратуры.

Я и мои офицеры дали показания военной прокуратуре, где изложили эти факты в рамках расследования уголовного дела, что касается сектора «Д».

Вся информация, которую я вам сообщил, зафиксирована в журнале боевых действий сектора «Д», который также приобщен к материалам уголовного дела.

Рано или поздно вся правда об Иловайской трагедии станет известна.».

Из показаний генерала Литвина можно сделать четкие выводы — боевые действия на Южном фронте в зоне секторов «Б», «Д» и «М», и конкретно наступательная операция в районе Иловайска происходили без наличия достаточных сил, без наличия боеготовых оперативных резервов. Несмотря на наличие разведывательной информации о российском наступлении, командование АТО не приняло никаких мер реагирования. Очевидно, здесь сказалось полное отсутствие единого аналитического аппарата разведслужб Украины и отсутствие координационного центра — комитета по разведке. Налицо грубейшие просчеты военного управления, прямое игнорирование командованием АТО боевых уставов и основ тактики. Была полностью скована инициатива командиров, что не позволяло реагировать на изменение оперативной обстановки. В результате длительное время украинские войска в секторах «Б» и «Д» действовали в исключительно неблагоприятной тактической обстановке, что привело к неустойчивости, а местами и к полной невозможности ведения оборонительных операций.

22 августа я был под Иловайском на командном пункте сектора «Б» и лично убедился, что коммуникации войск крайне уязвимы, потому что населенные пункты и дороги украинскими войсками не контролировались, а проход каждой колонны, в условиях постоянных нападений диверсионных групп, превращался в опасную боевую операцию. Неохраняемые дороги можно было легко перерезать. Под Иловайском наши войска наступать не могли — были вынуждены сами постоянно отражать атаки противника с применением бронетехники и значительных сил артиллерии — каждые 10 минут шел обстрел наших позиций реактивными системами залпового огня.

Эти ошибки неправильно объяснять только нехваткой ресурсов, известными проблемами с разрушением армии при Януковиче, кризисом, низким уровнем подготовки и оснащения. Эти проблемы были обязаны учитывать те, кто отдавал приказ наступать.

Учитывая критическую обстановку, вряд ли было целесообразно держать несколько свежих подразделений для парада в Киеве на День независимости. Парад — это абсолютно правильное и нужное во время войны решение, но наверное, провести его можно было с помощью частей, находившихся на ротации или формировании.

И совершенно нелепым выглядит пребывание на параде всего военного руководства. Когда Виктор Муженко принимал парад и звезду генерал-полковника, а Валерий Гелетей — орден, они знали о многочисленных докладах о вторжении российских войск. Так спокойно могут вести себя люди, у которых либо все идет по плану, либо они совершенно не понимают, насколько серьезной была обстановка.

-- Кто отдал приказ?

Подробности принятия стратегического решения мы выяснили у участников совещания у президента Украины по вопросам военного планирования, состоявшегося в середине августа накануне наступления на Иловайск, и на котором присутствовал широкий круг государственных деятелей.

Верховный Главнокомандующий Петр Порошенко поставил масштабные цели наступательных операций, которые должны были проходить одновременно на четырех стратегических направлениях. Министерство обороны и Генштаб поддержали их. Однако другие участники совещания высказали сомнение в реалистичности этих операций. В результате было принято половинчатое решение — Верховный Главнокомандующий приказал ограничиться обороной по всей линии фронта. Но наступление на Иловайск — провести обязательно.

На совещании председатель ВР Александр Турчинов обратил внимание военного руководства, что проведение наступления в районе Иловайска требует наличия значительных резервов, способных надежно удерживать районы Амвросиевки и Саур-Могилы. Военные лидеры заверили, что понимают важность и значение обороны приграничного с Россией сектора «Д».

Наступление было начато 10 августа согласно приказу командования АТО, и одновременно начались атаки в районе Ясиноватой, для завершения окружения вокруг Донецка. Первоначальная задача состояла в обходе Иловайска с востока, и выходе в район Зугрес-Харцызска. Она была поставлена на совещании командования сектора «Б» и командиров батальонов МВД и Нацгвардии 8 августа. Опасения в недостатке сил для проведения операции были высказаны сразу, однако все командиры понимали важность операции по освобождению Донецка, и рассчитывали на прибытие резервов на усиление уже после начала операции.

