Город с дырой

Если и есть на постсоветском пространстве по-настоящему уникальный город, то это, наверное, Керчь. В силу географических и исторических причин уникальным можно назвать любой крымский город, но Керчь выделяется даже среди них, существуя как бы отдельно от остального полуострова. Крым — это Ялта, Севастополь, Бахчисарай, Евпатория, Коктебель. Даже Тарханкут — и то Крым, а Керчь — она где-то далеко, за степями и солончаками, и уже даже непонятно, Крым ли это, Россия или Украина. Даже природа здесь совсем другая, уже испытывающая влияние недалеких отрогов Кавказа.

Керченский феномен

Расположенная в самой восточной части крымского полуострова, Керчь отделена от России несколькими километрами пролива, соединяющего Черное и Азовское моря. В разговорах с местными жителями обращаешь внимание на то, как они дистанцируются и от украинцев, которых часто называют просто «хохлами», и от россиян. Себя они предпочитают считать керчанами или просто крымчанами, если уж на то пошло.

Стратегическое значение Керчи оценили еще древние греки — именно здесь располагалась столица Боспорского царства Пантикапей. Развалины древнего города, вокруг которых со временем выросли Чарша, Корчев, а затем уже Керчь, до сих пор возвышаются над городом. Если собраться с силами и преодолеть все 436 ступенек лестницы, ведущей на гору Митридат, то можно осмотреть остатки античных построек. Надо отдать должное грекам — строили они на славу. Некоторые жилые дома в Керчи, построенные всего несколько десятилетий назад (во время Великой Отечественной войны здесь было разрушено до 90 процентов всех зданий), уже приобрели легкий налет античности, и в случае каких-либо природных катаклизмов их участь вызовет гораздо больше опасений, чем судьба древнегреческих обломков.

Состояние жилищного фонда — только один из инфраструктурных недугов города-героя. Все, кто бывал в Керчи, особенно на собственном автомобиле, прекрасно знают, что здешние дороги, как говорил харьковский мэр Михаил Добкин, «больное место нашего города». В еще более скорбном состоянии пребывают теплотрассы, водоканализационные сети и газопроводы.

В прошлом году еженедельник «Комментарии» составил рейтинг развития украинских городов. Рейтинг высчитывался по 25 критериям, которые характеризовали демографическую ситуацию и безопасность жизни, занятость, доходы и расходы населения, расходы городских бюджетов, состояние городской инфраструктуры и прочее. Так вот, Керчь в итоге была признана самым отсталым городом Украины. А ведь речь идет, на минуточку, не о замшелом провинциальном городишке, в истории которого до сих пор самым значимым событием остается ночевка в местной гостинице главы гильдии скотопромышленников в каком-нибудь тысяча восемьсот мохнатом году.

Но даже если не брать в расчет богатую историю города (с одной лишь Великой Отечественной Керчь связана целой серией эпохальных событий), можно упомянуть, например, что в советское время местные торговый и рыбный порты были крупнейшими в Крыму. Керчь была солидным промышленным центром, здесь, например, строились крупнейшие в СССР танкеры, военные корабли, нефтяные платформы. Керченская хамса, селедка, тюлька признавались лучшими в Союзе, в том числе среди последователей Бахуса. К слову, именно технологи Керченского рыбоконсервного завода в 60-х годах прошлого века подарили советской империи один из ее символов — консервы «Килька в томате».

Ныне же новости из города-героя выдержаны, как правило, в неизменной минорной тональности: «В Керчи мусоровозы тонут на размытых дорогах», «В Керчи появился плавающий на фекалиях дом», «В Керчи канализация льется ручьем в море», «В Керчи с жильцов сдирают за крыс, которых не травят», «В Керчи дорога ушла под землю на несколько метров», «В реконструированном районе Керчи разваливаются жилые дома», «Керчь тонет в мусоре»… Начинаешь прямо сопереживать горожанам, вынужденным жить в столь апокалипсических декорациях. И понимаешь Пушкина, побывавшего там двести лет назад: «Развалины Пантикапеи не сильнее подействовали на мое воображение. Я видел следы улиц, полузаросший ров, старые кирпичи — и только...»

