Станислав Моисеев: Я уволил своего заместителя - и мне этого не простили

Новость о том, что Станислав Моисеев заменит Богдана Ступку на посту художественного руководителя Театра им.Ивана Франко, взволновала общественность. О том, как Моисеев попал на эту должность, уже слагают легенды. Тем не менее, он верит, что низвергнутому в нищету украинскому театру можно возвратить былую славу только жесткими реформами, и прежде всего – введением контрактной системы.

Станислав Анатольевич, что вы почувствовали в тот момент, когда стояли у кровати Ступки и он попросил вас возглавить Театр Франко?

Тут была предыстория. Где-то полтора года назад мы с Богданом Сильвестровичем имели разговор. Он приехал из Германии после операции и пригласил меня на встречу. Мы посидели в ресторанчике, выпили немного красного вина, и он предложил мне перейти в Театр Франко. Я, недолго думая, поскольку получал такое предложение и раньше – от Сергея Данченко, отказался.

Почему?

Прежде всего потому, что мне пришлось бы покинуть театр, который я создавал 15 лет. Знаете, легче строить театр с нуля, нежели пытаться из хлева сделать дворец, а Молодой театр, когда я пришел в него, был руиной. Не знаю, построил ли дворец, но создал успешный театр, со звездными именами, интересными спектаклями. Меня мучила мысль: как я оставлю свой дом? И опять же – мне никто не даст полномочий, которые позволят изменить что-то в Театре Франко.

Вы имеете в виду полномочия и гендиректора, и художественного руководителя?

Я не стремлюсь к непременному совмещению должностей. В театре есть генеральный директор, который руководит уже много лет. Это достойный человек, мы с ним давно знакомы.

То есть смещать с должности Захаревича вы не собираетесь?

(Смеется.) Я не могу уволить Захаревича, это прерогатива министра культуры.

Но известно, что у вас в министерстве много друзей – достаточно влиятельных клерков.

Вы мне открыли глаза.

У главного режиссера любого столичного театра много друзей в министерстве, иначе он не был бы главным режиссером. Станислав Анатольевич, есть все-таки вопрос более важный, чем увольнение Захаревича. Украинский театр уже более десяти лет в стагнации. В столичной театральной жизни ничего не происходит, о регионах я вообще молчу. Там театральные труппы низвергнуты до уровня дешевых балаганов – и в смысле денег, и в смысле человеческого ресурса. В национальных театрах – в Русской драме, Театре Франко – уже много лет не было премьеры, которую можно было бы назвать событием. На этом фоне и учитывая то, что в театре тяжелая труппа и ситуация в целом, вам не страшно туда идти?

Нет, не страшно – я давно сформировался как антикризисный менеджер. Первым театром, в который меня назначили руководителем, был Закарпатский областной музыкально-драматический театр. Мне тогда было 28 лет.

Вы знаете, какая судьба у реформаторов? Первое польское правительство ненавидел народ. Вам придется стать человеком, которого возненавидит вся труппа.

Я знаю. Хотя и необязательно. Я проводил некоторые реформы в Молодом театре. И вот вчера зашел туда после всех событий, а там стоят моя заместитель по менеджменту, бухгалтер и завотделом кадров – и все плачут.

Закарпатский театр в творческом смысле лежал бесповоротно. Мне за три года удалось сделать его региональным культурным явлением: критики из Киева, первый международный фестиваль на его базе. Через полгода после моего ухода ушли актеры, на которых делалась ставка, – и театр вернулся в первоначальное состояние. Их никто не увольнял…

…им просто не давали ролей?

Нет. Они сказали, что не будут работать без Моисеева. Я просто о том…

…что роль личности в искусстве переоценить нельзя. Другое дело, что и с покойным Богданом Сильвестровичем коллектив много лет находился в затяжном конфликте. Об этом много писала пресса. Сегодня вам нужно будет многое перестраивать. У вас есть программа реформы национального театра? Это театр с огромным штатом, с немалым бюджетом и многочисленными интригами.

Вопрос реформы для меня давно решен. Я уже 15 лет говорю об этом в каждом своем интервью, на всех уровнях – даже министрам. Нужно, чтобы правительство приняло решение о проведении структурной реформы украинского театра. Я изучал две модели. Эффективно работает польская модель, которая распространена практически во всех странах – соседях Украины.

