Президент США очертил основные направления внешней политики

Фогги Боттом. Так, по названию местности, где он расположен в Вашингтоне, иногда называют Государственный департамент США. Именно Госдеп, а не, скажем, Пентагон, ЦРУ или министерство внутренней безопасности, стал первым федеральным агентством, которое посетил новый президент США. Таким образом, по словам представителей его команды, он хотел подчеркнуть ведущую роль дипломатии среди других средств реализации внешнеполитического курса его администрации. Выскажу также предположение: определенную роль выбора президента в пользу Госдепа сыграл тот факт, что это ведомство возглавил один из членов его ближайшего окружения Энтони Блинкен.

Центральным событием его визита стала речь, лейтмотивом которой ожидаемо был призыв к восстановлению лидерских позиций США в мире прежде всего через «восстановление силы союзов демократий, которые атрофировались на протяжении нескольких последних лет», с целью «найти ответы на новые вызовы». Важными являются откровенные констатации президента: «Укрепляя наши союзы, мы усиливаем свою мощь» и «Америка не может позволить себе отсутствовать на международной арене», контрастирующие с хорошо известными нам стараниями Дональда Трампа представить каждый акт помощи другому государству как жертву, едва ли не проявление альтруизма со стороны Соединенных Штатов.

Наряду с необходимостью объявления ряда важных инициатив (например, приостановления вывода американских войск из Германии до проведения осмотра военного присутствия США в мире под эгидой министра обороны), содержание этой речи отвечало намерениям администрации Джо Байдена решительно отмежеваться от токсичного наследия политики Трампа. Напомню: в своей программной внешнеполитической статье кандидат в президенты Байден написал о своем намерении «спасти внешнюю политику США после Трампа» и обвинил предыдущего президента в том, что тот «пренебрегал, дискредитировал и в отдельных случаях оставлял на произвол судьбы союзников и партнеров США». Стараниям усилить связи с традиционными союзниками США отвечала география первых телефонных разговоров нового главы США: Канада, Мексика, Великобритания, Франция, Германия, Япония, Австралия, Северная Корея, генсек НАТО (о разговоре с Владимиром Путиным — ниже). Месседж «Америка возвращается!» должны были донести внешнему миру и такие акции как возобновление членства США в Парижском соглашении об изменении климата и ВОЗ.

Во вчерашнем выступлении Дж. Байден большей частью избегал детализировать планы своей администрации по наиболее горячим проблемам мировой политики: думаю, потому, что процесс их обработки находится на начальной стадии (воспользовавшись фразой Уинстона Черчилля, это еще даже не «конец начала»). Впрочем, предварительные выводы о ее позиции по отдельным вопросам можно попробовать сделать, исходя не только из вчерашнего выступления, но и из других заявлений президента и ключевых игроков его внешнеполитической и безопасностной команды.

Во-первых, как и предполагали эксперты, несмотря на старания Дж. Байдена провести «четкую разделительную линию» между собой и Д. Трампом в сфере международной политики, есть, по крайней мере, три сферы, где байденовцы видят смысл в использовании наработок предшественников, исходя из национальных интересов США. На слушаниях в Сенате перед назначением на должность Блинкен заявил, что администрация Трампа в основном избрала правильный жесткий подход к Китаю, хотя, по его мнению, ее тактика была несовершенной и игнорировала много важных обстоятельств. Еще решительнее высказалась национальный координатор по вопросам разведки Эврил Хейнс: «Китай представляет вызов для нашей безопасности, нашего благосостояния, наших ценностей, и я поддерживаю более агрессивную политику» по сравнению с политикой администрации Обамы—Байдена. Советник президента по нацбезопасности Джон Салливан говорит о готовности «принудить Китай заплатить цену» за действия против уйгуров и в Гонконге, за угрозы Тайваню. Китайское руководство было также главным адресатом инициативы «Покупай американское!», введенной исполнительным приказом президента в первые дни его каденции. Сам же Байден в выступлении назвал Китай наиболее серьезным конкурентом США. Показательно, что необходимое условие для повышения эффективности политики в отношении Китая новое руководство США усматривает в координации своих действий с союзниками.

