Россияне уже начали понимать, что Крымом сыт не будешь

Известные оппозиционные лидеры (Ходорковский, отчасти Навальный и т.д.) говорят, что аннексия Крыма – якобы не самая главная сейчас проблема, и под этим предлогом отказываются давать четкий ответ на вопрос о возвращении полуострова. А вот для путинских властей это как раз очень важная, знаковая тема. Пионер идеологической «путинианы» (автор книг «Путин. Его идеология» и «Путин. Наши ценности», которую скоро будут презентовать в Думе) Леша Чадаев пишет: «Когда мы говорим «Крым наш» – ключевое слово «мы». Потому что если мы – это только та Россия, которая появилась в результате Беловежских соглашений в 1991 году, то, конечно, Крым – чужой. Нашим Крым считают наследники царской и советской России, большинство граждан. Это логика правопреемников исторической России». Чадаев четко выразил подлинный смысл эпопеи с аннексией Крыма. «Крымнаш» – это не какой-то разовый акт агрессии. Это первый шаг в процессе восстановления «исторической», то есть имперской России, наследниками которой считает себя путинская правящая элита.

Признание себя наследником предполагает претензии на наследство. Путинисты считают, что при Горбачеве-Ельцине имперское «наследство отцов» было промотано, а теперь при Путине начинается его возвращение.

Крым, как известно, входил в царскую и советскую империю, поэтому он «наш» для тех, кто считает себя их наследниками. Но в эти империи входила еще и, например, Украина, Грузия, Эстония и т.д. Исходя из этого, для наследников империи и «Киев наш», и «Тифлис наш», и «Верный наш», и «Нарва наш». То что они не выдвигают сейчас такие лозунги, не означает отказа от притязания на эти города и страны в будущем. Просто еще не пришло время, не накоплены ресурсы для броска.

Демократия и империя в России несовместимы. Попытки демократизации страны в 1905-1917 году и во время горбачевской перестройки привели к развалу империи. Возвращение имперской политики шло параллельно с реставрацией авторитарного режима. У демократии в России вновь появится шанс только после неизбежного краха нового путинского имперского проекта.

Отношение к Крыму – важнейший вопрос современной российской политики. Эта развилка между сторонниками возрождения империи и подлинными демократами, которые не считают себя наследниками царской или советской «державы», а, наоборот, стремятся преодолеть имперское наследие. Для них (нас) Крым – не наш. Отмена аннексии Крыма стала бы не только прекращением агрессии и беззакония, но и публичным отказом от имперского проекта. Именно и только с этого может начаться новая демократическая миролюбивая Россия.

Осторожные оппозиционеры боятся затрагивать проблему Крыма, чтобы не потерять симпатии избирателей. Однако имперское сознание россиян – миф. Имперскость, великодержавность в России всегда были идеологией правящей элиты, насаждаемой, но не приживающейся в сугубо меркантильном обществе. Сергей Булгаков так подвел итог имперского проекта, обрушившегося в 1917 году: «Народ хочет землицы, а вы ему сулите Византию да крест на Софии (этот знаменитый православный храм, переделанный в мечеть, вместе со Стамбулом и проливами должен был отойти к России в случае победы в 1-й мировой войне).Он хочет к бабе на печку, а вы ему внушаете войну до победного конца… И народ идет за ними (большевиками), потому что они обещают «жрать», а не крест на Софии». В слове «жрать» нет ничего обидного. Люди во всем мире прежде всего стремятся к тому, чтобы сытно «жрать», то есть быть как можно лучше материально обеспеченными.

И сейчас, согласно всем социологическим исследованиям, основные ценности большинства россиян – семья, материальный достаток, здоровье, безопасность, но никак не величие державы. В России победит тот, кто обеспечит людям возможность сытно и безопасно «жрать», то есть мирное экономическое процветание, невозможное в условиях имперской экспансии и связанной с ней конфронтации с Западом. Россияне уже начали понимать, что Крымом сыт не будешь. Даже исходя из сугубо прагматических соображений, правильнее открыто говорить «Крымненаш» и разъяснять пагубность путинского имперского проекта, началом которого стала крымская аннексия.