Адвокат ГРУшников Юрий Грабовский: Переговоры по обмену Александрова и Ерофеева не ведутся

10 февраля Голосеевский районный суд Киева продлил меру пресечения в виде содержания под стражей для спецназовцев Главного разведывательного управления ВС РФ Евгения Ерофеева и Александра Александрова до 9 апреля 2016 года.

Громкое дело над российскими солдатами, оказавшись в Украине с оружием в руках, началось в середине мая прошлого года. 16 мая 2015 года близ города Счастья Луганской области украинскими военными были задержаны Александров и Ерофеев. На одном из первых допросов они заявили, что являются действующими военными и служат в 3-й отдельной гвардейской бригаде спецназа РФ, которая дислоцируется в Тольятти. 19 мая украинские следователи объявили им подозрение в совершении преступлений, предусмотренных ст. 258-3 УК Украины за участие в террористической деятельности т.н. «ЛНР», разведке, диверсиях на территории Украины, а также причастности к организации теракта, который привел к гибели бойца 92-й бригады ВСУ Вадима Пугачева. Эти факты также зафиксированы в отчете миссии ОБСЕ, которая основывалась на показания обвиняемых.

Однако позже задержанные российские военнослужащие показания изменили. Теперь они заявляют, что служили в так называемой «милиции «ЛНР», якобы предварительно уволившись с Вооруженных сил РФ. Практически сразу после того, как дело стало публичным, на российском ТВ вышел «специальный» сюжет, в котором отец задержанного Евгения Ерофеева уже утверждал, его сын уволился из армии сразу после того как наступил 2015-й год.

А вот официальный Кремль несколько месяцев никак не комментировала задержание своих граждан. Лишь спустя какое-то время Минобороны РФ прислало ответ на запрос украинской стороны, утверждая, что задержанные солдаты не являются действующими военными.

Делу придает остроты свежее видео СБУ, на котором запечатлен допрос задержанного российского офицера Игоря Кирсанова из Совместного центра по контролю и координации вопросов прекращения огня и стабилизации линии разграничения сторон (СЦКК), обвиняемого в сотрудничестве с боевиками на Донбассе. По всей видимости, Александров и Ерофеев также были связаны с этим человеком.

По словам адвоката Александра Александрова Юрия Грабовского, таким образом СБУ устроила провокации именно накануне судебного заседания, на котором мог быть допрошен один из свидетелей, на чем настаивает сторона защиты. Таким свидетелей должен быть другой член СЦКК, работавший в Центре ранее.

В интервью «Главкому» адвокат Юрий Грабовский, сотрудничающий со своим нынешним клиентом с сентября 2015-го года, рассказал, почему с его приходом задержанные кардинально поменяли показания, кто якобы оказывает давление на россиян, и почему он не рекомендует родителям обвиняемых приезжать в Украину. Из нижеприведенного интервью складывается впечатление, что вся защита задержанных россиян будет строиться на том, что, давая свои первые показания, ГРУшники были обколоты сильнодействующими лекарствами и на них оказывалось и оказывается давление. Вместе с тем, это не помешало им изменить показания, хотя сторона обвинения уверена в причастности задержанных к тяжким преступлениям. Так, сразу после судебного заседания 10 февраля прокурор военной прокуратуры Александр Климович заверил, что у обвинения достаточно материала. «Собранные доказательства, по моему мнению, дают безупречные основания для признания обвиняемых действующими военнослужащими Вооруженных сил Российской Федерации, которые вели агрессивные военные действия на территории Украины», - заявил он.

Суд продолжил арест россиян до 9 апреля. Задержанные находятся за решеткой с мая прошлого года. Как долго будет продолжаться процесс, от чего это зависит?

Поскольку ограничений на содержание под стражей во время судебного заседания нет, то он может быть бесконечно долгим. Судебный процесс быстро точно не пройдет. Мы переходим к стадии изучения документов стороной защиты. Думаю, что сторону обвинения ждет много неприятных сюрпризов. Минимум месяца два мы еще будем работать с нашими доказательствами, с нашими свидетелями.

О каких сюрпризах идет речь, можете приоткрыть тайну?

Пока нет. К сожалению, мы немного приоткрыли информацию о свидетелях, и 9 февраля за день до засдения суда, на котором они могли были быть допрошены, председатель СБУ провел пресс-конференцию, на которой сообщил, что 2-го февраля был задержан заместитель руководителя СЦКК, то есть группы российских военных, которые вместе с украинскими занимаются контролем за прекращением огня. При целом полковнике Вооруженных сил РФ был выявлен флаг «ДНР», учебники по боевому делу РФ и РСФСР, а также курсы лекций.

