Прием «проникновения»: как Россия изменила тактику штурмов

Сегодня вторая часть – о тактическом приеме «проникновения», который российское командование начало упорно масштабировать в последнее время в ходе организации и ведения боевых действий против районов обороны ВСУ, опирающихся на более или менее крупные населенные пункты.

• 1 •

Итак, в предыдущей части мы выяснили, почему и с какой целью российское командование решило совершить этот тактический прием своим основным способом преодоления системы обороны ВСУ на тактическом уровне.

Для тех, кто не читал первую часть, коротко напомню о сущности. Основными причинами, побудившими российское командование сделать этот тактический прием массовым, по-моему, стали два фактора:

1. Массовое и планомерное применение Вооруженными Силами Украины в тактической зоне так называемых «дронов» (или, если хотите, «малых» БПЛА), что сделало практически невозможным применение противниками на таком уровне классических форм организации и ведения боевых действий.
2. Наличие достаточно значительного дефицита личного состава в передовых подразделениях Вооруженных Сил Украины. Что, в свою очередь, приводило и продолжает приводить к «разрежению» их боевых порядков, появлению пробелов и «лакун» между их элементами, через которые, собственно, и происходит «проникновение» малых пехотных групп противника.

Третьим «базовым» фактором стало понимание российским командованием того, что влияние на объемы и уровень материально-технического обеспечения (МТО) передовых подразделений Вооруженных Сил Украины, которые обороняются, а следовательно, и на уровень их боеспособности, могут и должны осуществляться собственными «малыми» БПЛА. Хотя к этому они «пришли» гораздо раньше, чем систематизировать и «связать воедино» первые два фактора.

В результате российское командование получило определенную, достаточно комплексную методику (причем, в определенной степени, гибкую по своей форме и содержанию) преодоления системы обороны Вооруженных Сил Украины в тактической зоне, в основе которой лежит то, что сейчас называют в экспертной среде (а пока и в СМИ) «кол-зоной» или, в украинском варианте, «стена дронов»...

По сути, это дальнейшее развитие «штурмовой тактики» ВС РФ, апробированной ими во время боев за Северодонецк и Бахмут. Однако как целостный и комплексный метод он начал использоваться российским командованием, по моему субъективному мнению, с момента штурма врагом города Селидово. Именно там сознательно и вполне осознанно, а главное – массово, враг использовал этот прием для того, чтобы относительно быстро захватить сравнительно большой населенный пункт.

Его появление было обусловлено, скажем так, «творческим переосмыслением» российским командованием сущности и содержания атакующих/штурмовых действий, осуществляемых специально сформированными и оснащенными для этого частями и подразделениями (так называемыми «штурмовыми ротами», реже «штурмовыми батальонами», часто сформированными из ранее судимых лиц или тех, кто находился под следствием), которые значительно раньше появились в составе российской стратегической группировки войск в Украине, чем сам этот метод стал массово и целенаправленно использоваться российским командованием. Другими словами, мы имеем дело с теми же «мясными штурмами», но модифицированными в соответствии с современными потребностями.

Очевидно, стремясь резко повысить эффективность своих штурмовых подразделений, российское командование уже в течение некоторого времени «пробовало различные варианты». В частности, варьировались их состав, вооружение и снаряжение, способы применения в той или иной местности, способы маскировки, россияне пытались изменить их тактику применения в определенных условиях (в том числе в условиях плотной городской застройки) и т.д.

Значительно дело продвинулось вперед только после того, как российское командование наконец поняло, что нужно «танцевать» по результатам оценки и анализа действий ВСУ в обороне, а не наоборот...