Между тем реальность вовсе не столь категорична, как газетные заголовки. Попав в центр Керчи, даже поражаешься: не в пример хаотичной и замусоренной Ялте, город кажется ухоженным и представляется прямо-таки маленьким уголком Италии или Франции, невероятным образом оказавшимся в десятке километром от Тамани с ее комарами и камышами.

Но это фасад. За фасадом же все та же нерадостная реальность с ветхими домами и «убитыми» дорогами. Впрочем, ситуация эта до боли знакома жителю любого украинского (или российского — неважно) города. Так уж у нас повелось. Да и дороги в Керчи не сильно впечатляют воображение, если вам, например, приходилось ездить по трассе Житомир-Бердичев. Что же касается ветхости жилого фонда, то автору этих строк однажды случилось переночевать в Балаклаве, в самом центре города, в доме, где даже текущая из-под крана вода вызывала вибрацию от кровли до фундамента. Цифры красноречивы — сегодня более 13 тысяч домов Украины находятся в аварийном состоянии, и каждый четвертый украинец проживает в давно устаревшем жилье.

Так почему же, все-таки, именно Керчь — худшая?

Каков поп, таков и приход

В начале июня градоначальник Керчи 62-летний Олег Осадчий уверенно разделил с коллегой из Евпатории первое место в конкурсе на звание «Худшего мэра» — речь идет только об Украине, разумеется. Причем занял, что любопытно, ожидаемо, и даже такие одиозные личности, как мэр Харькова Геннадий Кернес, мэр Одессы Алексей Котусев и киевский градоначальник Александр Попов, вокруг которого то и дело кипят политические страсти, а следовательно, и льется грязь, не смогли составить Осадчему достойную конкуренцию.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы соотнести два рейтинга — города и его главы — и понять, что от чего зависит.

«Когда я начал работать в Крыму в 1997 году, большинство городского совета Керчи составляли бандиты, — рассказывает Геннадий Москаль, с 1997 года по 2000-й — заместитель министра МВД и начальник Главного управления МВД в Крыму, а ныне депутат Верховной Рады от оппозиционной "Батькивщины". — Для того чтобы работать с такими людьми, нужно быть или самому бандитом, или быть умнее их. Ну а Осадчий, он как Ленин — вечно живой. Или как еж — и в руки не возьмешь, и в глаза не заглянешь».

Олег Владимирович руководит городом уже 15 лет, отрабатывая сейчас четвертый срок. Но не последний, судя по его заявлениям в прессе. Поначалу Осадчий был очень популярен в Керчи, но сейчас его взаимоотношения с горожанами достигли высшей точки кипения. Возможно, жителям большого города этого не понять, но там, где на склонах Митридата пасутся козы, а местные жители доподлинно знают, что в городе проживают ровно два негра и один кореец, каждое злоупотребление или ошибка сразу выдают себя с головой — дырами на дорогах, лопнувшими трубами, свалками мусора и тому подобным.

Коррупция на Украине распространена повсеместно, но в Керчи она просто вопиет о себе. И дело даже не в том, что масштабы злоупотреблений тут на порядок шире, чем в других городах, — просто их никто особо и не скрывает. Ретушируют — да, но всем вокруг все равно все прекрасно известно. Такая беспардонность со стороны властей, до которых что в Симферополе, что в Киеве никому дела нет, и вызывает у населения соответствующую реакцию.

«Осадчего все ненавидят», — говорит мне главный редактор «Керчь.ФМ» Ирина Седова. Ее издание долгие годы ведет нескончаемую войну с городской администрацией, точнее с теми огрехами, которые за ней замечает. При этом записывать Осадчего в отпетые бездельники Ирина отказывается — действительно, дороги потихоньку ремонтируются, фасады красятся, цветочки высаживаются. Но город при этом, по одному меткому выражению, напоминает «проститутку с накрашенными губами и в рваных колготках».

Тут невольно приходит на память, что Осадчий является давним приятелем Юрия Михайловича Лужкова (у них даже прозвища похожи — Лужкова в народе называли «Лужок», Осадчего за глаза величают «Осадок») и, видимо, перенял у него некоторые методы работы. Московский мэр любил пустить пыль в глаза — любит это делать и Осадчий. Лужков питал настоящую страсть к уродливым памятникам — такая же странная привязанность отличает и керченского мэра. Помимо этого, оба градоначальника в 2000-х годах пестовали идею построить мост через Керченский пролив. Словом, примеров сходства много. Но есть и существенная разница: КПД Лужкова как градоначальника, несмотря на всего его «чудачества», был, несомненно, высок. А вот КПД керченских властей вызывает у горожан исключительно одни вопросы.