Новая команда также поддержала так называемые Соглашения Авраама о нормализации межгосударственных отношений, заключенные при активном посредничестве администрации Д. Трампа между Израилем и ОАЭ, и Бахрейном. Они считаются отвечающими национальным интересам США и могут положительно повлиять на безопасность и экономическое развитие в регионе. Администрация Дж. Байдена не намерена пересматривать и решение о перенесении посольства США в Израиле в Иерусалим. С другой стороны, существенным образом меняется отношение к Саудовской Аравии и ее военной операции в Йемене: Джо Байден объявил о прекращении ее поддержки. В более широком смысле остаются вопросы, насколько США готовы сейчас инвестировать свой политический капитал в Ближний Восток: во внешнеполитическом истеблишменте демократов существует влиятельная группа экспертов и дипломатов, отстаивающая тезис о значительном снижении важности ближневосточного региона для интересов США.

Третьей точкой соприкосновения между действующим правительством и предшественниками являются Ирак и Афганистан, где сложился определенный континуум между линией администраций Обамы, Трампа и Байдена в сторону прекращения «бесконечных войн», то есть радикальное уменьшение присутствия американских регулярных войск (Байден еще во времена вице-президентства считал, что эффективнее использовать меньшее количество сил специальных операций), и, соответственно, усиления роли союзников в рамках сил НАТО и ограничения стратегических задач борьбой с терроризмом. Находит поддержку в принципе и соглашение с «Талибаном», при условии, что тот неуклонно будет придерживаться его положений: от этого и будет зависеть окончательное решение о присутствии американского военного контингента в стране и направления дипломатических усилий США.

Еще в период президентских гонок Джо Байден одним из маркеров своей внешнеполитической программы сделал возобновление участия США в соглашении относительно ядерной программы Ирана, но только в случае возвращения Ирана к неуклонному выполнению своих обязательств по этому документу. Учитывая неуступчивость иранского руководства, сложилась патовая ситуация, которая едва ли изменится в ближайшей перспективе. Особенно с учетом того обстоятельства, что, по признанию ключевых внешнеполитических персоналий администрации Байдена, активно участвовавших в продвижении соглашения с Ираном во времена Обамы, в дальнейшем надо настаивать на заключении — при активном участии союзников (прежде всего европейских) — «более длительного и более сильного» соглашения, призванного учесть такие критические вопросы как производство Ираном баллистических ракет и его дестабилизирующая деятельность в регионе.

Вне всякого сомнения, для нас очень важна часть речи президента США в Госдепе, посвященная отношениям с Россией. По словам Байдена, он «дал понять президенту Путину в манере, весьма отличной от [его] предшественника, что времена, когда США прогибались перед агрессивными действиями России, ее вмешательством в [американские] выборы, кибератаками, отравлением ее граждан, миновали». «Мы не остановимся перед тем, чтобы принудить Россию заплатить за это и защитить наши жизненные интересы и наших людей».

За день до этого на пять лет было продлено действие Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений (New START Treaty): таким образом реализован один из приоритетов начального периода деятельности нового президента, несмотря на инициированный им всесторонний обзор подрывных действий России, направленных против американских интересов. Объявляя о продлении действия договора, госсекретарь США заверил: США «…сознают те вызовы, которые Россия создает для США и мира. Даже работая с Россией ради продвижения интересов США, мы будем работать и над тем, чтобы привлечь Россию к ответственности за враждебные действия и нарушения прав человека, и будем это делать в тесной координации с нашими союзниками и партнерами». На брифинге, который предшествовал визиту Джо Байдена в Госдеп, его советник по вопросам национальной безопасности Джон Салливан заметил, что не видит разногласия между продлением действия New START Treaty и возможностью для Соединенных Штатов применять эффективные «меры, чтобы привлечь Россию к ответственности за все ее злостные действия». Подчеркнув, что США в этом направлении будут действовать тогда, когда посчитают целесообразным, как и работать с Россией будут тогда, когда этого потребуют интересы США, или, по его выражению, США «могут идти и одновременно жевать резинку».