Давайте объясним, какое отношение этот задержанный (Игорь Кирсанов) имеет к делу, которым вы занимаетесь?

Фактически этот человек является замруководителя группы военных, в составе которой ранее проходили службу и те российские офицеры, которых мы хотели допросить. То есть была достаточно неудачная попытка СБУ по дискредитации свидетелей. Не этот конкретный человек (задержанный и допрошенный СБУ) должен был проходить в деле как свидетель. Он замруководителя группы, а это (вероятный свидетель) представитель этой группы, который был в другое время представителем в СЦКК.

Почему Александров и Ерофеев изменили показания, ведь изначально они признавали, что являются сотрудниками ГРУ?

Свои показания они давали под дулом автоматов лицам с масками на голове. Если посмотреть внимательно видеозапись, то на ней очень хорошо видно, что она смонтирована. Они неоднократно начинают свои показания и каждый раз они становятся более детальными. При этом в этих показаниях (на видео) частично была использована информация о предыдущем месте службы Александрова и Ерофеева. Поэтому нельзя говорить, что они кардиняльно поменяли показания.

Но ведь сами обвиняемые ни разу не заявляли о давлении, в том числе во время неоднократных контактов с журналистами…

Вы же прекрасно понимаете, что перед каждым визитом журналистов СБУ четко и конкретно объясняла нашим подзащитным то, что у них будут проблемы, если будет что-то говориться не так. Все это будет в последующем сказано во время допросов обвиняемых во время заседаний.

Какие у вас есть доказательства того, что россиянам, задержанным с оружием на территории нашей страны, действительно угрожали, оказывали давление?

Поскольку физического воздействия применено не было вследствие того, что и Александров и Ерофеев четко выполняли приказы задержавшей стороны, то, естественно, им не наносились телесные повреждения. А психологическое давление до сих пор существует. И следователь, и прокуроры не давали разрешения на свидания с родственниками на протяжении всего этого периода, что прямо противоречит закону о предварительном заключении.

Заведующий консульским отделом посольства России на Украине Алексей Грубый допустил, что первые признательные показания могли быть связаны с лекарствами, которые якобы давали медики обвиняемым. Вы тоже считаете, что неназванные лекарства так сильно могут повлиять на то, что говорят ваши подзащитные?

Наркотические препараты, которые им вводили перед оказанием и после оказания медицинской помощи свое влияние на подавление воли, конечно, оказывали. Это бесспорно, тут даже говорить не о чем. Но в последующем, с учетом подавления воли медицинскими препаратами люди пребывают под активным внешним воздействием. Им четко объяснили, что если что-то пойдет не так, вас просто отдадут «айдаровцам», или «азовцам», и никто после этого вас больше не найдет.

И все же, о каких таких лекарствах идет речь, как именно они влияют на человека?

Это препараты используются для полного отключения сознания человека и болевых ощущений. В том числе это омнопон, дроперидол, фентонил и препараты этой же группы, которые используют при операциях под общим наркозом. Во время допроса врачей эти вопросы задавались. Но, к сожалению, мало того, что допрошенные врачи грубо нарушили врачебную тайну и клятву, еще они очень активно пытались юлить для того, чтобы не отвечать прямо на вопросы. Срок действия препаратов от 12 до 24 часов. В это время проводились видеосъемки. Также видеосъемки проводились до начала операции, в том числе до введения наркотических препаратов. Не знаю как Ерофеев, но Александров в это время пребывал в состоянии тяжелейшего болевого шока. У него был открытый перелом кости, фактически были разорваны мягкие ткани. Вопрос даже не в физической боли.

Андрей Ольхович-Новосадюк (один из участников боя, задержавших россиян. Награжден президентом орденом за мужество, - «Главком»), во время допроса подтвердил, что когда им нужно было получить определенные показания, он произвел несколько выстрелов из своего автомата над головой Александрова для того, чтобы заставить его говорить. Ольхович-Новосадюк сказал, что не считает это психологическим давлением. Не знаю, думаю, любой вменяемый человек назвал бы это психологическим давлением, если у тебя над головой стреляют из автомата. При том, что он четко понимает, что его на поле боя или в больнице могут застрелить и тому, кто застрелит, ничего за это не будет.

Минобороны РФ в ответ на ваш запрос дало официальное подтверждение того, что на момент задержания и якобы службы в так называемой милиции «ЛНР» Александров и Ерофеев уже не служили в вооружённых силах РФ. Россияне были задержаны в середине мая. Если это так, то почему на протяжении почти полугода Минобороны РФ молчало, никак не реагируя на заявления самих солдат? Налицо попытка затянуть время и подчистить документы.