На данный момент основными элементами этого тактического приема, который, судя по всему, командование российских войск пытается вывести на более высокий (оперативно-тактический) уровень, являются:

• Подготовительный этап (включает в себя целый комплекс мер, как организационно-штатных, проводимых в отношении собственных войск, так и «поддерживающих», осуществляемых в отношении украинских войск, обороняющихся на выбранном направлении).
• Практический этап (по сути, собственно действия малых/штурмовых групп по проникновению и просачиванию в систему обороны Вооруженных Сил Украины с целью ее дезорганизации и «хаотизации»).
• Этап закрепления и развития успеха (по сути, это действия основных сил частей и соединений противника на выбранных тактических направлениях с целью захвата и удержания соответствующих участков местности).

• 2 •

Рассмотрим каждый из этих этапов подробнее.

I. Подготовительный этап

По сути, его можно разделить на две части. Первая касается проведения подготовительных мероприятий с собственными войсками, включая планирование и организацию соответствующих действий (подбор наряда сил и средств, конкретных районов «проникновения», формирование штурмовых подразделений в составе передовых частей и соединений, которые, в свою очередь, делятся на штурмовые/малые пехотные группы, отработка вопросов взаимодействия и управления боем в отношении конкретных участков местности, где они будут действовать, обучение их методам скрытого «просачивания» и «проникновения» и т.д.). И второй, касающийся «влияния», по сути, на украинские войска, обороняющиеся на выбранном направлении.

В связи с этим, прежде всего, противник изучает состав и структуру системы обороны Вооруженных Сил Украины на выбранном направлении с помощью разведки. При этом особое внимание обычно уделяется двум вещам – украинским подразделениям, которые непосредственно применяют «дроны», а также пунктам управления (ПУ) и огневым средствам поражения.

По сути, перед началом практического (активного) этапа противник создает своеобразный «учетный список приоритетных целей», а, имея преимущество в радиоэлектронной разведке (РЭР), в том числе на тактическом уровне, а также в разведывательных БПЛА оперативно-тактического уровня, часто определяет их параметры достаточно точно.

В ходе подготовки наступательных/штурмовых действий в крупных населенных пунктах вражеское командование обычно очень внимательно изучает их планы и карты, определяет наиболее уязвимые и критические участки местности для обороны частей и соединений Вооруженных Сил Украины, даже районы и пункты обороны их отдельных подразделений. Следует отметить, что противник в связи с этим достаточно активно использует космическую разведку.

Например, во время подготовки активного этапа штурма Авдеевки командные структуры частей и соединений армий группировки войск (ГВ) «Центр» смогли оперативно получить необходимую им информацию (между «заказом» и практическим получением необходимой детальной информации в виде соответствующих спутниковых карт иногда проходило не более 4-5 дней).

Однако основным содержанием и целью всего этого процесса изучения системы обороны Вооруженных Сил Украины на том или ином направлении все же следует считать поиск и определение наличия в ней тех самых «пробелов» и «лакун». Именно на это направляются наибольшие усилия и тратится время средств разведки противника.

Во-вторых, так сказать, «накануне» начала массовых «проникновений» своих малых/штурмовых пехотных групп, непосредственно в боевые порядки частей и подразделений Вооруженных Сил Украины, противник обычно проводит так называемый «комплекс активных мероприятий» по воздействию на систему обороны Вооруженных Сил Украины. Она может включать как привычные, классические формы и методы (артиллерийский огонь, авиабомбардировки, ракетные удары, БПЛА и т.д.), так и достаточно нетривиальные.

Например, предварительно, перед началом массированного «проникновения», на выбранном направлении начинают активно действовать диверсионно-разведывательные группы из состава подразделений специального назначения (СпН) противника, которые в соответствии с теорией и практикой этого метода стремятся любой ценой создать, углубить и расширить любую -либо обнаруженную «пробел» в тактической обороне Вооруженных Сил Украины, для дальнейшего «проникновения» других малых пехотных групп. Именно по такой схеме действовали российские войска из состава 6-й ЗВА на Купянском направлении, из 2-й ЗВА на Покровском направлении и т.д.

