Письма из Луганска. Золотое время для похоронных бюро

Спецпроект «Главкома» «Письма из Луганска». Наша читательница все годы войны живет в оккупированном Луганске. Она рассказывает о жизни по ту сторону линией фронта: о том, как все начиналось, чем закончилось и можно ли еще что-то изменить...

Ситуация с коронавирусом в «Луганской республике» неоднозначная. На конец октября года зарегистрировано 1542 случая заражения Covid-19, выписано полностью выздоровевших 1186 человек, за сутки (30 октября) от коронавируса зарегистрирован 1 летальный случай.

Если опираться только на цифры «официальной» статистики, то хоть в сравнении с ближайшими соседями Россией и Украиной, хоть с Испанией или Францией, мы то самое место, куда можно было бы бежать от вируса, чтобы пересидеть здесь до лучших времен.

Если же послушать любого владельца похоронной конторы, то нынешние времена для их мрачного бизнеса в разы лучше 2014-2015 гг.: хотя не стреляют, но люди умирают с завидным постоянством и динамикой, и заметных изменений в этом деле не предвидится. Мой сосед-похоронщик машины меняет каждую неделю, воплощая давнюю мальчишескую мечту. По-детски счастливо он говорит о том, что для его коллег сейчас лучшие времена – сказка наяву. Цифры по выявляемости коронавируса низкие, но при этом ограничительные меры усиливаются ежедневно: карантин в школах, запрет на внешкольную деятельность, ограничение работы общепита. 

Здесь как раз те самые ножницы, когда по сводкам ЧСПК в сутки выявлено всего-то 20-30 новых случаев (это в масштабах всей «республики»), а по факту больных двухсторонней пневмонией отправляют лечиться домой за неимением коек в больницах. И такой вот отправленный в свободное плавание больной помимо денег за медикаменты оплачивает приходящей медсестре каждый укол и каждую капельницу (500 рублей/капельница на дому). В сумме с лекарственными препаратами такой вот день самолечения обходиться больному в 1500-2000 рублей. Здесь можно было бы остановиться на том, есть ли деньги у людей на лечение при стандартной пенсии в 5500 рублей и средней зарплате в 10000 рублей. Но это вопрос скорее риторический. Если говорить о местах в больницах, койка в коридоре в сравнении с лечиться дома, рассматривается уже как везение.

Если по порядку, то любой заболевший человек тянется к телефону, чтобы вызвать на дом врача. Здесь обнаруживается первая подножка – терапевтов нет. То ли они уволились, то ли болеют (так отвечают по телефону в больнице), но заболевшему предлагают прийти в больницу и дождаться приёма в живой очереди. В среднем на это уходит от трех часов ожидания. «Опытные» больные занимают место под больницей с ночи, чтобы быть первыми. Здесь уместно сказать о рисках заражения и весьма недружественной обстановке в толпе ожидающих: кто-то с температурой, кто-то кашляет, кто-то устал ждать и срывается.

Есть другой вариант – вызвать «скорую». Но с какими-то 37.5 вызывать человек бригаду не станет, а подождёт дня три, чтобы убедиться наверняка в факте болезни. «Скорая» привозит в 1-ю больницу, выделенную для лечения пневмониями. Здесь больных с направлениями на госпитализации или по «скорой» отправляют в красную зону. Место весьма стремное: персонал заходит туда нечасто, и это что-то вроде тамбура между вагонами, когда нужно дождаться результата анализов на коронавирус. Если тест отрицательный – переводят в зелёную зону: другое отделение, другую больницу. Это если повезёт и в отделение окажется место. При пневмонии делают компьютерную томографию, если степень поражения лёгких незначительная (а часто под незначительным понимают и 50% поражения легких) больного отправляют лечиться домой. Пациенту в стационаре выдают список необходимого. И это вторая подножка: купить нужно буквально все. Спирт, вату, перчатки, шприцы, медикаменты, системы... Вопрос о гуманитарке тает в воздухе: где все то, что сюда везут регулярно? От медицинского учреждения предоставляется только койка и руки персонала. И это достаточно много в сравнении с условиями тех, кто лечится дома, оплачивая услуги даже медсестры.

Здесь момент уже скорее психологический: есть ли семья у больного, способная найти все по списку и принести в краткие сроки. Нет денег – нет лечения. Алгоритм предельно простой. Хотя речь идёт будто бы не о частном случае лечить ли зубы, а о болезни, причисленной к разряду пандемий и социально опасных заболеваний.

И снова парадокс. Тот, у кого лечили пневмонию, недоумевает – откуда? Тепло, сухо, никаких факторов риска. Кто-то, зная чуть больше, говорит о том, что эти повальные пневмонии и есть коронавирус, не выявляемый тестами. И официально «республика» отчитывается только по подтвержденным тестам и летальны исходам от коронавируса, не упоминая нигде эти вирусные пневмонии, которыми переполнены три «столичные» больницы.

При чем многие сознательные граждане просекли один занятный момент. Пока обычный больной будет выжидать дома, после маяться в очереди, после ждать в больнице результатов теста, время идёт не в его пользу. Поэтому многие делают компьютерную томографию лёгких наперёд. Сейчас эта услуга бешено популярна несмотря на цену в 1800 рублей в частной клинике.

Очередь расписана по декабрь включительно. Люди ждут в живой очереди, дерутся за место, пытаются зайти первыми, занимая место под больницей с ночи. Драки и скандалы вообще стали спутниками всего происходящего сейчас: люди дерутся за место к терапевту, место на КТ, место в больнице.

На опережение, уже с результатом КТ люди идут к терапевту, надеясь отделаться лёгкой формой.

Отдельная тема – дефицит медицинских препаратов. В протокол лечения ковида входит «Азитромицин», цена которого какой-то год назад была 49 рублей за пачку. Сейчас он стоит 200 рублей, и его просто нет. Люди приезжают из области в «столицу» за лекарствами, а вопрос об «Азитромицине» звучит чаще, чем приветствие.

Из хорошего – в «республике» обещают увеличить сумму на погребение, и в больницах, обслуживающих ковидных больных и пневмонии, кормят. То есть при наличии медикаментов, подвозить каждый день еду больному не нужно.

Это из области положительного.

Собственно, если больной без денег или семьи, способной в краткие сроки мобилизоваться, шансов на выздоровление откровенно немного.

Но это уже совсем другая история.