Едва ли не главная претензия, которую предъявляют Осадчему и К, — это бездарное расходование бюджетных средств. Достаточно посмотреть на те же памятники, которые гордо красуются на главной набережной Керчи, пока периферия продолжает медленно разрушаться. И если сюрреалистический памятник рыбам прошел незамеченным, то с другим монументом — десантникам (а они действительно чрезвычайно жуткие) — вышел натуральный скандал, в ходе которого вскрылись нарушения закона при установке монумента, а рассвирепевший от критики мэр обозвал недовольных журналистов «выродками, дебилами и фашистами».

Да бог с ними, с памятниками. В Керчи времен Осадчего широкое распространение получила практика привлечения к работам, финансирование которых относится к бюджетной сфере, так называемых добровольных пожертвований. У каждого из местных предпринимателей найдется история про то, как однажды к нему заявился представитель городских властей и в довольно категоричной форме попросил за счет собственных средств отремонтировать, например, прилегающий участок дороги, или выложить плитку, или разбить клумбу. При этом подрядчиками в таких ситуациях выступают, как правило, фирмы, аффилированные с мэром и его окружением. Куда при этом деваются деньги из бюджета, изначально предназначенные на благоустройство города, остается только гадать.

Рассказывают совсем уже анекдотичный случай: к одному бизнесмену пришли из мэрии и настоятельно рекомендовали принять участие в реконструкции больницы. Предприниматель на свои деньги поставил металлическую дверь в рентгеновский кабинет и на следующий день пришел к чиновникам отчитаться. Те, видимо, что-то перепутали в своих бумагах и предложили бизнесмену оплатить установку той же двери, только суммой, втрое превосходящей потраченную им на работу. Интересно, что, по словам рассказчика, бюджетные деньги, выделенные на реконструкцию больницы, в этой схеме никак не участвовали.

«Пожертвования» касаются не только бизнесменов. То власти объявят сбор средств (в добровольно-принудительном порядке) с бюджетников на ремонт часовни, то с врачей, учителей и муниципальных служащих вдруг потребуют денег на ремонт дома для сирот. В качестве одного из источников подобной «экономии» бюджетных средств одно время использовался даже труд несовершеннолетних. История, когда школьников массово выгоняли на уборку городских улиц, заинтересовала в итоге депутата Верховной Рады Владимира Марущенко. Депутат сперва обратился с запросом в прокуратуру Крыма, а не дождавшись ответа, отправился уже в прокуратуру Генеральную. Там спустили запрос обратно на республиканский уровень, и крымские прокуроры в итоге пришли к выводу, что привлечение детей к работе, которую, вообще-то, должны выполнять муниципальные служащие, нарушает сразу три закона Украины: «Про образование», «Про общее среднее образование» и «Про охрану труда». Но виновных в этом деле так и не нашлось.

Со стороны фискальная политика местных властей представляется некой паутиной, в которой, как ни осторожничай, все равно заденешь одну из нитей и разбудишь проголодавшегося паука. В городе словно образовался какой-то провал, дыра, утягивающая не только деньги, но и надежды людей хоть как-то выбраться из этой паутины. Возникает закономерный вопрос: почему средства, с таким рвением изымаемые местными чиновниками у населения, не направить в нужном направлении: на ремонт жилых домов и дорог — а не на высадку клумб; на замену магистралей — а не на сомнительные памятники? По мнению критиков мэра, ответ очевиден: так удобнее пускать пыль в глаза заезжим контролерам и начальникам.

Но и это действует не всегда. В конце прошлого года в кабинет вице-мэра Керчи Олега Каторгина нагрянули с обыском сотрудники СБУ и прокуратуры Крыма. Причиной стало заявление одного из местных бизнесменов, сообщившего правоохранителям о «благотворительном» взносе в размере 10 тысяч гривен, который с него потребовали городские власти. Впоследствии Каторгин и начальник юридического отдела Наталья Мочаева были задержаны и попали под суд. Им вменили злоупотребление служебным положением и получение взятки. Последняя статья, впрочем, из обвинительного заключения со временем исчезла, а само дело было отравлено на доработку, где и находится до сих пор.

