Что происходит с экономикой России

Санкции в отношении РФ и последующие структурные изменения в российской экономике, еще предстоит изучить.

Я этим, кстати, регулярно занимаюсь.

В Украине, к сожалению, нет условного научного института «изучения России», а зря.

В СССР был «институт изучения США», в Америке активно изучали Советский Союз.

У нас же изучение российской экономики сводится до уровня мемов и придурковатых передач в стиле «что там на болотах».

Хотя соперника лучше переоценить, чем недооценить.

Непонимание процессов в российском обществе и экономике, кстати, очень дорого нам стоило, начиная с 2014-го года.

Парадоксально, но сейчас западные аналитики лучше знают о ситуации в РФ, чем мы.

Это приводит к колоссально завышенным ожиданиям с нашей стороны и крайне неверным оценкам.

«Операция анаконда», «распад России», «экономика – в клочья», «удушение санкциями» – и много другое.

Было бы это обычной пропагандой для воодушевления масс, было бы не так трагично.

Но ожидания быстрого краха российской экономики формируют в Украине ошибочные стратегии и неэффективную тактику.

Я сам неоднократно сталкивался с людьми, принимающими стратегические решения, которые на полном серьезе формировали свои прогнозы на факторе экономического краха России.

Это именно тот случай, когда авторы пропаганды начинают сами в нее верить. Профдеформация.

Здесь проявляется крайне опасная дихотомия: мы формируем свою стратегию, опираясь не на собственную эффективность, а на неэффективность противника.

То есть не поступательно наращиваем качественный перевес, а ждем, когда обнулится соперник.

В этом посте я рассмотрю лишь три интересных явления в российской экономике.

1. «Укол адреналина в сердце»

Стимул для запуска структурных преобразований в экономике в виде бюджетного (госинвестиции), монетарного (политика отрицательных реальных ставок), кредитного (массовое использования кредитного рычага, в том числе ипотеки), инвестиционного (замещение внутренними инвестициями внешних с помощью налогового маневра), потребительского (рост платежеспособного спроса населения, инвестиционного спроса государства и бизнеса) стимулов.

Об этой модели, применительно к Украине, я писал с 2016-го года, но у нас в чести были иные программы развития. Об их успешности можно узнать, выглянув в окно.

2. Фактор «недолюбленности внутреннего бизнеса»

Долгое время, внутренний бизнес в РФ был в роли пасынка, бал правили либо сырьевые компании, либо иностранные.

Чем-то российская модель была похожа на нашу, но только с более широкой сырьевой линейкой экспорта: не только металл и зерно, но и нефть, природный газ, уголь, алмазы и т.д.

Примерно такое же засилье импорта.

И вот, в результате санкций, огромное экономическое внутреннее пространство освободилось.

И не просто освободилось, а с появлением массы стимулов роста: снижение налогов, упрощение регуляций, кредитование по низким ставкам, компенсация капитальных и инжиниринговых затрат.

Бери деньги и выпускай что хочешь – от упаковочной пленки до беспилотников.

Нобелевский лауреат Пол Кругман создал реалистическую теорию международной торговли, согласно которой развитые страны доминируют за счет того, что их крупные технологические корпорации выигрывают конкурентную борьбу, экономя на масштабе, а развивающиеся страны эту борьбу проигрывают, даже имея дешевую рабочую силу.

Таким образом, последним нужно временно ограничивать импорт и стимулировать развитие внутренних производств, а по мере их конкурентного усиления постепенно снимать таможенные барьеры.

Так поступали в Японии, Тайване, Южной Корее, Сингапуре, Китае.

Есть и позитивная теория Кругмана, которая заключается в том, что государство должно стимулировать те отрасли, которые приводят к появлению новых подотраслей реального сектора экономики, как это произошло в Японии, когда развитие металлургии способствовало зарождению машиностроения.

А ставка на производство конечных товаров тупиковая.

Можно сказать, что в санкционном торговом вакууме российской экономики сработали обе теории Кругмана.

Конечно и в этой модели есть свои недостатки.

Технологическая зависимость РФ, особенно в части чипов и полупроводников.

Снижение конкуренции и, как следствие, снижение качества товаров собственного производства.

Фактор роста накладных затрат, особенно в контексте производства капиталоемкой продукции.

Например, мировой рынок капиталоемкого товара Х – 100 000 единиц в год.

Накладные затраты транснациональной компании, в том числе по разработке новых моделей, распределяются на 100 000 единиц.

А в РФ, где рынок, например, 1000 единиц, они будут распределяться на объем продукции (1000 ед) в сто раз меньший, то есть на единицу продукции постоянные затраты будут, соответственно, в сто раз больше.

Что в свою очередь, приведет к перерасходу внутренних ресурсов и экономической неэффективности.

Но это все проблемы второго порядка.

Единственное, что могло бы обескровить Россию – это финансовое и техническое вовлечение западных стран в войну.

Например, аналог конференции «Тегеран-43», на которой наши союзники принимают решение тратить 5% своего ВВП на развитие ВПК и помощь Украине в виде технических средств войны.

Речь об астрономической сумме в 2,5 трлн дол в год.

Чтобы сформировать хотя бы иллюзию паритета, России пришлось бы тратить на войну почти 100% своего ВВП (Германия на финише Второй мировой, то есть после Тегерана-43, тратила 120% ВВП).

Но этого не произошло. Почему – тема отдельной статьи.

В результат, хотя РФ и потратит в 2024-м году на войну рекордные 120 млрд дол – но это будет лишь 6% ее ВВП, в то время как нам придется тратить 30% ВВП.

3. Полное блокирование оттока капитала из страны

Россия – была не только импортозависимой страной, но и страной с огромным оттоком капитала в западные юрисдикции.

Наряду с Украиной, РФ входила в десятку стран с самым большим оттоком капитала в мире.

С 1991 года и до 2014, из России было выведено за рубеж порядка одного триллиона долларов.

Механизм здесь был точно такой же как и у нас.

Сырьевые доходы страна вкладывала в западные финансовые инструменты, преимущественно в амеркианские облигации.

Олигархи хранили свои капиталы в оффшорах в долларе и вкладываели эти ресурсы в западную экономику: бизнесы, недвижимость, яхты, товары лакшери и т.д.

Капиталы хранились в том числе в западных банках.

Теперь отток капитала из РФ почти полность заблокирован, равно как и импорт товаров на ее территорию.

Капитал можно вывести через крипту и юань, но это далеко не те масштабы.

Накопление внутренних государственных резервов вообще почти приостановлено – все сырьевые доходы согласно бюджетному правилу РФ тратит на инвестии в экономику через Фонд национального благосостояния.

В том числе – на инфраструктуру и программы структурной перестройки.

Получается экономическая система в которую вливают огромные сырьевые доходы (порядка 700-800 млрд дол в год) и почти ничего не выливают в виде оплаты импорта или оттока капитала.

В результате, система начала буквально распухать от денег.

Единственное, что ей сейчас угродает – это инфляция.

Хотя ценовая динамика не является критической, двигаясь в коридоре 5-15%. Это не наши экстремумы с 25% до 5%.

Кстати, модель международных санкций может быть успешно использована для борьбы с украинской коррупцией.

Если на Западе, наконец, захотят начать с ней бороться не только на словах, но и спомощью блокировки счетов и активов наших коррупционеров.