Стокгольмский синдром Хорошковского (ДОКУМЕНТЫ)

Популярным психиатрическим термином стокгольмский синдром называют странное явление, когда под воздействием сильного шока обиженные начинают сочувствовать своим обидчикам, заложники оправдывать действия похитителей, отождествлять себя с ними, перенимать их идеи и считать свою жертву необходимой для достижения общей с агрессором цели. Механизм психологической защиты, лежащий в основе стокгольмского синдрома был впервые описан младшей дочерью Зигмунда Фрейда Анной в 1936 году, когда и получил название «идентификация с агрессором».

То, как НАК Нафтогаз, а в его лице и всё государство, капитулировало перед компанией Росукрэнерго в Стокгольмском арбитраже по делу о спорных 11 млрлд. куб газ - ни дать ни взять проявление этого самого стокгольмского синдрома. Ведь отказаться от защиты в деле, где на кону стабильность бюджета и финансовой системы страны, значит - перейти на сторону оппонента. Сдаться на милость победителя. Слиться с захватчиком в экстазе капитуляции. Это то, что в футболе называется «договорняк», а в шашках – поддавки. Но когда после этого перспектива невиданных доселе финансовых потерь государства – свыше 24 миллиардов гривен - становится вполне реальной, власть начинает искать виноватых. При этом глава СБУ Хорошковский демонстрирует «достойную» новацию в юриспруденции – возбуждает уголовные дела об убытках, которых ещё нет де-факто. Но вполне могут быть, если партнёры Дмитрия Фирташа во власти, таки удовлетворят непомерные финансовые аппетиты олигарха.

Арест экс-председателя Таможенной службы Анатолия Макаренко пока стал самой громкой, показательной и лобовой атакой нынешней власти на предыдущую. В деле об 11 миллиардах кубов газа «Росукрэнерго» после неприкрытой капитуляции НАК «Нефтегаз» в Стокгольмском арбитраже просто необходимо было найти хоть каких-нибудь виноватых. О том, где следует их искать, Президент Янукович дал чёткий сигнал ещё в середине июня: «Украина, прежде всего, несет обязательства по всем подписанным международным соглашениям. Мы, безусловно, обязаны выполнять решения европейских судов. Однако, в первую очередь, мы должны дать ответ: а куда этот газ исчез, где он находится?... И тут речь идет о нарушении закона. Поэтому ответ мы должны дать: кто в этом виновен, кто принимал решения, соответствуют ли они украинскому законодательству? Это злоупотребления или это еще хуже?» В принципе, после этих недвусмысленных намёков и Анатолию Макаренко, который «растамаживал» спорный газ, и экс-зампреду «НАК Нефтегаз» Игорю Диденко, который и заключал договор переуступки с Газпромом, оставалось только сидеть и ждать, пока за ними придут чекисты Хорошковского. И они не заставили себя долго ждать. Ведь очевидно, что наказание виновных в данном деле – необходимое условие для будущего расчёта с Фирташем. Ровно на следующий день после слов Януковича, следователь СБУ И.Колос выносит постановление о привлечении в качестве обвиняемого в уголовного деле № 588 по ч.5 статьи 191 УК Игоря Диденко.

Его, кстати, уже привлекали по этой же статье в марте прошлого года, когда СБУ впервые стало на защиту законных интересов бизнесмена Фирташа. Тогда Диденко удалось отбиться от уголовного преследования, подав жалобу в Шевченковский райсуд. Тот его удовлетворил, отменив постановление о возбуждении дела.

В апелляционной инстанции тогда у СБУ также не нашлось достаточных аргументов. В принципе, ничего удивительного с учётом того, что у власти была Тимошенко, а у Тимошенко был влиятельный в судах Портнов, автор самой схемы газовой переуступки долга Газпрому. Именно сославшись на тогда закрытое судами дело, Диденко попробовал отбиться и в этот раз от уголовного преследования: подал соответствующее ходатайство – согласно ст.6 УПК уголовное дело не может быть возбуждено, а возбуждённое дело подлежит закрытие, если по одному и тому же факту есть неотменённое постановление суда. Однако следователь Колос сразу же популярно разъяснил, что в тот раз дело возбуждали по факту «завладения чужим имуществом», а в этот раз по факту «растраты». И пусть статья одна и та же, и пусть обстоятельства те же самые, но вот квалификация преступления в этот раз другая, поэтому, в ходатайстве обвиняемому Диденко отказать.

Показательный момент: несмотря на тяжесть статьи «растрата чужого имущества в особо крупных размерах путём злоупотребления служебным положением» с Диденко в качестве меры пресечения взяли подписку о невыезде. А вот Анатолия Макаренко, обвинённого в рамках одного и того же газового дела № 558 в гораздо менее серьёзном преступлении – служебной халатности – посадили за решётку. Пока на два месяца. Оппозиция расценила это как личную месть бывшего таможенника Хорошковского. Ведь именно Макаренко сменил его на посту после прошлогоднего скандала с растаможкой фирташевского газа. И якобы именно по команде близкого к Кожемякину Макаренко в прошлом году тогда ещё первый зампред СБУ Хорошковский был подвергнут унизительной процедуре личного досмотра в аэропорту Борисполь. Собственно у Макаренко есть железобетонный аргумент в свою защиту: растамаживая газ, он не самовольничал, а попросту выполнял распоряжения тогдашнего правительства – то есть премьера Тимошенко и первого вице-премьера Турчинова.

{9}

Но вот незадача: решиться на посадку первых лиц оппозиции и тем самым добавить им электоральных симпатий в аккурат перед местными выборами – весьма рискованно для власти. А значит, нужно детально всё продумать, закрепить каждое доказательство, полностью подстраховаться в судах. Для этого нужно максимально оградить материалы следствия от возможности утечки. Возможно, именно поэтому уголовное дело Макаренко-Диденко № 558 решили засекретить. Тем более, закон действительно позволяет поставить гриф секретности на всё уголовное дело, если в нём уже есть хотя бы одна загрифлённая бумажка. Теперь получить допуск к материалам следствия будет намного сложнее и адвокатам.

Теперь для оппозиции дело Макаренко-Диденко – первый серьёзный тест на умение держать удар и не сдавать своих. Для власти – первая попытка по серьёзному показать умение работать кулаками. Ответственным за результат назначен именно глава СБУ Хорошковский. В принципе, для этого у него есть всё: репрессивный аппарат самой мощной спецслужбы, влияние на судебную систему через Высший совет юстиции, капиталы собственные и своего партнёра Фирташа, в конце-концов - мощный медиа-ресурс в виде ТВ-группы «Интер». Не хватает разве что чёткого осознания того факта, стокгольмский синдром – на самом деле всего лишь временное психологическое расстройство.