Россия меняет главный коммуникационный нарратив войны

С ноября 2023 года главный нарратив РФ сводился к тезису, что миролюбивая Россия хочет переговоров и мира, а «марионеточная» Украина под влиянием злобного Запада не хочет мира.

В последние недели, с большой долей вероятности мы можем говорить об изменении (точнее, расширении) этого нарратива.

Все началось со стычки туарегов с официальными войсками в Мали, после чего туареги сделали фото с украинскими флагами. С этого момента россияне начали продвигать на разные аудитории и с разными посылами месседж об Украине, как поддерживающей терроризм и ИГИЛ.

В новостной цепочке по поводу терроризма стоят и публикации о стороннике Украины, который хотел убить Трампа и ливни в турецкой прессе информации о том, что Украина ведет переговоры с определенными террористическими организациями. Параллельно российский МИД распространил доклад, где «задокументировал» более ста террористических операций, которые провела Украина.

Сегодня российские СМИ, со ссылкой на источники в сирийской разведке, обвиняют Украину, которая совместно с США обучает террористов обращению с БПЛА для ведения войны на территории Сирии.

Все эти истории складываются в определенный коммуникационный пазл, который с большой долей вероятности можно трактовать как попытку изменить главную коммуникационную рамку россиян.

Сразу хочу подчеркнуть, речь здесь идет не только о том, чтобы не допустить расширения дальности Atacms. Это гораздо более широкий посыл, который может начать жить «самостоятельной жизнью», проще говоря, самовоспроизводиться через 3-4 месяца после запуска этой кампании. То есть в конце этого – в начале следующего года он может выйти на проектную мощность. Но только при одном условии: если не включиться в то, чтобы максимально разваливать этот миф уже сейчас.

Из того, что я понимаю, террористический трек должен дополнять миролюбивый трек. И должно сводиться к тому, что миролюбивая Россия хочет переговоров и мира, тогда как Украина становится главной страной по обучению террористов в мире (для определенных стран будет продвигаться идея, что это делается с помощью и по заказу Запада, а на Западе это будет подаваться, как самостоятельная инициатива Украины).

Эта история, между прочим, является с одной стороны, частью забытой кампании о продаже западного оружия террористам, а с другой – будет объяснять россиянам зачем вести эту войну и увеличивать численность армии еще почти на 200 тысяч человек.

Одним словом – это все выглядит как серьезный информационный вызов, предполагающий комплексный подход к ее решению. Не спорадические заявления, а настоящая проактивная контркампания.