Мариуполь: Львов теперь стал ближе Ростова

Наталья и Алексей Зорины — брат и сестра, оба родились и выросли в Мариуполе, с детства у них были очень тёплые дружеские отношения, такими же они остаются и сейчас, когда им уже за тридцать. К весне прошлого года им не мешало постоянно встречаться и дружить семьями то, что Алексей жил в Ростове, где остался, поехав получить высшее образование. Благо от Мариуполя до Ростова всего 180 километров. Сейчас 180 километров превратились в 1500 — минимальное расстояние, чтобы доехать из Мариуполя до Ростова, минуя оккупированные территории. «Львов теперь стал ближе к Мариуполю, чем Ростов», — говорит Кирилл, муж Натальи.

Поэтому Наталья до сих пор видела свою племянницу, 10-месячную Шурочку, только на фотографиях. Малышка родилась в июне прошлого года, когда в Украине уже вовсю пылала война. Не видели её и дедушка с бабушкой. Алексей даже решился было на довольно рискованную поездку «аквастопом» — хотел добраться до Мариуполя с семьёй на грузовом катере из Таганрога, но этот вариант сорвался.Сейчас семья ищет возможность встретиться где-нибудь на нейтральной территории. В качестве такой территории, кстати, рассматривался Минск, однако оказалось, что дешевле всё-таки устроить встречу в Турции.

Раньше Наталья и Алексей постоянно отдыхали вместе с семьями в Крыму. Теперь же на вопрос, поедут ли туда этим летом, уверенно говорят: «Принципиально нет!».

-- «Хорошо, что есть вражеские западные технологии…»

Наталья рассказывает, что они очень похожи с братом внешне и внутренне. Алексей сыграл в становлении её как личности важную роль. Несмотря на разницу в возрасте — почти четыре года, которая в детстве была ощутимой, он с детства посвящал ей немало своего времени.

«Нам всегда было интересно вместе. Во всяком случае хороший вкус к музыке и литературе на его совести. А в трудную минуту у меня не стоит вопрос, к кому обратиться за помощью или советом», — говорит Наталья о брате.

Свой ответ об отношениях с сестрой Алексей начинает с упоминания их отца. Которого он понял только тогда, когда сам стал отцом. Раньше, говорит он, отец ему казался «невыносимым просто до икоты».

«Он меня постоянно чем-нибудь грузил. Говорил много разных вещей, которые ему казались умными, а мне не очень. И, как правило, заканчивал свои тирады такими словами: будут у тебя дети — ты меня поймёшь. Став отцом, я позвонил ему и говорю: папа, я тебя наконец понял! Я простил тебе все твои нравоучения и морали, во время которых я шептал: да чтоб ты провалился!», — рассказывает Алексей.

Именно отец учил брата и сестру держаться друг друга.

«У нас с вами, с детьми, большая разница в возрасте, говорил мне отец. Я закончусь, мама закончится, а вы с Наташей останетесь друг у друга единственными родными людьми в мире, поэтому — дружите! И мы всегда дружили и чувствовали ответственность друг за друга. Когда мы перешагнули определённый возрастной порог, и разница в возрасте нивелировалась, ну всего лишь четыре года, я стал прислушиваться к её мнению. По многим жизненным вопросам очень внимательно, потому что она своей женской мудростью… мудрая…», — говорит Алексей о сестре.

Мой собеседник сбивается, молчит, по скайпу слышно, как он вздыхает.

«... Короче, это катастрофа, что я их не видел так долго. И как хорошо, что есть вражеские западные технологии, и что мы можем легко общаться по скайпу, например, иначе пришлось бы на каком-нибудь дурацким переговорном пункте стоять в очереди, кричать в трубку и монетки бросать в аппарат», — находит Алексей повод для оптимизма.

