Создатель Твиттера Джек Дорси о детстве, истинной цели соцсети и предложении Марка Цукерберга съесть козу

Основатель Twitter Джек Дорси дал большое интервью журналу Rolling Stone. В отличие от стандартных бесед с IT-персонами его уровня, в которых часто речь идёт только о созданном проекте, в этом интервью 42-летний Дорси много говорит о себе и своей философии.

Об ультраправых в Твиттере

Раньше я писал в Твиттере о Кендрике [Ламаре], и люди говорили: «Круто, а не могли бы вы увеличить цену на акции [компании]?». Затем это перешло в требования добавить кнопку редактирования твитов. В последнее время темы злоупотребления и нашей политики стали более выраженными. Это касается и отношения людей к нацистам и желания убрать их [из Твиттера]. Люди определенно не удовлетворены нашей работой в этом направлении. Это не так просто, как кажется, но это нужно делать.

О Твиттере как о метафоре общественного парка

Если кто-то на площади встаёт на импровизированную трибуну с мегафоном и начинает кричать, вокруг собирается толпа и слушает. Этот человек также может кричать на весь парк: «Эй, идиот, да, я с тобой разговариваю, подойди сюда». Тогда это действительно оскорбительное поведение и люди видят это, они говорят: «Эй, парень, не делай так. Остановись». А ещё есть полиция парка, которая поддерживает стандарты приличия.

О необходимости бороться с информацией, вводящей в заблуждение

Мы решаем сфокусироваться на борьбе с вводящей в заблуждение информации, цель которой — увести кого-то в определённом направлении, чтобы [вызвать желание] пойти на определённые действия. [...]

Я не думаю, что мы должны просто сказать: «Соцсеть позаботится о себе сама». Нам нужно задаваться вопросом: «Как нам не определять, где истина, а где ложь, но как определять, какая информация вводит в заблуждение?». И как мы должны остановить распространение подобной информации до того, как она приведёт к значительному воздействию?

О зависимости людей от Твиттера

Существует общая зависимость, даже без учёта Твиттера, от новых событий и новостей. Зависимые от новостей действительно существуют, как и те, кто гоняется за заголовками и «горячими» фотографиями, или же распространяет «горячие» фотографии. [...]

Но мы никогда не разрабатывали продукт с мыслью «Как нам сделать его таким, чтобы он вызывал зависимость?» Я никогда не задавался таким вопросом и никогда не слышал, чтобы такой вопрос задавала моя команда.

О планах убрать счётчик «нравится» из Твиттера

Мы действительно думаем, что случится, если мы уберём кнопку «нравится». Когда сегодня люди открывают Твиттер, что их стимулирует? Я не знаю ответа. Этим вопросом мы задаёмся прямо сейчас. Вопрос в том, что если мы заберём счётчик [«нравится»] у всех, кроме автора? Какой будет результат?

О желании сделать Твиттер полезным инструментом обучения

Я спрашиваю людей: «К тому моменту, как ты выходишь из Твиттера, ты узнал что-то новое?» Большинство говорит «нет» или отвечает, что уже знали ту или иную информацию. Я хочу, чтобы каждый пользователь Твиттера не тратил часы, дни или минуты на потребление контента, а вместо этого получал уведомления, когда появляется какая-то потенциально интересная информация, которую он мог бы узнать, или, в идеале, в обсуждении которой хотел бы поучаствовать.

Для меня такая практика была бы сродни чему-то полезному. Я бы выходил из Твиттера и чувствовал себя бы более уверенным, информированным и счастливым. Но сейчас я чувствую себя перегруженным, потому что, в конце концов, не узнаю ничего нового.

О поездке в Мьянму

Первая удивительная вещь, которую я узнал, это что интернет там ассоциируется с Фейсбуком. Твиттер слабо активный, если вообще активен. Вторая примечательная вещь — каждый монах и монахиня имеют при себе телефоны. Я говорил со многими монахами, которые уверены, что вся информация из телефона и Фейсбука — это правда. Но я туда отправился за медитацией. В следующем году поеду снова, и в последующем тоже. Я действительно намерен больше общаться с людьми о происходящем [в Мьянме] и узнать, как я могу помочь. Где-то же нужно начинать. Меня искренне заботит судьба этой страны.

О проблемах с речью в детстве

Да, у меня были дефекты речи. Я не мог произнести ни слова. Стал стеснительным. Не хотел ни с кем разговаривать, даже с родными. [...]

В средней школе я смертельно боялся говорить, но потом понял, что это просто бред, и мне нужно это исправить. Я вступил в группу по работе над речью. У них был такой конкурс по улучшению речи, когда тебе дают белую карточку, и у тебя есть пять минут, чтобы написать на ней речь. Это было самое страшное из всего, чем я занимался. [Но] я просто продолжал и продолжал этим заниматься. Помогло.

