Як російський бюджет збагачує Туреччину

Мовою оригіналу

11 декабря 2018 года, несомненно, войдет в современную историю России как день «военно-атомных побед» православно-чекистского хозяина Кремля. Объявив на авиабазе Хмеймим в Сирии о завершении «разгрома» террористов, Путин продолжил «триумфальное шествие» по Ближнему и Среднему Востоку, успев побывать в Египте и Турции, где вел разговоры о «мирном атоме».

По итогам переговоров с президентом Египта А. Сиси были подписаны контракты на строительство в Египте атомной электростанции «Дабаа» и поставку ядерного топлива для данной АЭС.

В совместном заявлении, сделанном после встречи в Анкаре со старым-новым «другом» Эрдоганом отмечается, что «партнерство в сфере энергетики «мы считаем, что поднимем на новый уровень посредством проектов «Турецкого потока» и АЭС «Аккую». Осуществление данных проектов в кратчайшее время является желанием и решительностью обеих сторон».

Не успел кремлёвский «военно-атомный стратег» вернуться в Москву, как телеканал «Россия-24» вечером того же дня начал петь дифирамбы достижениям России в атомной сфере за рубежом, которые, мол, принесут в бюджет миллиарды.

Пока неизвестно, на каких финансовых условиях подписаны контракты в этой сфере с Египтом, но как «потекут» средства в бюджет от зарубежных атомных сделок, хорошо видно на примере строящейся в Турции атомной электростанции в местечке Аккую (по турецки — «Белый колодец») недалеко от города Мерсин на берегу Средиземного моря.

АЭС «Аккую» строит дочернее предприятие «Росатома» — ЗАО «Атомстройэкспорт» на южном побережье Турции по российскому проекту на условиях BOO (build-own-operate, строй — владей — эксплуатируй). Соглашение о строительстве станции подписано в мае 2010 г. Четыре блока АЭС предполагают вводить в строй последовательно с интервалами в один год. Стоимость сооружения АЭС «Аккую» в Турции оценивают в $22 млрд.

Несколько лет назад мне удалось ознакомиться с Соглашением по «Аккую». Я был обескуражен тем неоспоримым фактом, что Турция показала российской стороне в лице «Росатома» блестящий пример, как нужно подписывать соглашения такого рода в свою пользу.

Прежде всего, и это самое существенное — все соглашение по АЭС «Аккую» выполняется без финансовых обязательств Турецкой Республики на условиях BOO (build-own-operate, «строй — владей — эксплуатируй»). Именно этим бравирует «Росатом», так как в соответствии с этой моделью строительства владельцем зарубежной АЭС выступит российская сторона. «Росатом» владеет контрольной долей в капитале АО АЭС «Аккую»: «Росэнергоатому» принадлежат 46,87% акций, «Русатому Оверсиз» — 46,4%, «Атомстройэкспорту» — 4,84%, «Атомэнергоремонту» — 0,05%, «Атомтехэнерго» — 0,05%. «Интер РАО ЕЭС» владеет 1,6% акций в проекте.

Между тем модель BOO предполагает также, что финансирование проекта производится исключительно за счет средств проектной компании. А это означает, что все затраты на строительство АЭС (22 млрд долл. только по ценам 2010 года) оплачивает российский бюджет. Бывший гендиректор «Росатома» С. Кириенко в интервью турецким СМИ ещё до кризиса в двусторонних отношениях признавал: «Весь старт строительства мы обеспечиваем российскими деньгами. Каждый год порядка 4 миллиардов долларов выделяется из бюджета РФ, я подчеркну, из госбюджета, который всегда есть на что потратить, на этот проект. И президент (Владимир) Путин лично не раз подчеркивал, что урезать финансирование этого проекта мы не будем».

При этом Кириенко умолчал о том, что, в соответствии с соглашением свыше половины финансирования, получат (вдумайтесь!) турецкие компании, привлекаемые в качестве контрагентов по контракту с Проектной компанией. К этому следует добавить и то, — это с удовлетворением подчеркивал Путин в Анкаре 1 декабря 2014 года — что российская сторона за свой счёт обучает турецкий персонал в России и строит полномасштабный тренажер на площадке АЭС. По мнению специалистов, обычно это делается по отдельным контрактам за дополнительную плату.