Обычно для этого выбирают самые слабые, с точки зрения противника, опорные пункты, позиции ВСУ (например, где мало личного состава, его морально-психологическое состояние понижено, крайне затруднено снабжение материально-техническими средствами и боеприпасами, где длительное время не было ротации, или даже ограничена видимость и т. д.). Методика, используемая российскими войсками в этом случае, проста и понятна – скрытое сближение, занятие исходной позиции и внезапный налет на опорный пункт, позицию с целью их захвата. В городской застройке с этой целью они могут проникать в боевые порядки Вооруженных Сил Украины, маскируясь под гражданских (переодеваясь в гражданскую одежду), выдавая себя за военнослужащих ВСУ и т. п.

Вместе с тем, все вышесказанное практически бессмысленно в условиях, когда передовые части и подразделения Вооруженных Сил Украины имеют возможность круглосуточно и эффективно наблюдать за подступами к своим позициям, а также за ближайшим тактическим тылом противника с помощью «дронов». Поскольку при любом обнаружении даже «сверхмалой» пехотной группы противника, особенно в процессе ее продвижения (то есть заблаговременно), она с очень высокой вероятностью сразу попадает под обстрел (либо теми же «дронами», либо другими огневыми средствами ВСУ). В результате, как правило, в таких случаях расширение «пробела» в боевых порядках ВСУ (то есть внезапная атака на выбранный опорный пункт или позицию) не удается.

Именно поэтому на подготовительном этапе противник стремится наряду с выявлением фактических «пробелов», «лакун» и других слабых мест в системе обороны Вооруженных Сил Украины, в первую очередь, «выбить украинских дронщиков» (или, как вариант, затруднить их работу до предела, по крайней мере на выбранном направлении).

С этой целью используется целый комплекс средств – от РЭБ до массированных авиабомбардировок и ударов высокоточными артиллерийскими снарядами и ракетами. По сути, подразделения и группировки тактических БПЛА украинских войск в ходе подготовки противника к массированному «проникновению» становятся приоритетной целью №1. При этом главное для противника – определить, где именно находятся украинские «дроны», где расположены позиции их запуска, управления, пункты снабжения и т.д.

В связи с этим дело дошло до того, что противник создал специализированные подразделения (в том числе вооруженные ударными и разведывательными «дронами»), основным назначением которых является именно охота на украинских операторов «дронов». Например, этимология появления печально известного ЦЗБС «Рубикон» была именно такой. Более того, судя по действиям противника, «охота на украинских дронщиков» стала приоритетной в рамках всех трех уровней разведывательно-ударного контура, созданного им в составе его стратегической группировки войск на территории Украины.

II. Практический (или активный, если хотите) этап

Обычно он плавно вытекает из предыдущего, когда противник успел «выявить» одну, а лучше две, а то и три «пробела» в боевых порядках Вооруженных Сил Украины на тактическом уровне. Как я подчеркнул выше, в этом случае вражеское командование обычно стремится их расширить (путем внезапной атаки/захвата одного-двух соседних опорных пунктов, позиций).

По сути, создать участок местности, который не контролируется передовыми подразделениями Вооруженных Сил Украины (и желательно, о существовании которого их командование даже не догадывается) или где оно просто не успевает реагировать на действия противника, благодаря чему появляется возможность скрытно ввести малые пехотные группы в боевые порядки передовых частей и соединений Вооруженных Сил Украины на тактическую глубину, как говорится «в товарном объеме».

Однако следует понимать, что именно проникновение малых/штурмовых групп противника в боевые порядки частей и подразделений Вооруженных Сил Украины в выбранном противником районе или направлении не осуществляется по принципу «где это возможно». Обычно эти группы действуют достаточно синхронно и слаженно. Это определяется двумя факторами – наличием у них связи со своим командованием (а значит и способностью координировать свои действия) или заранее согласованным «сценарием» их дальнейших действий после проникновения. Это означает, что они вполне могут преследовать не только тактические, но и оперативно-тактические цели, особенно в сфере МТС целых УВ Вооруженных Сил Украины.