Потому что украинская сторона с таким запросом к ним не обращалась.

Но вы же обратились. А то, что так долго затягивали, - это ошибка адвокатов?

Вообще-то вы не совсем правы. Это недочет со стороны обвинения. Если им (обвиняемым) инкриминируется принадлежность к российской армии, это должна доказывать сторона обвинения, а не сторона защиты. В данном случае, если бы мы были в демократическом и правовом государстве, сторона защиты должна была бы вообще сложить лапки и сидеть до суда. Мол, солдаты РФ? Тогда дайте приказы об их назначении и приказы об их прохождении по службе. Если нет приказов, тогда все, они не военнослужащие Российской Федерации. Но мы прекрасно понимаем, что государство у нас вообще не правовое. По нашей Конституции, по нашим законам мы вообще не должны доказывать, что мы не виновны, а мы вынуждены были взять на себя альтернативную работу обвинения, доказывая, что мы не виновны в том, в чем нас обвиняют. Кроме того, защитников не так активно допускали к подзащитным и не так активно давали знакомиться с материалами дела...

Что значит «не так активно», вам в чем-то отказывали?

Документы мы увидели на стадии окончания досудебного расследования, на стадии раскрытия. Хотя по нашему кодексу мы имеем право знакомиться с документами на любой стадии. Но в Кодексе (КПК) есть оговорка, что кроме тех документов, которые следователь считает невозможным показывать сейчас. Так вот следователи считали невозможным показывать все. В принципе, у нас же обвинение менялось многократно, возбуждалось очень много разных уголовных производств, которые объединялись, разъединялись, переквалифицировались и в результате та версия, которая есть сейчас, является пятой или шестой по счету.

Ранее вы говорили, что сторона обвинения фактически признала Александрова и Ерофеева военнопленными, но юридически этот статус отрицает. На чем основываются ваши доводы?

На том, что Министерством обороны был выпущен плакат, который был расклеен во многих местах, в том числе поездах дальнего следования. Фотографии этого плаката у нас есть. На плакатах было написано о том какая хорошая украинская сторона, как она гуманно относится к военнопленным. Изображения Александрова и Ерофеева там были. Тут вопрос даже не в том, что признает или не признает сторона обвинения их военнопленными, а в том, что есть международные конвенции, ратифицированные Украиной, в том числе и Женевская. Это нормы прямого права, они не требуют дополнительного судебного или административного решения. Там есть описание лиц, которые должны быть признаны военнопленными. Там есть критерии. Соответствует? Значит, это военнопленные. То есть лицо во время разбирательства должно находиться не в тюрьме, не в следственном изоляторе, а в лагере для военнопленных по решению компетентного суда. Украина со старта взяла и нарушила Женевские конвенции. Красный Крест неоднократно указывал СБУ, которая на тот момент вела дело, на то, что они нарушают международное законодательство. Но СБУ игнорировала. Когда дело перешло в суд, мы попытались хоть как-то ввести это в правовую плоскость, но Высший Административный суд Украины (ВАСУ) отказался принять иск о признании обвиняемых военнопленными, поскольку в соответствии с внутренним законодательством Украины у нас, оказывается, вообще никто не уполномочен признавать лиц военнопленными. Это версия ВАСУ.

Но ведь официально войны между Украиной и Россией нет…

Женевские конвенции не требуют наличие официального военного конфликта и даже не требуют проходить воинскую службу в признанном государстве.

Известный украинский юрист Николай Гнатовский, ссылаясь на Женевские конвенции, говорит, что на территории Украины есть вооруженный конфликт, однако сомневается, что обвиняемые подпадают под критерии для получения статуса военнопленных.

Тут не в чем сомневаться. Они (Александров и Ерофеев) открыто носили оружие, они имели полевую форму, которая отличается от одежды гражданского населения. Также они находились в подчинении вертикали лиц, которые отдавали приказы, которые отвечают за действия своих подчиненных. Вот это три критерия, которые выдвигает Женевская конвенция (для признания задержанных военнопленными).

Вы собираетесь ходатайствовать о допросе в качестве свидетелей членов так называемой «народной милиции «ЛНР» в режиме видеоконференции. Но почему суд должен соглашаться с привлечением в качестве свидетелей людей, показания которых он не сможет проверить, свидетелей, которых в случае дачи ложных показаний, не сможет привлечь к ответственности?