-- Вся система госуправления в России — фикция

В Ростов Алексей приехал 18 лет назад. Тогда, говорит он, российское гражданство давали кому угодно, а у него в Ростове жил дед. Всего только и надо было — подписать в ОВИРе заявление, что дед требует ухода. Привлекла парня возможность получить образование в бывшем Варшавском университете (созданном из эвакуированного Александром I Варшавского университета), который имел хорошую научную школу. Сначала поступил на мехмат, потом, соблазнившись востребованной на то время профессию, перевёлся на факультет экономики. «По глупости», — оценивает свой выбор Алексей сейчас. Работал в системе госуправления, сначала на федеральном уровне, в Контрольно-ревизионным управлении Минфина, позже перевёлся на муниципальный уровень. Опыт знакомства с российской системой госуправления у него вышел отрицательным.

«Государству пользу принести, как у Грибоедова, у меня не получилось. Руководители от подчинённых требовали не рвения, знаний и умений, а только лишь лояльности. Уже тогда мне было понятно, что вся система госуправления в России — фикция и чушь. По большому счёту, всё это время мы сами у себя одалживали, тянули-тянули резину, и было очевидно, что рано или поздно лопнет… Это были тучные годы — дорогая нефть, лёгкие деньги, налёт лоска, но всем распоряжались короли дерьма и пара (фразеологизм, применяется к человеку, необоснованно возомнившему себя важной персоной — авт.), поэтому и результат известен», — рассказывает Алексей.

-- «Цирк с конями»

Как и брат, Наталья работала в государственных органах, занималась проверкой финансово-хозяйственной деятельности, только в Мариуполе. Сейчас она домохозяйка, но не по собственной воле, своим призванием это не считает, отсутствие работы её напрягает. Хотя из городской администрации ушла сознательно.

«Ушла, когда изменился характер работы. Сначала всё делалось очень толково, мы занимались полезным делом, но после реорганизации с оптимизацией нас отправили под крыло другого управления, я почувствовала, что начались карательно-пугательные заказы от начальства. Такие, просто чтобы «наклонить» кого-нибудь непокорного. Естественно, как порядочный человек, я уволилась», — делится Наталья своей историей, довольно похожей на историю брата.

Период, когда Мариуполь находился якобы под властью ДНР, Наталья характеризует как «цирк с конями». По её словам, сепаратистский актив, который «оккупировал» здание городской администрации, состоял из десятка человек, их можно было при желании «ногтём раздавить». А с ними что-то возились, выводили из администрации, потом заводили вновь. Всё потому, говорит Наталья, что администрация была «готова лечь под любого».

-- Портрет «Укропа»

В родословной Зориных есть и греки, и эстонцы, и донские казаки. Своих с Натальей родителей Алексей охарактеризовал так: «Русские. Качественные украинские русские». Сами же себя они причисляют к «укропам». На самом деле, в Мариуполе, где этно-культурное, унаследованное украинство встречается довольно редко, особенно хорошо видно, что «укропами» не рождаются.

Встречаясь с самыми разными людьми, в том числе людьми разных национальностей, которые горячо поддерживают Украину, я пытался понять, что между ними общего. В основном это были люди, у которых есть хлеб и к хлебу, те, кого принято зачислять в средний класс. Но сводится ли всё к экономическому состоянию? Вовсе нет. На Донбассе мне попадались состоятельные люди с Путиным в голове и простые работяги — без него. Тех «укропов», которые выросли не из почвы и крови, а таких, пожалуй, большинство, объединяла не одна черта. Можно перечислить ряд: это и широкий кругозор, и способность критически мыслить, просчитывать последствия действий, самостоятельность, свободолюбие и прочее. Но есть одна главная. По истории Натальи и Алексея она как раз хорошо видна. Это нежелание добиваться благополучия любой ценой, невзирая на порочность средств, нежелание мириться с окружающим безобразием.

Даже допуская, что в действиях России есть некая тайная правда, Алексей, например, никак не может её принять из-за методов, которыми её воплощают в жизнь.

«Если посыл идёт настолько лживый, 100% концентрированная ложь, какой бы хорошей ни была цель, даже неизвестная нам цель, она вот от нас скрыта, допустим, под тройной завесой тайны, и она на самом деле благая, ни в коем случае нельзя достигать её такими методами. Это просто катастрофа», — говорит он.

