Эти лукавые русские

В 2000 году, на заре путинской эпохи, социолог Юрий Левада опубликовал статью под названием «Человек лукавый». В ней он написал портрет особого российского вида — типа личности, воспитанной на смеси демагогии, безответственности и подозрительности. Этот тип появился во времена Советского Союза и в результате краха этой системы утратил ориентиры. Человека лукавого не очень-то одурачишь пропагандой: он знает слабости и недостатки государства. Но из-за этого человек лукавый не встает в оппозицию к системе власти. Он зависит от этой системы и ее исчезновения боится больше, чем тех трудностей, которые возникают в силу существования такой системы. Человек лукавый, пишет Левада, «не только терпит обман, но готов обманываться, более того — постоянно нуждается в самообмане для того же (в том числе психологического) самосохранения, для преодоления собственной раздвоенности, для оправдания собственного лукавства».

Хотя номинально тема книги Putin Country («Страна Путина») — промышленный город-миллионер Челябинск, расположенный к востоку от Уральского хребта и окруженный богатым регионом, где полно угольных шахт и густых лесов, более глубокая и более разоблачительная тема книги — это лукавый русский человек. Автор книги — Энн Гэррелс (Anne Garrels), долгое время работавшая корреспондентом NPR. Ее преимущество заключается в том, что наблюдения за Челябинском она начала в 1993 году, когда рана от распада Советского Союза еще не затянулась. Гэррелс ездила в эту область несколько лет, а один раз прожила там довольно длительное время, когда у Путина в 2012 году начался третий, чрезвычайно важный президентский срок.

Во время своих последних поездок в Челябинск Гэррелс обнаружила, что город преображается — Москва была не единственным местом, ставшим намного красивее благодаря нефтяным и газовым деньгам 2000-х годов. У Chanel и H&M в Челябинске есть свои магазины, а приезжие могут выбирать место для проживания между Holiday Inn и Radisson. Челябинск — город-космополит, место, где происходит немало событий. Но он не склонен к либеральной политике и к оппозиционной деятельности. Отсюда и название книги.

По прошествии 15-ти лет пребывания Путина у власти в России осталось мало мест, незатронутых системой, которую он создал и которой теперь правит. Теперь вся Россия — «страна Путина». Гэррелс признается, что Челябинск она выбрала случайно — буквально ткнув много лет назад остро заточенным карандашом в карту. В определенном смысле это дает о себе знать, ибо в городе мало особенного. Но именно из-за этого книга обладает особой ценностью. Такое может быть в России где угодно.

Что делает Челябинск привлекательным, так это его жители. В основном это приличные и несомненно интеллигентные люди. Они отстаивают свои достижения, с опаской относятся к неизвестному, они умны и хорошо умеют приспосабливаться к изменениям и новым временам. Короче говоря, это люди лукавые из статьи Левады. В начале книги Гэррелс знакомит нас с редактором журнала Ириной, которой за 30 лет, которая училась в Швейцарии, и у которой европейский гардероб. Но она «презирает, а то и открыто ненавидит» Запад. Ирина, пишет Гэррелс, похожа на многих в Челябинске. «Им надоело заниматься самобичеванием. Им досадно от того, что Россию считают клептократией под властью мафии, но они первые жалуются на коррупцию. Им больно от того, что Запад бьет их за грехи, особенно сейчас, когда они узнали про прегрешения самого Запада».

Чуть позже мы знакомимся с Натальей, которая в 1990-е годы отстаивала женские права, а сейчас сосредоточилась на вопросах рождаемости, которая в стране увеличивается, и работает членом политически лояльного горсовета. Ее интересы могут показаться реакционными, а порой и ограниченными, но для Натальи доля цинизма является признаком просвещенности, ибо чрезмерная искренность в ее глазах равноценна наивности. 1990-е, о которых российские политики и ученые говорили так много и так часто, что это превратилось в некую мантру, были в меньшей степени временем свободы и в большей — временем хаоса. «Я не хочу, чтобы то время повторилось…. Мы уничтожили столько же, сколько и построили», — говорит Наталья.

Пожалуй, наиболее показателен Александр, живущий в деревне в пяти часах езды от города. Он восхищается Путиным и созданной им системой, хотя и жалуется на повсеместную коррупцию, на плохое управление и на местную экономику, которой мешает развиваться ненасытное и властное государство. Критические высказывания Александра отражают критику тех героев книги, которые считают себя диссидентами и активистами, хотя сам Александр не относит себя ни к тем, ни к другим. «Он гордится Путиным, — пишет Гэррелс, — и между ним и теми, кто недоволен нынешним курсом страны, лежит непреодолимая пропасть».

Такого рода внутреннее противоречие характерно не только для Александра. Многие россияне, с которыми нас знакомит Гэррелс, придерживаются взглядов, которые кажутся несовместимыми. Она вспоминает один опрос общественного мнения, который показал, что две трети русских называют себя православными верующими, но при этом многие из них говорят, что не верят в Бога. Как-то раз автор побывала в престижной средней школе, и там ученики рассказали ей о весьма любопытном наборе своих героев, среди которых Иосиф Сталин, Стив Джобс, Билл Гейтс и Ганди. Поиски постсоветской идеологии в Челябинске и по всей России привели к странной мешанине. Здесь и преданность, и мистицизм, и недоверие, и фатализм.

«Страна Путина» дает осязаемое ощущение жизни в Челябинске, но она также может показаться неглубокой и несколько импрессионистской. Так, Гэррелс в одной из глав пишет, что местные женщины «совершенно не похожи на бабушек былых времен». Еще большее недоумение вызывают весьма сенсационные заявления, вываливающиеся из ниоткуда и ничем не подтвержденные. Например, это утверждение Гэррелс о том, что заключенных в Челябинске выпускают на свободу при условии, что они будут воевать на стороне пророссийских повстанцев на востоке Украины. В случае отказа, пишет она, их ждет новое наказание.

Западные глашатаи апокалипсиса уже много раз говорили о том, что путинская система должна вот-вот потерпеть политический крах: это было во время мирового финансового кризиса 2008-2009 годов, после анти-путинских протестов в 2011-2012 годов и после 2014 года, когда западные санкции, низкие цены на нефть и падающий рубль столкнули российскую экономику в рецессию. Но та архитектура правления, которую построил Путин, не говоря уже о нем самом, оказалась весьма прочной в таких местах, как Челябинск. Для долговременного политического выживания Путину понадобится хотя бы пассивная уступчивость российских лукавых людей. Пока она налицо, и он ею пользуется.

Перевод: ИноСМИ