Недавно разоблачать коррупцию в керченской власти взялся Эдуард Леонов — депутат Верховной Рады от «Свободы» и единственный крымчанин (он родился в Евпатории) в руководстве националистической партии. Леонов обратился в Гепнрокуратуру Украины с просьбой создать специальную комиссию по изучению материалов, собранных СБУ о деятельности керченской администрации, превратившейся, по мнению парламентария, в обычную ОПГ. «Хотя, конечно, надеяться, что при действующей в Украине власти виновные будут наказаны, мягко говоря, наивно, — рассуждает депутат. — Нынешним руководителям страны выгодно держать на местах таких чиновников, на которых есть какое-то досье, компромат и которые поэтому полностью подконтрольны. Имея за душой полукриминальное или криминальное прошлое, они фактически являются ручными, управляемыми марионетками власти».

Маркиз Карабас

Да, да, во время поездки по Керчи вспоминается именно этот сказочный персонаж. Это кому принадлежит? Мэру Керчи. А это кому — ему же. А это? Его жене. А это что? А это — его сына. И так далее. Если почитать комментарии керченских интернет-пользователей и даже отбросить половину, списав ее на преувеличение или политический заказ, то картина вырисовывается потрясающая: все лакомые куски Керчи оказались под контролем, скажем так, определенной группы граждан.

В городе, превратившемся в вотчину одной семьи (ну еще и членов исполкома, конечно), которая подминает под себя коммерцию и недвижимость (последний скандал в этой сфере связан с поселком Героевское, где находится база отдыха «Черноморская», принадлежащая жене мэра), где 50-процентные откаты, в том числе с водителей такси и маршруток, стали нормой, ведение бизнеса превратилось в сизифов труд. За последние годы десятки предпринимателей покинули Керчь, перебравшись в Севастополь, Симферополь, Феодосию. Множество местных жителей живут исключительно за счет моря, благо к нему местные власти имеют опосредованное отношение. Керчь на всем постсоветском пространстве является едва ли не главным поставщиком экипажей на торговые или рыболовецкие суда, крюинговые конторы тут встречаются на каждом шагу. Уроженцев Керчи можно встретить в любой точке планеты — от полинезийских островов до Гренландии. Их денежные переводы и кормят тысячи керчан.

А деньги тут есть куда потратить. В Керчи, например, самые высокие в Крыму тарифы на водоснабжение и водоотведение, и это при местном-то состоянии коммуникаций! И месяца не проходит без того, чтобы где-то не лопнула труба и жители многоэтажного дома, а то и сразу целого квартала, не остались без воды. Тарифы в сфере ЖКХ тем временем растут — только за последний год они поднялись в три раза, причем параллельно из услуг коммунальщиков были вычеркнуты ремонт и уборка подъездов жилых домов.

Теперь этим занимаются сторонние конторы. Как они это делают, отдельный вопрос, вот лишь один из примеров: в прошлом году ревизоры уличили предприятие «Жилавтосервис-Керчь» в том, что оно включило в состав тарифа на обслуживание жилых домов расходы на дератизацию и дезинсекцию на общую сумму 330 тысяч гривен, но крысы и тараканы так в итоге и остались непугаными. Между тем буквально на днях стало известно, что Керченский горсовет решил в июле в очередной раз повысить коммунальные тарифы на услуги по содержанию домов, которые обслуживаются тем же самым «Жилавтосервисом-Керчь».

Для понимания того, что происходит в Керчи, стоит отметить еще одну интересную деталь — исключительную аполитичность города. Отголоски баталий в Верховной Раде сюда едва долетают. В 2010-м керченский мэр, который за год до этого внезапно покинул Партию регионов и переметнулся к коммунистам, вернулся в ряды «регионалов», взявших к тому времени власть в стране. В том же году Осадчий выиграл свои последние на данный момент выборы фактически безальтернативно — ему противостоял, по мнению многих, технический кандидат Александр Беленко, выдвинутый невнятным Народно-трудовым союзом Украины. В Керчи Беленко имел свой бизнес, который конкурировал с фирмами, подконтрольными градоначальнику. После выборов проигравший кандидат получил мандат в горсовете, где продержался до 2012 года и в итоге сложил полномочия, на прощание позволив себе скромную порцию весьма осторожной критики в адрес мэра.