-- Путин не даст пропасть

Наталья и Кирилл подготовили всё необходимое, чтобы в случае захвата Мариуполя мгновенно собраться и выехать вместе с сыном, 4-летним Ильёй. Они уже выезжали так однажды на определённое время, но не выдержали, вернулись. Илья знает, что такое война. Он слышал обстрелы, в их доме жил беженец — доктор из Донецка, в детском саду ему выдали специальную визитку с группой крови и памятку на случай атаки. Мальчик часто проезжал через блокпосты и полюбил приветствовать военных возгласом «Слава Украине!». Поэтому, замечает Кирилл, через блокпосты ДНР ехать им точно нельзя.

Алексей с семьёй тоже сидит на чемоданах, готовый уехать. Россию, говорит он, ничего хорошего в будущем не ждёт. Абсолютное большинство россиян подхватили вирус имперского бешенства, совершенно искренне его в себе пестуют.

«На многих, такое впечатление, выросли кожаные куртки с маузерами. Какое безумие происходит… После «крымнаша» люди перестали рефлексировать, критически воспринимать информацию, последние firewall'ы упали, последняя информационная защита упала и всё. Теперь бери и вкладывай им в голову что хочешь… А главное — им это нравится! Им нравится, что больше не нужно думать самим. Они рады не нести ни за что ответственности, а снова поддерживать партию и правительство, что бы те ни делали. Не хочу жить в таких условиях. Украина — это возможность выхода, надежда, тогда как Россия — просто тупик», — говорит Алексей.

Впрочем, как рассказывает Кирилл, работающий в финансовой администрации мариупольскога порта, около 70% его подчинённых также не очень склонны рефлексировать и надеются на российского царя-батюшку, на приход ДНР.

Хотя именно из-за авантюры на Донбассе, рассказывает Кирилл, значительно снизился грузопоток. И после перемирия до сих пор не восстановился. Потому что большинство грузоотправителей находятся на оккупированных территориях, это около 50% грузов. Остались только мариупольские металлургические комбинаты с их потребностями. То, что раньше к ним подвозили по железной дороге: руда, глина, уголь, сейчас идёт морем из-за рубежа, узловые станции взорваны — вот и получается, они не успевают железной дорогой перевезти всё и сейчас возят морем сюда. С октября прошлого года порт перешёл на четырёхдневку, только с нынешнего марта работают по пять дней. Но порт «выезжает» за счёт того, что получает доходы в валюте. Таким образом падение гривны компенсирует снижение грузопотока.

Можно сколько угодно доказывать им, говорит Кирилл, что если они станут жить на непризнанной территории, порт просто загнётся, нынешние проблемы покажутся цветочками, они просто останутся без работы… Нет, всё равно они будут отмахиваться: «Обойдётся! Путин не даст пропасть».

-- Полёты над войной

Наталья и Кирилл увлекаются кайтсёрфингом — полётами над водой. У них сложилась большая смешанная компания из украинцев и россиян. К ним часто приезжали любители кайтсёрфинга из Ростова, так как Таганрогский залив не очень хорошо подходит для этого вида спорта. Наталья рассказывает, что многие из их знакомых россиян звонят и извиняются за действия России в отношении Украины.Они теперь не могут собраться вместе в своём излюбленном месте под Мариуполем, потому что там опасно, стреляют, но их совместные полёты над водой стали полётами над войной...

Алексей также ощущает свою определённую вину и убеждает своих ростовских друзей: «Нам должно быть стыдно. Ну как же так… Этот кошмар происходит вроде как и с нашего молчаливого согласия. Впрочем, я верю, что он закончится — и мы обязательно все встретимся в мирной Украине».

Во время беседы дома у Натальи и Кирилла четырёхлетний Илья занимался самостоятельно своими делами и только однажды подбежал, чтобы спеть украинскую песню. Мальчик как раз изучал её днем в детском саду, который находится возле здания Восточной таможни. Летом там появились баррикады ДНР. А вскоре — обращение мам и бабушек: «Господа из ДНР! Если хоть один выстрел прозвучит около нашего садика, мы снесём вас вместе с вашими баррикадами!».

По травичцi зелененькій

Я біжу, біжу

І промінчик сонечка

У руках несу.

Подарую ненечці —

Хай цвіте завжди.

Подарую квіточкам —

Хай цвітуть сади...