Секрет, который пугает даже Кремль

Видеообращение командующего ВДВ России по случаю Дня десантника принесло сенсацию. Генерал-полковник Михаил Теплинский будто бы частично раскрыл данные о российских потерях: за полтора года войны «более пяти тысяч получивших ранения десантников после лечения вернулись на фронт, а свыше трех с половиной тысяч наших раненых вообще отказались покинуть передовую». Несколько часов спустя это видео было уделено с сайта телеканала «Звезда», а затем и из других СМИ, связанных с Министерством обороны России.

Исходя из того, что в составе ВДВ с февраля 2022 года было более 8500 раненых, аналитики стали всерьез оценивать потери десантников убитыми и инвалидами, с экстраполяцией этих оценок на потери всей группировки оккупационных войск в Украине. На мой взгляд, приведенные командующим ВДВ цифры никакого отношения к реальным потерям не имеют.

Прежде всего, упомянутые Теплинским 3500 раненых, которые «отказались покинуть передовую», официально числятся во всех армиях мира, включая российскую, «легкоранеными, оставшимися в строю». И их количество определяется прежде всего существующими инструкциями, решением командования и обстановкой на фронте. В подавляющем большинстве донесений о потерях эта категория раненых вообще не учитывается, поскольку, строго говоря, к потерям не относится, раз военнослужащие продолжают числиться «в строю» своего подразделения и части.

Доля таких раненых бывает разной. Легкораненые могут составлять примерно треть от количества тяжелораненых, оказавшихся в госпиталях, – как, например, в американской армии в ходе сражения в Арденнах в декабре 1944 года. А в других случаях их доля достигает лишь 10 процентов от числа тяжелораненых. Этот показатель может сильно варьировать даже в одной и той же армии, но в разные периоды одной и той же войны. Так, в вермахте в 1941 году отправляли в госпитали таких раненых, которых в 1944 году уверенно оставляли в строю из-за острой нехватки личного состава. И в любом случае легкораненых, оставшихся в строю, никогда не включают в «классическое» соотношение раненых и убитых «три к одному» (которое в истории войн встречается не так часто, как принято считать). Поэтому данные о 3500 раненых, «отказавшихся покинуть передовую», для оценки общего числа раненых и убитых практически бесполезны. А вот информация о 5000 военнослужащих ВДВ, вернувшихся в строй после ранения, теоретически может быть использована для оценки потерь инвалидами и убитыми.

Однако приведенные Теплинским цифры вызывают большие сомнения. Генерал-полковник прекрасно знает, какие именно сведения составляют военную тайну, тем более в условиях полномасштабной войны. И вряд ли допустит «проговорку» в публичном и заранее записанном приветствии. А пропагандисты и пиарщики российского Минобороны – люди достаточно опытные. Им известно, что, удалив информацию, которая уже попала в интернет – а значит, сохранилась в кэше, продублирована на сайтах и в соцсетях, в том числе неподвластных Роскомнадзору, – они привлекут к ней повышенное внимание публики.

Здесь вспоминается история с публикацией Йозефа Геббельса. 13 июня 1941 года в нацистском официозе «Фелькише Беобахтер» появилась статья рейхсминистра пропаганды «Крит как пример», где содержался прямой намек на то, что опыт германского десанта на Крите в самое ближайшее время будет повторен во время германского вторжения в Англию. Номер был конфискован военной цензурой, но с таким расчетом, чтобы часть тиража успела достичь иностранных посольств в Берлине. Таким образом германское руководство хотело прикрыть готовящееся нападение на СССР, создав в Москве и других столицах впечатление, что развертывание германских войск на востоке – всего лишь блеф на фоне подготовки к десанту на Британские острова. И знаменитое заявление ТАСС от 14 июня 1941 года, которое на самом деле по радио прозвучало уже поздно вечером 13 июня, было реакцией на эту статью Геббельса. Читая текст заявления ТАСС, рейхсминистр пропаганды пришел к заключению, что русские приняли вероятную высадку в Англии за чистую монету и не подозревают о скором германском нападении.

Праздничное обращение генерала Теплинского слишком похоже на сознательную дезинформацию. Разумеется, Минобороны занижает свои потери – скорее всего, в несколько раз.

А тут еще Ольга Скабеева заявила в эфире, что в украинских соцсетях за время полномасштабной войны будто бы насчитали 284 тысячи некрологов военнослужащих. Цифра, разумеется, фейковая. И она примерно совпадает с оценкой российских потерь украинским Генштабом: 250 тысяч убитых.

Во время Второй мировой войны сталинские военачальники в рапортах часто указывали немецкие потери примерно на уровне реальных советских.

Если же брать данные расследовательского сайта Oryx, то в настоящее время соотношение потерь всей боевой техники и вооружения составляет 2,8:1, танков – 3,7:1, бронетехники сухопутных войск – 2,8:1, артиллерии (суммарно САУ, буксируемая артиллерия и РСЗО) – 2,6:1, во всех случаях в пользу Украины. Можно предположить, что российские потери убитыми и ранеными также превышают украинские в несколько раз.

Сколько-нибудь достоверно оценить людские потери российской армии и ВСУ в настоящее время не представляется возможным. Сильно сомневаюсь, что достоверные официальные цифры потерь российской армии будут опубликованы даже после войны – хотя бы из-за несовершенства и неполноты их учета. Оценить их можно будет только косвенно, на основе данных украинской стороны о потерях ВСУ.