Уже 12 августа стало ясно — ударная группировка, никогда не превышавшая 700 чел., не сможет самостоятельно пробить дорогу на Зугрес. Противник начал подтягивать резервы, бронетехнику, артиллерию, и сопротивление приняло ожесточенный характер. Украинские войска не имели численного перевеса над противником. Мощный артиллерийский огонь и контратаки делали невозможным дальнейшее продвижение. Поэтому командование АТО приняло решение скорректировать план — армия охватила Иловайск с западного и восточного направлений и предприняла попытку штурма города совместно с частями МВД и Нацгвардии. Угроза окружения была очевидна большинству офицеров и командованию сектора «Б», информировали об обстановке и угрозах командование АТО. Войска выполняли задачи, понимая сложность обстановки и надеялись на своевременный подход резервов в случае опасности.

Российские войска были вынуждены провести наступательную операцию против Иловайской группировки именно потому, что войска сектора «Б» наносили тяжелый урон отрядам российских наемников. С этой проблемой наемники не могли справиться самостоятельно, и угроза выхода украинских войск на коммуникации противника была вполне реальной. Российское наступление — признание эффективности боевых действий в районе Иловайска в ходе наступления. Несмотря на тяжелые позиционные бои, противник не смог сдержать натиск наших подразделений самостоятельно, и российское командование было вынуждено применить массированное вторжение превосходящих сил регулярной армии.

Российские атаки на Иловайскую группировку 24–25 августа в боях в районе поселка Агрономическое были успешно отбиты. Российское вторжение было остановлено.

Факт российского вторжения и количество войск, принявших участие в операции по уничтожению окруженных украинских войск, был очевиден, после захвата пленных из сводных батальонно-тактических групп 98-й, 106-й воздушно-десантных дивизий, 31-й десантно-штурмовой и 8-й мотострелковых бригад Российской Федерации.

Однако украинское командование почему-то продолжало недооценивать угрозу, несмотря на обладание всей информацией. Резервы, направленные для деблокады, были совершенно недостаточны. Операция по деблокированию фактически не планировалась. Если бы масштаб угрозы получил оперативную оценку, вывод войск и техники из-под Иловайска можно было бы совершить без серьезных потерь. 24 и 25 августа по-прежнему был открыт ряд проселочных дорог и Иловайской группировке доставили некоторые критически важные предметы снабжения. Поскольку противник вел эффективную контрбатарейную борьбу, 24 и 25 августа из «котла» была успешно выведена основная часть украинской артиллерии. Но решение об отводе основной группы войск не было принято. Командование АТО дало приказ «Держаться!»

27 августа кольцо блокады сомкнулось. Без поставок воды и боеприпасов сопротивление не могло продолжаться длительное время. Противник постоянно атаковал, и российская тяжелая артиллерия проводила методичные обстрелы, постепенно выводя из строя боевую технику и транспорт.

Противник занял Старобешево, и до ближайших украинских позиций в Раздельной было свыше 30 километров. В случае полного уничтожения транспорта и боевой техники, истощения запасов воды и боеприпасов, вырваться из «котла» было бы уже невозможно.

Удерживать «котел» под огнем намного превосходящих сил свежей российской регулярной армии представлялось невозможным.

На встрече представителей общественности с Верховным Главнокомандующим 27 августа я предлагал, ввиду сосредоточения крупных сил российских войск и наличия удобных оборонительных позиций, занимаемых и укрепляемых ими уже третьи сутки, использовать подходящие резервы для обеспечения вспомогательных ударов навстречу окруженным войскам. Украинские войска были скованы атаками противника на других участках чрезмерно растянутого фронта, и резервы на помощь окруженным прибыть не могли. Казалось невероятным, чтобы мы за несколько дней смогли сколотить ударную группировку, сокрушить российские войска и восстановить коммуникации. Местность там — благоприятная для обороны. Я просил у Петра Алексеевича дать приказ на немедленный выход группировки. Однако Верховный Главнокомандующий сказал, что военным командованием принято другое решение — силы для деблокады собраны, в ближайшие часы коридор будет пробит. Когда я приехал домой после встречи с Порошенко, мне позвонили с фронта, и сообщили, что пока я находился на встрече, единственный резерв в этом районе — сводная ротно-тактическая группа 92-й механизированной бригады была разбита в бою превосходящими силами российских войск в районе Старобешево.