Например, если проанализировать направления «ползучести» небольших пехотных групп противника в районе Купянска в течение последних 2-х месяцев, становится понятным, что в первую очередь они стремились прорваться к дороге Купянск-Чугуев, то есть к основной оперативно-тактической коммуникации ВСУ на этом направлении.

Или настойчивое проникновение противника в направлении так называемой «промышленной зоны» Покровска на его западных окраинах было очевидно направлено на аналогичные стремления в отношении всего района обороны Вооруженных Сил Украины в Покровско-Мирноградской агломерации.

По моим личным впечатлениям, главной первоочередной целью такого рода действий малых/штурмовых групп противника почти всегда является так называемый «хаос» системы обороны ВСУ в выбранном направлении, районе, а не «механическая» пропитка ради самой пропитки в любом возможном направлении, чтобы какой-то умник закрасил пару лишних пикселей.

Другими словами, они почти всегда стремятся проникнуть в систему обороны Вооруженных Сил Украины, чтобы лишить ее централизованного и контролируемого характера. Своеобразное «смягчение» перед движением своих основных (главных) сил именно в заданном и «необходимом» для них заранее направлении.

Думаю, именно поэтому большинство действий таких вражеских инфильтрационных групп построены по уже отработанной схеме. Скрытое проникновение, закрепление (поиск укрытия, обустройство замаскированной позиции в тылу или на флангах подразделений ВСУ), налаживание логистики (для этого часто используются беспилотники), в дальнейшем – ведение разведки и активных действий против подразделений ВСУ, находящихся поблизости. Любимый метод – внезапный обстрел с фланга, тыла, скрытое продвижение в темное время суток, засады и налеты.

Первое, с чего они начинают, это пытаются прервать или затруднить обеспечение обороняющихся подразделений Вооруженных Сил Украины до края. Очевидно, что командование противника напрямую связывает уровень боеспособности подразделений ВСУ (а значит, уровень устойчивости ВСУ во всей тактической зоне на этом направлении) с уровнем их материально-технического обеспечения. Лишенные снабжения, имея на флангах и в тылу многочисленные малые пехотные группы противника, они быстро теряют свою боеспособность.

Для этого небольшие пехотные группы противника используют рейды, засады, внезапные обстрелы групп и подразделений Вооруженных Сил Украины, которые движутся, как будто в собственном тактическом тылу, особенно тех, которые обеспечивают логистику или смену (ротацию) личного состава на передовых позициях.

При обнаружении ПУ ВСУ, позиций подразделений и групп БПЛА, они атакуют их в приоритете, случалось, что для этого российское командование «координировало» действия нескольких своих небольших пехотных групп, которые проникали в боевые порядки (очень типичный прием для нынешних действий российских подразделений в Покровске). Вместе с активным и скоординированным по месту и времени использованием собственных «дронов», это позволяет противнику в ряде случаев достичь желаемого результата.

III. Этап закрепления и развития успеха

После того, как командование противника начинает считать, что система обороны Вооруженных Сил Украины на нужном ей направлении или участке достаточно дезорганизована многочисленными «проникновениями» и «инфильтрациями» малых/штурмовых групп, оно обычно переходит к планомерному продвижению главными (основными) силами своих передовых частей и подразделений. А точнее, к попыткам это сделать.

Причем характерно, что обычно этому стремятся помочь небольшие пехотные группы противника, которые еще остаются в это время в боевых порядках передовых частей и подразделений Вооруженных Сил Украины, а лучше сказать те, которым «удалось там выжить». Правда, не всегда так бывает.

Бывает и такое, когда они просто пытаются выжить, ожидая подкрепления в невыявленных укрытиях и на замаскированных позициях. Однако, если украинские передовые подразделения продолжают сохранять достаточный уровень своей боеспособности, обычно это для них заканчивается довольно плачевно.