В чем ее суть?

Суть проста – это контракты, прежде всего – с творческими работниками. Других вариантов нет. Чтобы перестать употреблять слова «стагнация», «застой», «кланы», «кумовство», нужен контракт. Далее, взвешенная политика учредителей, то есть госучреждений, в отношении назначения руководства театра.

Вот смотрите, в Германии существует незыблемое правило: творческий руководитель театра – генеральный интендант – работает в должности не более двух сроков. Дважды по пять – десять лет. Таким образом, происходит ротация, исключающая застой, систему атаманства, воспитываются будущие кадры.

Что же вам мешало сделать это в Молодом театре? Там, если я не ошибаюсь, почти все женские роли играет ваша жена.

(Смеется.) Давайте подсчитаем, какие главные роли играет моя жена.

Давайте не будем считать, но она играет большинство главных ролей.

Нет, это не так. Первую главную роль моя жена сыграла в моем театре после десяти лет моего пребывания в должности. В спектакле «В моем завершении – начало мое» по Шиллеру. Надеюсь, вы понимаете, роль Офелии не является главной в «Гамлете». Гертруда более…

…давайте все же не пересчитывать роли вашей жены. Проблема не в этом. Я, как человек, который работал в театре, знаю, что все советские и постсоветские театры это система «приймы». Даже у Станиславского так было – тот, кто по тем или иным причинам приближен к телу, получает роли. Пример Татьяны Назаровой: ее опекает муж, и, видимо, она будет играть Офелию до самой пенсии. Как сделать так, чтобы эту систему устранить?

Очень просто – нужны контракты и морально ответственные руководители театров.

Правда ли, что на вас как на директора Молодого театра было возбуждено уголовное дело?

Нет, была попытка его возбудить.

Ступка помог решить вопрос с его закрытием?

Абсолютная неправда. Даже не представляю, каким образом Ступка мог бы решать такие вопросы.

Полтора года вы не соглашались на должность худрука Театра Франко, потом изменили решение. С чем это связано? Но вначале – об уголовном деле.

Была попытка смещения меня с должности и агрессивная атака на театр в моем лице. Я уволил своего заместителя, который был приближенным лицом Леся Танюка, и мне этого не простили. Я его уволил за недоверие, и на меня начали писать доносы, жалобы в прокуратуру. Делались попытки меня дискредитировать, и я был вынужден, хотя никогда этого не делал… Танюк тогда еще был председателем...

…когда это было?

Семь лет назад. И было письмо Яворивского с требованием сместить меня с должности. Я знаком с Яворивским, поэтому я обратился к нему с письмом…

…Яворивский – известный театровед.

Он был председателем Комитета ВР по вопросам культуры и духовности. Но, к чести господина Яворивского, когда он получил мое письмо и узнал факты... Я как раз находился в прямом эфире «Эры-FM»... Он позвонил мне прямо из машины и сказал в прямом эфире, что отзывает свое письмо и публично приносит извинения. И все это закончилось.

С чем, по-вашему мнению, связан кадровый голод в украинском театре? В России есть театральные школы, есть Анатолий Васильев, есть Кирилл Серебренников, был Петр Фоменко… А у нас многие режиссеры, вроде Беляковича, уехали, Жолдак уехал. В генерации 30–50-летних у нас никого нет. Опять же – продюсеров театральных нет. При этом у нас есть целый институт, факультет по организации театрального дела. Куда деваются его выпускники? Это качество образования? Или же люди понимают, что ничего не смогут в этом сегменте заработать, сделать карьеру? Ведь театр – это фактически такой дом убогих.

Скорее, второе ближе к истине. На кафедре УТС всегда были продвинутые преподаватели и не возникало вопросов с качеством образования.

А вот с вашим вторым предположением я соглашусь. Именно по названной вами причине, с моей точки зрения, личности не идут на режиссуру. В нынешних условиях – что это за профессия? Деньги заработать невозможно, карьеру сделать – тоже, все сидят, как грибы махровые, никого подвинуть нельзя. На что может рассчитывать умный, интеллектуально развитый человек? Ясно, что он не пойдет, а идут середнячки. И все это глобально связано с отсутствием реформы украинского театра.