Сил для деблокирования не было. Но приказ на прорыв так и не прозвучал.

Такой приказ командование АТО так и не решилось отдать. Видимо, из опасения брать на себя какую-либо ответственность за судьбу окруженных частей. Был один приказ: «Держаться!».

Сегодня министр обороны Валерий Гелетей и начальник Генштаба Виктор Муженко объясняют свои решения тем, что уже озвучил президент Порошенко: «Резервы опоздали на три дня».

Это выглядит странным и наивным утверждением. Спустя три дня на Южный фронт действительно прибыла батальонно-тактическая группа 95-й аэромобильной бригады. Но могла ли одна эта Бтгр, пусть даже усиленная необстрелянными частями 1-й бригады оперативного назначения Нацгвардии (равной по личному составу одному усиленному батальону, но без тяжелой бронетехники и самоходной артиллерии), пробить оборону крупной группировки российских войск, имевшей, по крайне мере, двойное численное превосходство в живой силе и артиллерии? К тому же усиленной многочисленными вспомогательными отрядами наемников. Можно ли было прорубить коридор за один день, или это превратилось бы в тяжелую многодневную операцию? И была ли возможность сохранить боеспособность окруженной иловайской группировки еще трое суток и, возможно, неопределенное время в ходе дальнейших боев по деблокированию? Судьба роты 92-й бригады показывает, что разгром российских войск требовал не просто сосредоточения достаточных сил и средств, но и тщательной разведки и оперативного планирования. Причем российская артиллерия наносила массированные удары по районам сосредоточения украинских войск — как в кольце, так и за его пределами. Поэтому утверждать, что, мол, резервы придут через три дня, и произойдет чудо, и подготовленная российская оборона рухнет — издевка над здравым смыслом, игнорирование фактов и реальной обстановки. В современной полномасштабной войне шапкозакидательское отношение к противнику, как показывают трагические уроки, крайне дорого обходится. И военное руководство обязано отвечать за такие глубокие просчеты в оценке ситуации.

Переговоры украинского и российского президентов, обещания «зеленого» коридора для выхода войск стали по сути дымовой завесой — под маской миротворческих усилий российские войска просто цинично готовились к уничтожению наших войск и не прекращали обстрелы. Переговоры дали только один негативный эффект: российские войска развернули три рубежа обороны на вероятных направлениях прорыва.

Примерно такой же анализ передавало в Генштаб командование сектора «Б». После информации о разгроме роты 92-й бригады, командующий войсками сектора «Б» генерал Хомчак принял самостоятельное решение — идти на прорыв. Хомчак заявил, что он лучше видит обстановку на месте, и прорыв необходим. Российское командование предложило Хомчаку сдать оружие группировки и сдаться в плен, гарантируя безопасную эвакуацию на российскую территорию и дальнейшую выдачу Украине. Это означало полную капитуляцию всей иловайской группы. Однако на военном совете с командирами частей было единогласно принято решение — украинская армия оружие не сдаст, и прорываться будут все вместе в полном вооружении. Решение на прорыв 29 августа было доведено командованию АТО. Вопреки приказу командования АТО всю ответственность за свои действия Хомчак взял на себя.

Прорыв не был поддержан встречными атаками украинских войск. Операция была поддержана вылетом звена украинских боевых самолетов, которые провели отважный штурмовой удар по российским позициям, и огнем нескольких артиллерийских батарей извне кольца окружения.

Никто не дрогнул. Командиры надеялись на лучшее, но все знали, что впереди их может ожидать смерть.