О маленьких радостях во время создания Твиттера

Я написал строчку кода, которая заставляла телефон Биза Стоуна (один из основателей Twitter — ред.) вибрировать. Это можно было почувствовать. Вот в чём заключалось моё удовольствие первые две недели [создания Твиттера]. Я программировал что-то, что заставляло объект двигаться. Я твитил что-нибудь, а карман Биза вибрировал. И он начинал думать обо мне. [...]

Вот когда я действительно подсел на баланс между осязаемостью и миром программирования.

О мечте стать мэром Нью-Йорка

Меня всегда восхищали города. Я не мог придумать лучшего способа наблюдать и оказывать влияние на город, чем работа мэром. В какой-то момент я понял, что могу составить план [развития города], но его эффект не будет заметен в течение следующих восьми лет, тогда как в это же время я могу написать симуляцию и добавить программный код в модель за восемь секунд. Сейчас я всё больше и больше убеждаюсь, что строительство и создание могут влиять [на мир] быстрее, чем работает наша законодательная система. Кроме того, я, вероятно, был бы ужасным мэром.

О благотворительности

Ну, я хочу всё раздать. Одной из проблем современного мира является изменение климата. Другая заключается в экономическом неравенстве. Мне кажется несправедливым то, к каким [ресурсам] я имею доступ. Я основал фонд Start Small Foundation, цель которого — научить людей строить бизнес в местах вроде Фергюсона (город в штате Миссури — ред.) и развиваться в бизнесе, потому что я считаю бизнес частью надёжного сообщества. [...]

Я намерен помочь устранить неравенство доходов с помощью своего богатства.

Об Илоне Маске

Люди вроде Илона — это первооткрыватели. Я не знаю другого человека на Земле, который бы уводил нас с планеты по причине ущерба, который мы ей наносим. [...]

У меня есть друг музыкальный продюсер. Я спрашивал его: «Что привело тебя в музыку?». Он ответил: «Я никогда не умел играть. Я даже не знаю, хороший ли у меня вкус. Я люблю музыкантов и просто хочу им помочь». К Илону я испытываю схожие чувства. Я понимаю, чего он хочет, и я хочу помочь. Такова роль любого создателя инструментов. Мы создаём инструменты.

О предложении Марка Цукерберга съесть козу на обед

Был год, когда он ел только то, что убивал (речь идёт о личном вызове Цукерберга в 2011 году — ред.). Он приготовил козу на обед. Убил козу. Он их убивает каким-то лазерным оружием, а потом ножом. Затем отправляет мяснику.

Вернее, может, не лазерным оружием, а электрошоковым пистолетом. Это оглушает её, а он её режет. А потом её отсылают мяснику. В Пало-Альто есть правило, согласно которому на участке земли можно иметь шесть голов домашнего скота, поэтому тогда у него было шесть коз.

Далее Дорси описывает сцену обеда:

Дорси — «Мы едим козу, которую ты убил?»

Цукерберг — «Да».

Дорси — «Ты уже ел козу раньше?»

Цукерберг — «Да, мне нравится».

Дорси — «Что ещё у нас есть?»

Цукерберг — «Салат».

Дорси — «Где коза?»

Цукерберг — «Она в духовке».

Потом мы подождали минут 30, и он такой: «Думаю, она готова». Мы спустились в столовую, он достал козу. Она была холодная. Это было незабываемо. Не знаю, вернулась ли она потом в духовку. Я ел только салат.

О Стиве Джобсе

Мой папа был технологом, а мама — художницей. Этот баланс невозможно нигде найти. Он (Джобс — ред.) был единственным, кто делал что-то интересное в этом контексте. И он также был иконой. Он действительно знал, кто он такой. Он был уверенным, любопытным и просто очаровательным. Меня это привлекло ещё в ранние годы, во время Apple Macintosh.

Помню эту рекламу во время «Супербоула». Это было нечто непохожее ни на что другое в мире, всё это противостояние личности и творческой мысли против системы. Это было так вдохновляюще, что мне пришлось узнать о нём и его компании. К сожалению, два года спустя его уволили.

Об истинной цели Твиттера

Я думаю, у Твиттера есть потенциал показать самую близкую [версию] глобального сознания, доступную нам. Возможность перехватить мысли людей. Ощутить, какая атмосфера стоит вокруг всего, что происходит в мире. Вот как бы я хотел использовать [Твиттер]. К примеру, что люди думают о том, что я только что сделал? Я полагаю, что в этом случае текст важнее видео или изображений. Текст так быстро доходит до нейронов. Его легко быстро потреблять. 

Об отсутствии желания прославиться

Я никогда не хотел становиться предпринимателем. Никогда не хотел становиться гендиректором. Никогда не хотел становиться публичной фигурой. У меня просто была идея, и я хотел, чтобы она работала. Вот и всё. Я стал гендиректором, потому что так надо было. Но на этом всё. Мы зарабатывали деньги, потому что нам надо было платить людям зарплаты. Это было скорее от необходимости, чем от желания. Мне нравится быть за кадром. Мой любимый персонаж в «Волшебнике из страны Оз» — это волшебник. Потому что он оставался за занавесом.