В общем, политика новой команды на российском направлении развивается по озвученному еще до вступления Байдена в должность сценарию: принципиальность и прагматизм. Будем надеяться, что баланс между обеими составляющими этого уравнения не будет нарушен даже при обсуждении, по словам того же Салливана, «сложных вопросов стратегической стабильности», а вполне благоприятные намерения действовать в унисон с союзниками не помешают при необходимости принимать более жесткие меры, чем те, которые готовы применять партнеры (например, Евросоюз).

Конечно, досадно, что в своей речи президент Байден не упомянул агрессию против Украины в перечне подрывных действий России, но он убедительно поддержал территориальную целостность нашей страны во время телефонного разговора с Владимиром Путиным. Тема военной агрессии России против Украины была затронута и во время телефонного разговора госсекретаря США с Сергеем Лавровым. В разговоре же со своим украинским коллегой Дмитрием Кулебой Энтони Блинкен заверил, что США и в дальнейшем будут предоставлять Украине «надежную экономическую и военную помощь», включительно с летальным оружием (как он заявлял ранее на слушаниях в Сенате). Сейчас неизвестно, готова ли американская дипломатия приобщиться к поиску путей стабилизации ситуации в Донбассе: выскажу допущение, что это будет зависеть от оценки ею шансов на достижение положительного результата.

Тем временем, как и на слушаниях, Блинкен подчеркнул «важность сохранения Украиной прогресса в борьбе с коррупцией и внедрения верховенства права и экономических реформ». Очевидно, политическая поддержка США Украины, особенно в части противостояния российской агрессии, не будет зависеть непосредственно от убедительности реформаторских усилий украинского правительства, а вот на интенсивности такой поддержки, и тем более на перспективах повышения амбициозности целей стратегического партнерства отсутствие прогресса в упомянутых секторах, бесспорно, скажется. Можно уверенно предсказать, что основной акцент наши партнеры сделают на борьбе с коррупцией, ведь новый американский президент задекларировал борьбу с коррупцией как один из приоритетов своей администрации. Он подтвердил намерение созвать глобальный Саммит для Демократии, от стран-участниц которого будут ожидать четких обязательств бороться с коррупцией, противостоять авторитаризму и продвигать права человека. Важным положительным сигналом с нашей стороны могло бы стать более активное сотрудничество правоохранительных органов двух стран в расследовании «украинских» коррупционных дел, которыми занимается американская юстиция.

Именно теперь, когда политика новой администрации в отношении Украины находится на стадии формирования, крайне важно показать нашу способность осуществить реальные системные изменения в государстве, показать свою способность быть надежным и эффективным партнером США и других демократий в подходе к актуальным мировым проблемам (в частности к изменению климата, — вчера президент США анонсировал проведение в апреле глобального саммита по этой проблематике). Наверное, тогда мы и перестанем слышать мантру об «усталости от Украины»: надо наконец научиться быть самодостаточными и ответственными, по крайней мере за себя и свою страну.

Заключительная ремарка. Своим посещением Государственного департамента Джо Байден хотел морально поддержать американских дипломатов, которые во времена Дональда Трампа страдали от его скептически-насмешливого отношения к ним и традиционной дипломатии вообще. В отличие от предшественника, новый глава государства продемонстрировал уважение и выказал признательность работникам дипломатической службы США. На это, наверное, следует обратить внимание нашим высоким должностным лицам, которые стараются решать серьезные внешнеполитические задачи большей частью за счет «креативных» придумок, имеющих мало общего с реальной креативностью и, тем более, с эффективной дипломатией. Что касается моих бывших коллег из МИД, — они, наверное, могут лишь мечтать о том времени, когда первое лицо государства скажет им: «Я ценю ваш опыт и вашу работу. Вы можете рассчитывать на мою полную поддержку».