-- Дезертиры, жертвы или герои

Разбирая оперативные и тактические вопросы, нельзя забывать: расследование иловайского сражения необходимо, чтобы дать объективную оценку всем участникам этих событий. Чтобы отделить подлецов и преступников от тех, кто стал жертвой обстоятельств и старался вести себя достойно, и чтобы отметить настоящих героев, повысить в званиях талантливых и смелых командиров. Чтобы отдать долг памяти погибшим героям — и рядовым солдатам, и старшим офицерам. Пока эта работа не проведена, пока не закончено расследование военной прокуратуры, никто, ни Верховный Главнокомандующий, ни народные депутаты, ни главный военный прокурор — не должен давать публичных оценок действиям воинских частей в целом.

Базовый принцип правосудия и базовый принцип воинской субординации — ПЕРСОНАЛЬНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ. Каждый должен отвечать за свои поступки. Задача следствия — установить степень ответственности за самовольное оставление позиций всех командиров и солдат на всех ступенях военной иерархии. От рядового до генерала, которому он подчинялся. Потому и существует в армии жесткая субординация — она позволяет не только оперативно действовать, но быстро и точно определять ответственность каждого военнослужащего.

Батальон «Прикарпатье» нельзя судить целиком. Надо судить конкретных офицеров, отдавших конкретный приказ. Из уважения к тем бойцам, которые полтора месяца непрерывно находились под обстрелами и сражались с врагом, не имея достаточной военной подготовки. Напомню, если кто забыл: батальоны территориальной обороны — это всего лишь части охраны тыла в своих областях. Это не иностранный легион.

Во вторник я официально, в качестве свидетеля, был в военной прокуратуре по расследованию трагедии в Иловайске. Я сказал, что попытка объяснить трагедию какими-то частными случаями — невыполнением приказов 51-й механизированной бригадой и оставлением позиций 5-м батальоном территориальной обороны — это попытка снять ответственность с истинных виновных в окружении наших войск и последующем поражении. Если искать виновных, то начинать надо с Киева, а не с бригад. Что 51-я воевала не лучше и не хуже других кадрированных бригад.

Бригада понесла большие потери, и как можно было принять решение о ее расформировании? Зачем делать из бойцов и командиров «стрелочников»? Части, где в маленький кадрированный костяк добавляли несколько тысяч мобилизованных солдат и офицеров без элементарной подготовки, воевали по-разному. Все всегда зависело от качества комплектования личным составом и личностных качеств командиров подразделения. Любой военный знает, что в секторе «Д» происходило в 28-й, 30-й, 72-й механизированных бригадах. Литвин прямо говорит о несанкционированном отходе многих подразделений. А если посмотреть списки небоевых потерь побригадно? Там, не 51-я — лидер. Президент сказал, что под Краснопартизанском часть 51-й бригады была вынуждена выходить из окружения через территорию России, уничтожив оружие. Да, ушло 40 человек. Но потом из состава другой бригады ушло 300 чел. — и ее не расформировали.

В 51-й бригаде, наверное, такой же количество трусов и героев, как в любой другой кадрированной бригаде сухопутных войск. Почему так вышло — тема отдельной статьи. Но именно действия бойцов 51-й бригады позволили радикально изменить военно-стратегическую обстановку.

Именно 51-я захватила большинство российских военнослужащих, которых показывали во всех новостях, и которые наглядно подтвердили всему миру факт российской агрессии. За это и бригаду, и тех, кто эти подвиги совершил, следует наоборот — наградить и отметить. Как можно унижать тех, кто внес неоценимый вклад в нашу борьбу?

Напомним, что командир 51-й механизированной бригады Павел Пивоваренко пропал без вести в бою при прорыве из Иловайска. Его тело до сих пор не найдено, его нет в списках пленных или погибших. Это единственный командир украинской воинской части, судьба которого неизвестна.

Погибли и пропали без вести многие другие военнослужащие 51-й бригады, которые по странной воле командования АТО были разбросаны разными подразделениями на всем фронте и действовали в разных секторах АТО.

Расформирование 51-й бригады и попытка сделать «стрелочниками» батальон «Прикарпатье», — просто недостойная манипуляция фактами.

Пока не будет дана оценка каждому, кто участвовал и планировал операции в секторе «Д» и секторе «Б», пока не получат свои оценки все решения, все действия и бездействия каждого, нельзя порочить память героев, отдавших свою жизнь. Это святое, здесь нельзя лгать. Только правда и вечная память упокоят души тех, кто заплатил самую высокую цену в страшной битве…