А почему суд должен верить нашим потерпевшим или нашим свидетелям? Лицо, которое, возможно, будет свидетельствовать, является гражданином Украины, и дает такую же самую присягу. И ничто не мешает в случае, если будет доказано, что человек был не прав, внести в ЕРДР (единый реестр досудебного расследования) соответствующее уголовное правонарушение, открыть по нему производство.

Если мы сегодня не можем задержать Януковича, это не повод для того, чтобы не расследовать преступления. Мы же исходим из стандартной логики законодателя. Есть преступление, есть возбужденное криминальное производство, по нему идет расследование. А получится найти, или не получится, получится ли привлечь ответственности или нет- – это не вопрос законодательства, это вопрос работы правоохранительных органов. Кроме того, свидетели, которых мы хотим допросить, должны всего лишь подтвердить уже документально подтвержденный факт того, что Александров и Ерофеев проходили воинскую службу по контракту в «народной милиции ЛНР». Никаких других фактов они подтвердить не могут. Некоторые свидетели могут рассказать о том бое, который предшествовал задержанию.

Вы ранее говорили о том, что свидетельствовать в суде могут представители так называемой контактной группы «с полудипломатическим статусом». О ком именно идет речь, какое отношение они имеют к задержанными?

Это полковники и подполковники, которые находились в Луганской области в момент конфликта, от двух до четырех свидетелей. Сколько точно сказать сложно, так как мы знаем, все ли они захотят приехать сюда (в Киев), в особенности после последней провокации СБУ. Если не захотят, мы будем настаивать на проведении видеоконференции. Если бы мы были в демократическом государстве, суд бы обязательно согласился привлечь этих людей в свидетели. А поскольку мы в Украине – то 50 на 50. В любом случае любое несогласие суда на допрос свидетеля в любом виде, в любой форме – это 100% негативный результат Украины в Европейском суде по правам человека.

В таком случае, почему не предложите привлечь в качестве свидетелей родителей обвиняемых россиян, ведь кто как не они знают, где и когда работали их родные?

Свидетелями чего они могут быть? Вы знаете, это пережитки советской власти, когда родителей, жен и мужей допрашивают по характеризующим данным в отношении их родственников. Совершенно логично выглядит и то, что необязательно сын будет рассказывать матери обо всех своих передвижениях по службе, смене работы и так далее. Поэтому говорить, что давайте допросим маму или папу Александрова о том, что он служил там-то и там-то… Родители его – люди не военные. Если им задать вопрос о том, где проходил военную службу ваш сын с такого-то по такое-то число, они ответят, что где-то в армии. Это ответ, который удовлетворит сторону защиты, или сторону обвинения? Нет. А дальше пойдут качели. Поэтому логики в допросе родных я не вижу.

С одной стороны вы говорите о том, что родителям Александрова не позволяют видеться с Александром, и тут же сами им не рекомендуете приезжать на свидания…

Поскольку на них могут оказывать давление наши спецслужбы. Против отца, матери или жены Александрова может быть использована точно такая же провокация, которая была устроена 2-го февраля в отношении представителей контактной группы. И тогда у них появится дополнительный элемент давления на Александрова...

И вы искренне считаете, что на родственников могут давить только украинские спецслужбы, а никак ни ФСБ России?

Российские спецслужбы на них вообще никак не давят, поскольку спецслужбам Российской Федерации все равно, какие они показания будут давать или не будут давать, попадут ли они на территорию Украины или не попадут. Им это неинтересно. Просто потому, что отец и мать – не фигуранты по данному делу.

С кем из представителей российской стороны вы общаетесь, какой информацией делитесь?

На каждое судебное заседание пребывает консул РФ. В плане разъяснения юридической ситуации по данному криминальному процессу мы ему предоставляем информацию в полном объеме. Через консульство мы несколько раз просили оказать содействия в ускоренном получении документов от официальных органов РФ.

Сейчас якобы через Владимира Рубана проходят переговоры о возможном обмене Александрова и Ерофеева на украинских заключенных в РФ Сенцова и Кольченко. Вместе с тем президент Петр Порошенко еще в прошлом году говорил о том, что подобный обмен невозможен. Что вам известно об этой истории?

Как я могу комментировать нашего гаранта Конституции, когда он врет на каждом шагу? На сегодняшний день никакие переговоры по обмену Александрова и Ерофеева на кого бы то ни было, не ведутся.

Насколько велика вероятность, что обмен вообще состоится, от чего или от кого это зависит?

Обмен – это процесс политический, а не юридический.

Что вы будете считать успехом в этом деле для себя как адвоката?

Оправдательный приговор. Мы в любом случае будет обращаться в ЕСПЧ. Потому что я не верю в правосудие в Украине по политическим делам.