Федор Луи как зеркало путинской Дзюдохерии

Был в брежневские времена такой спецжурналист по агентурной кличке «Луи». Ему разрешалось якшаться с иностранными корреспондентами, давать им утвержденные кураторами «смелые» интервью и публиковать «аналитиЧЕКИСТские» колонки на страницах англоязычной «Моscow News».

Вспомнить о нем заставили замелькавшие в последние дни тексты и интервью современных либеральных Луёв, вскормленных в сурковско-володинских конюшнях.

Маститые Луи — это последняя линия обороны путинского режима на внешнеполитическом пропагандистском фронте. Ведь защищать его можно по-разному. Есть время разбрасывать камни и размахивать ядерными ракетами. И тогда сон разума порождает сонм уродов, вопящих: «Убей пиндоса! Преврати его в радиоактивный пепел!».

Но дутый патриотический оргазм не может продолжаться бесконечно, и неизбежно приходит время, когда национальному вождю «Русского мира» надо собрать разбросанные камешки и, потупясь, вымолвить страшные для него слова: »Извините, я обосакрался. Предлагаю ничью».

Наш добрый, обладающий всемирной отзывчивостью и дополнительной хромосомой духовности народ не поймет, пожалуй, такого альфа-самца и, неровен час, замочит его в православном сортире.

Поэтому вождь в подобных обстоятельствах должен сомкнуть свои сакральные (срамные) уста и на переговоры с декадентским англо-саксонским миром отправить высокопрофессионального Луя, который выполнит свою деликатную миссию элегантно и с державным достоинством.

И человека человек послал к пиндосам властным взглядом. И тот, послушный, в путь потек, и к утру 19 апреля на станицах уже не коммунистической «Moscow News», а респектабельно буржуазной «Moscow Times» появилась установочная статья Ф. Луя

«Putin Wants Peaceful Coexistence With the West»

Вот такая интересная хотелка появилась у товарища Путина через 60 с лишним лет после товарища Хрущева. Правда, у наследников Сталина она прорезалась уже после ликвидации диктатора, который в последние месяцы своей жизни активно готовил третью мировую войну. А у Путина, развернувшего год назад в своей крымской (судетской) речи знамёна сакральной гибридной четвертой мировой войны, хотелка мирного сосуществования неожиданно вскочила ещё при его политической жизни.

Причина такой перемены настроения первого лица банальна. Её исчерпывающе сформулировал Ф. Луи в самой откровенной фразе своей большей частью двуличной статьи:

«For the authorities to maintain the strong anti-Western sentiment they have manufactured, they must now take the conflict to the next level, and that is dangerous and extremely expensive».

Вот как ведь обернулось. Оказывается, для властей продолжение конфликта dangerous and expensive. Нет, я понимаю, что на этот раз имперский пупок Русского Мира порвался позорно быстро. Но ведь кто-то базарил, что для него как для русского человека «на миру и смерть красна». Или она красна только для прилепинских пролетарских Санек, перевозимых Шаргуновым в Лугандонию через российскую границу на грузовичках и отправляемых обратно к матерям на Родину в рефрижераторах?

А для путиных и медведевых, рогозиных и шевченок, прилепиных и шаргуновых, несмотря на весь их звездёж, смерть вовсе не красна. Напротив, у них такая яркая и увлекательная, эмоционально насыщенная и наполненная событиями прекрасная жизнь.

Ничья, которую от имени Путина предлагает Западу его парламентер, предполагает замораживание конфликта и новое, пока холодное, мирное сосуществование, кодифицирующее базовые отношения враждебности: Путин не лезет дальше, но обязательно сохраняет не только Крым, но и Лугандонию. Иначе, сами понимаете, он просто потеряет власть —

«Turning back is impossible. The Crimean decision is irreversible, without putting the entire political model at risk. Any backtracking on support for eastern Ukraine would lead to serious political repercussions at home and would generally be perceived as a clear defeat for the Kremlin».

Со своей стороны Запад продлевает на неопределенное время существующие санкции, но не расширяет их.

Как напоминает нам всем автор, история ХХ века учит, что сложившиеся отношения мирного сосуществования знают свои периоды охлаждения и потепления (детанта). Мягко и ненавязчиво Ф. Луи подводит своих адресатов к мысли о неизбежности скорого детанта в рамках нового мирного сосуществования. Он не артикулирует явно его параметры, но они без труда просматриваются: снятие санкций и сдача Лугандонии. Но позвольте, только что было сказано, что последнее невозможно при живом (политически) Путине.

И вот здесь происходит самое интересное. Следите за руками мэтра. Выполнив задание Путина, Ф. Луи не останавливается и, как опытный профессионал, не теряя темпа, переходит в заключительной части статьи на обслуживание какого-то совсем другого клиента. И делает это весьма искусно.

Сначала он в излюбленной им (как и другим знатным Луём — Д. Трениным) манере как бы отстраненного внешнего наблюдателя отмечает с философической грустью, что в сегодняшней холодной фазе мирного сосуществования по обе стороны противостояния отсутствуют внутренние дебаты, рефлексия, малейшие сомнения в собственной правоте.

Так западные лидеры возлагают всю вину на Россию и утверждают, что они-де озабочены исключительно благом Украины.

Но не безгрешна, оказывается, и другая сторона:

Putin categorically rejected the very idea that Russia's policy toward Ukraine had failed. His message was essentially: «Russia is not to blame. It did what it had to do.»

Вот она, та самая последняя фраза, которая должна лучше всего запомниться собеседникам! Перевожу с английского ее истинное смысловое наполнение:

Нам всем, коллеги, нужно новое политическое мЫшление. Чтобы перейти к детанту в рамках нового мирного сосуществования, Россия и Запад должны отойти от заскорузлых позиций, взглянуть на проблему незамыленным взглядом. К сожалению, Владимир Владимирович при всех его огромных достоинствах к такому повороту не совсем готов.

Федор Луи — опытный и весьма преуспевший царедворец. Ему, как Ксюше Собчак, есть что терять. И он никогда не решился бы на подобное дерзкое вольтерьянство, если бы не был уверен, что такими же настроениями пропитана вся путинская верхушка, все эти 100 богатейших семей чиновников-бизнесменов Дзюдохерии, та самая среда, в которой Ф. Луи вращается и которой он служит. Кстати, информированные источники утверждают, что он близок самому «Риббентропу».

Да, все они не прочь понадувать имперские щечки, все они законченные крымнашисты. Но фундаментальная задача созданного ими под себя преступного государства это создание потомственной аристократии и легитимизация наворованной собственности на Западе. А имперские понты это уж как получится — дополнительные психологические бонусы. Поэтому они нуждаются в детанте с Западом, значительно более глубоком, чем это возможно при живом (политически) Путине. Ничего личного, Владимир Владимирович, просто бизнес.

Публичное обозначение Ф. Луём контуров возможного постпутинского детанта это не меньший, а может быть даже и больший признак ослабления позиций диктатора, чем, например, открытый вызов, брошенный ему в ходе клановой борьбы вокруг назначения убийц Бориса Немцова таким системообразующим институтом, как ФСБ.

Отечественный исторический опыт учит — не может быть полутонов в отношении к диктатору. Или Отец Нации, или… стремительное сползание к классической формуле «Оказался наш отец не отцом, а сукою».

Федор Луи стал первым из интеллектуальной обслуги власти, кто попытался эту, так памятную нам всем сентенцию осторожно артикулировать и попробовать на вкус.