Например, в районе Часового Яра попытка противника в свое время (несколько месяцев назад) применить такой тактический прием закончилась для него довольно неудачно. Малые штурмовые группы противника из состава его 98-й воздушно-десантной дивизии (ВДД) так и не смогли обеспечить столь сильную дезорганизацию передовых украинских подразделений (им просто не удалось «проникнуть» на необходимую тактическую глубину), чтобы оборона Вооруженных Сил Украины потеряла централизованный и управляемый характер на этом направлении.

Вооруженным силам Украины удалось не допустить продвижения основных сил двух парашютно-десантных полков (ПДП) этой дивизии на значительное расстояние в этом направлении, фактически разгромив их передовые подразделения с помощью тех же «дронов» во время попытки продвижения в пределах Часового Яра.

А вот в Покровске и Купянске все явно пошло по другому сценарию. Во время подготовки к штурму обоих городов противнику удалось обнаружить и в дальнейшем «в полной мере» использовать пробелы, слабые места и «лакуны» в обороне Вооруженных Сил Украины. В Покровске 2-я ЗВА противника даже провела с этой целью целую серию «больших» и «маленьких» попыток инфильтрации, в том числе с применением подразделений специального назначения, пока действительно не обнаружила их в направлении Звирове – Троянда и Котлине – «промзона».

Однако в связи с этим стоит отметить, что начало продвижения основных сил передовых частей и подразделений противника, в ходе применения им метода «проникновения», не всегда означает безвозвратную потерю территории или конкретного населенного пункта. Эта война изобилует примерами, когда это «не помогло» врагу. Наиболее экстремальным и наиболее очевидным из них является текущая ситуация в зоне российской 51-й ЗВА на Добропольском направлении.

«Тактически глубоко» проникшие штурмовые группы двух ее бригад (114-й и 132-й омсбр), даже с захватом ряда населенных пунктов, так и не смогли до конца «хаотизировать» систему обороны ВСУ на этом направлении. Не очень помогла даже перегруппировка сюда значительных сил из состава 51-й ВВС (с 14 км «прорыва» ей удалось удержать к западу от Казенного Торца только район Красного Лимана и участок местности в районе Родинского, которые «крайне необходимы» для действий на Покровском направлении). Но надо отдать им должное, они продолжают упорно пробиваться на встречу 2-й ВВС, которая все-таки сумела достаточно глубоко «просочиться» в Покровск.

Подведем итоги

На данный момент, использование российским командованием вышеупомянутого тактического приема как типичного способа преодоления системы обороны Вооруженных Сил Украины в тактической зоне, в условиях массированного применения ими так называемых «малых» БПЛА, на мой взгляд, является скорее «временным решением», чем стабильно эффективным. По одной простой причине – этот прием дает противнику нужный ему эффект только при одном условии, о котором я упоминал в самом начале этого обзора. А именно – наличии нехватки личного состава в передовых подразделениях ВСУ (и, соответственно, наличии пробелов в их боевых порядках).

Совсем не факт, что украинскому командованию в будущем не удастся найти вполне адекватное противодействие этому. Так, чтобы подумать «на перспективу», оборона может быть построена в самых разных эффективных вариациях. В том числе, когда у вас в передовых частях и соединениях не хватает людей. А интенсивность и «плотность» использования «дронов» явно может быть возрастающим значением, когда попытки скрытого проникновения станут такими же бессмысленными, как и печально известные «мясные штурмы» ранее. Как говорится, «просто добавьте дронов» (конечно, это я преувеличиваю)...

В связи с этим стоит задуматься и о том, что данный прием российского командования приносит ему результаты только при использовании в условиях плотной городской застройки (Покровск, Купянск, частично Торецк). То есть тогда, когда существует возможность для инфильтрированных групп противника «выжить», используя наличие многочисленных укрытий. В этом контексте, в условиях больших и малых «открытых» пространств его эффективность выглядит, скажем так, весьма спорной. Хотя, конечно, и здесь не обходится без исключений.