Кроме того, как показывает международный опыт, имеется высокий риск замораживания бюджетных средств, потраченных на стройку, из-за затягивания сроков строительства АЭС, приостановки эксплуатации блоков по предписаниям надзорных органов, демонстраций местного населения против АЭС, неготовности сетей и т.д. Как писала турецкая бизнес-газета «Dunya», отсутствуют обязательства турецкой стороны по сооружению ЛЭП и подстанций для отбора мощностей, нет данных по гарантированному электросбыту этих мощностей вблизи курортной зоны Анталия. Там нет и не предвидится крупных потребителей электроэнергии — с базовым графиком нагрузки.

Следует отметить то обстоятельство, что проектная компания — это акционерное общество, в котором допускается, что минимум 51% должен принадлежать российской стороне, а остальные 49% — иностранным инвесторам, как предполагалось, естественно, турецким банкам. Именно они должны были бы прокредитовать турецких подрядчиков. Однако, по имеющейся информации, до сих пор ни один турецкий банк не изъявил желание участвовать в финансировании этого проекта. Тем не менее, нынешний глава «Росатома», бывший коллега Улюкаева по Минэкономразвитию Лихачёв продолжает повторять мантру о том, что доля внешних инвестиций в проект строительства с участием РФ первой турецкой АЭС «Аккую» может достичь 70%. Недавно он напомнил о том, что «финансовая модель (проекта АЭС «Аккую») построена так, что от 50 до 70% может быть привлеченный капитал», что, вероятнее всего, свидетельствует об отсутствии нероссийского капитала.

Таким образом, возобновив стройку после «нормализации» отношений, Россия стала не чем иным, как заложником уже вложенных средств. И уже независимо от того, найдутся какие-либо частные инвесторы или не найдутся, финансирование должно будет продолжаться за счет российского бюджета: это подтвердил Лихачев. Отсюда все первоначальные затраты и риски заведомо возложены на российский бюджет, благодаря чему финансируются зарубежные подрядчики, совместные предприятия и сама Проектная компания. А схема и сроки возврата средств в российский бюджет публично, кстати, не обсуждается. Ни Путин, ни Лихачев об этом даже не заикаются!

Соглашение по АЭС «Аккую», подписанное и осуществляемое в такой редакции, невозможно объяснить и геополитическими соображениями, в соответствии с которыми можно было бы говорить о вынужденном реверансе в сторону Турции в знак благодарности за поддержку. Ведь соглашение было подписано в 2010 году, когда не было никаких антироссийских санкций, которые, к удовлетворению Москвы, не поддерживает Анкара.

Не работает и экономический фактор — наоборот, учитывая то обстоятельство, что Турция является одним их крупнейших потребителей российского газа, то строительством атомной станции Россия режет сук, на котором сидит. Ведь использование атомной энергии неизбежно приведет к уменьшению доли природного газа в совокупном энергобалансе Турции. А просьба Путина по «Турецкому потоку», т.е. протянуть ещё одну газовую нитку в Турцию в свете этого выглядит вообще нонсенсом, если не сказать больше.

Возникает естественный вопрос: чем тогда объяснить, что Россия ввязалась в такой мегапроект с весьма туманными перспективами его рентабельности? По нему российская сторона значительно больше зависит от Турции, чем Турция — от России. Кроме прямых многомиллиардных долларовых финансовых потерь российского бюджета по экономическим условиям Соглашения, если что-то случится, Москва будет вынуждена компенсировать весь ущерб турецкой стороне, например, дополнительными скидками на стоимость газа для Турции или иным способом. Более того, существующее соглашение в нынешнем виде носит явно выраженный дискриминационный характер по отношению к России: турецкая сторона, даже не вложив ни копейки, обеспечивает контроль над собственностью, которая ей не принадлежит, прикрываясь защитой национальной безопасности и экономических интересов Турции.

Не хочется верить, что в путинской администрации находятся вредители. Но то, что они непрофессионально, без учёта комплекса факторов подходят к осуществлению экономического сотрудничества с Турцией, не вызывает сомнения. И никакие демагогические и популистские разговоры об особом пути, величии России не скроют этого непрофессионализма, цена которому слишком высока — неэффективное использование бюджетных средств, в пользу которых с таким пафосом говорилось на «России-24».

Почти двадцать лет правления кремлевского «корифея» и «интеллектуала», посетовавшего однажды, что ему не с кем поговорить, кроме как с Махатмой Ганди, привели ко многим диспропорциям в различных областях внутренней и внешней политики России, обнажили серьёзные недостатки стратегического и тактического характера, за которые отдуваются его «подданные».