Парламентские выборы 2012 года по керченскому округу ожидаемо выиграла представитель Партии регионов Валентина Лютикова. Выборам предшествовала довольно вялая политическая борьба, в ходе которой робкие попытки оппозиции заявить о себе в Керчи немедленно пресекались, а основные СМИ для противников власти оказались закрыты. Правда, перед голосованием в центре города все же прошел митинг «против царя», который объединил не только идеологических союзников в лице «Батькивщины» и «УДАРа», но и коммунистов. Вот и вся политика, пожалуй. А не так давно мэр города еще раз недвусмысленно заявил о своем политическом кредо, пообещав не допустить в город всякие там «Свободы» и «Батькивщины».

Казалось бы, такая ретивость должна вызвать взаимные чувства у партийного руководства Осадчего. Однако, по некоторым данным, действия керченского мэра вызывают у «региональных» лидеров легкое раздражение, которое можно описать словом «зарвался». Но пока очевидных проблем у Осадчего с киевскими политиками не возникало. В Керчи поголовно бытует мнение, что тут играют свою роль «чемоданы с деньгами», с помощью которых, дескать, мэр добивается лояльности от партийных бонз. «Я не живу в Керчи, поэтому никак не могу оценивать деятельность Осадчего, — заявил «Ленте.ру» заместитель председателя фракции Партии регионов в Верховной Раде Михаил Чечетов. — Мэра избирают жители города, и оценку ему дают они же. Возможно, на уровне Крыма партийная организация и поднимала вопрос о деятельности керченского мэра — я об этом не знаю».

При этом в керченских СМИ авторитет мэра сомнению не подвергается, а любая критика в его адрес воспринимается как личное оскорбление. Отсутствие политических оппонентов такому положению дел только способствует. Журналисты, выступающие с критикой властей, со стороны последних обычно удостаиваются оскорбительных эпитетов, тогда как панегирики мэру пишутся в лучших традициях советской прессы. Власти тщательно фильтруют всю информацию, выдаваемую журналистам (попытки «Ленты.ру» получить комментарий в городской мэрии растянулись на несколько недель, и к моменту публикации этого материала ответа так и не поступило), а то, что не вписывается в их картину мира, тут же выдается за происки завистников и саботажников. Мэр между тем не устает обрастать медалями, перечислять которые не хватит сил — интересующиеся могут заглянуть в Википедию.

«Короля играет его окружение, — говорит Геннадий Москаль, — что в Керчи ни делается, то обязательно "благодаря нашему дорогому мэру", "благодаря его личным стараниям и усилиям" и тому подобное. И все это на фоне электорального равнодушия керчан. Альтернативы Осадчему нет, а город, как "Титаник", плывет в никуда. Честно говоря, выхода из сложившейся ситуации я не вижу».

Понятно, что есть у мэра, помимо тех, кто кормится у властной кормушки, и совершенно искренние сторонники, но их меньшинство. На последних выборах градоначальника в 2010 году явка избирателей, по официальным данным, составила чуть более 40 процентов (по неофициальным — как минимум в два раза меньше), Осадчего поддержали 30 тысяч из 116 тысяч избирателей. Основная масса горожан не пошла на участки, оставшись, по сути, без выбора. Между собой керчане говорят, что спасти положение в городе может только местный — засланцам (что оппозиционерам, что «регионалам») тут веры нет. Причем в качестве идеологической приманки желающий побороться за симпатии местных избирателей кандидат в мэры может предложить только одно — интеграцию с Россией, и не на словах, как это происходит сейчас, а на деле. «Если Крым пророссийский на 70 процентов, то Керчь — на тысячу, и никакие другие идеи, кроме как дружбу с матушкой-Россией, местные жители не поддержат», — считает Москаль.

В 2011 году мэр Керчи говорил: «Отдых мне только снится». Жителей города-героя, среди которых утверждение, что «Осадок — *******», стало уже чем-то вроде приветствия, подобные заявления вгоняют в тоску. Обделенные внимание центральных украинских СМИ и имеющие доступ ко всем российским телеканалам, керчане с большим интересом посматривают на противоположный, российский, берег. Вот только там-то все то же самое.