Індекс «трамполюбія»

Мовою оригіналу

Один из самых популярных информационных порталов Америки Politico oпубликовал результаты опроса общественного мнения, проведенного в 47 странах Европы. Сверхзадача социологического исследования не лишена оригинальности: авторам хотелось выяснить, в каких местах обширного ареала настроения избирателей таковы, что к кормилу власти там могут прийти политики типа Дональда Трампа. Сложился некий рейтинг «трамполюбия», Trumpability Index. Учитывая трудности перевода, уточню для ясности, что имеется в виду не любовь к конкретному человеку Трампу, а общая типологическая склонность к подобным бывшим и будущим историческим персонажам. Первую десятку наиболее трамполюбивых стран портал и представил общественности, снабдив собственными разъяснениями типа аргументов.

Несмотря на якобы представительную фокус-группу, результаты, как подчеркивает редакция, получились «сугубо ненаучными». Со стороны публикаторов это излишняя скромность. Сомнительная посылка всегда дает результат, не представляющий особой научной ценности. Леволиберальная позиция портала, его надсадная, из номера в номер, критика американского президента, оторвавшаяся от всякой рациональности, определила угол зрения, под которым читателям предлагается оценить нетривиальную проблему. Само собой разумеется, что занимать верхние места в таком рейтинге по определению позорно. Что общество, отмеченное высоким трамполюбием, является отсталым, обскурантистским, в демократическом отношении недоразвитым. Оно легко поддается соблазну национализма, экстремизма, расизма, сексизма и прочих малопрогрессивных «измов». Такое общество, прибитое к позорному столбу социологической науки, должно по идее выказывать изъяны в самом национальном характере: быть склонным к диктатуре и вождизму, иметь неразвитые гражданские институты, недостаточно свободную прессу – одним словом, в его характере должны преобладать рабские инстинкты. И как следствие, будет иметь место общее отставание по всем техническим и культурным направлениям.

На самом верху рейтинга неожиданно оказалась Чешская Республика. Это, конечно, создает для его составителей определенный дискомфорт. Скорее всего, именно чудовищная натяжка заставляет их признаться в «сугубой ненаучности» всей конструкции. Даже начинающему историку известно, что чешское общество было по всем мыслимым меркам вполне демократично уже тогда, когда редакция портала Politico, как говорится, еще не слезла с деревьев. Но логика субъективной предвзятости сильней логики фактов. Чехи, испокон веку наделенные скептицизмом и склонные на все смотреть с колокольни здравого разума, с большим недоверием воспринимают комсомольский задор американской пишущей братии. Они просто не могли не оказаться на самом позорном первом месте по этому вымышленному показателю, обойдя на повороте таких знатных трамполюбов, как Россия, Турция и даже Азербайджан – не говоря уже о Польше и Венгрии, провалившихся куда-то в середину группы лидеров. Передовой отряд отстающих стран замыкают Франция и Великобритания, набравшие равное количество очков. Им есть над чем задуматься. Судя по тому, что в первую десятку не попали государства вроде Германии или Австрии, они, надо полагать, валяются где-то на дне рейтинга, что закономерно, учитывая их вековые традиции терпимости и гуманизма.

Невозможно сомневаться в праве США судить о состоянии демократии в мире – это право первородства. Но тут имеет место досадная нестыковка: непонятно, куда отнести самих авторов исследования. Они ведь оценивают угрозу условного «трампизма» в других государствах с позиции общества, уже избравшего реального Трампа своим президентом. Получается, что Чехия, при всем ее фатальном несовершенстве, – первый плохиш среди прочих, но все же второй после Америки. Сон разума рождает чудовищ, порочный подход порождает непреодолимые внутренние противоречия.

Многие современники страдают патологической зависимостью от чтения газет и новостной информации любимых телеканалов. Подача и предвзятая интерпретация фактов и определяет содержание их сознания. Там, где исходные позиции СМИ достаточно разнообразны, это читателя или зрителя особо не травмирует. В США, где пресса в подавляющем большинстве сознательно партийна, выпадение из привычного грязевого потока новостей вызывает обычно синдром абстиненции, в русском разговорном именуемый «ломкой». Из мыслящего существа такой человек легко превращается в продукт технологической обработки. Такому трудно поверить в правдивость альтернативных толкований – тем более что и соседи по дому, и коллеги по университету мыслят в целом так же, как он. Напрашивается академическая логика, которой со мной поделился знакомый профессор из Бостона: «Выборы у нас не иначе как грубо подтасованы – я, к примеру, в жизни не встречал человека, который голосовал бы за республиканцев». Продукт, понятное дело, не допускает мысли о том, что он – продукт. Ему мнится, что общая образованность и интеллектуальный кругозор надежно защищают его от внешней манипуляции. Это, к сожалению, не так – сама по себе образованность еще никого не спасла ни от трагических заблуждений, ни даже от соучастия в преступлениях. Единственный защитный механизм, пусть не стопроцентный, но все же работающий, это здоровый скептицизм.

Американский потребитель новостей сегодня получает всю информацию о мире от анонимных источников – другие перевелись. Из некогда серьезной, нынче пожелтевшей прессы опровержения или извинения за клевету и оговор исчезли как жанр. В стане ангажированной журналистики порой звучит утверждение, что право на использование анонимных источников – главное из всех прав свободной печати. Это типичная полуправда, затемняющая суть дела: свободна бульварная пресса, публикующая материалы агентства ОБС («одна баба сказала»), а серьезное издание, конечно же, обязано дважды перепроверять факты, чтобы отличить быль от небылицы. Нет нужды доказывать, что принципиальный отказ от проверки фактов выявлению правды не способствует – наоборот, делает ее беспредметной, несущественной, а значит, не стоящей поиска. Одним словом, это способ сокрытия правды.

Что знает о своей стране такой потребитель «правильно пережеванной» информации? Он знает, что с приходом Трампа в Белый дом дела у Америки идут через пень-колоду, но в целом из рук вон плохо, причем на всех фронтах сразу. Инвесторы бегут с американского рынка, не желая вкладываться в народное хозяйство периода упадка. На биржах вздувается очередной мыльный пузырь, который рано или поздно будет проколот. Доллар примерно на треть дороже своей реальной покупательной способности, что затрудняет экспорт товаров. Промышленность страдает от нехватки рабочей силы в то время, как вздорный старик-президент пытается пережать поток новых переселенцев – потенциальных недостающих работников. Собственных предвыборных обещаний Трамп не выполняет: стену на мексиканской границе не построил, обамовскую систему здравоохранения не отменил, налоговую реформу заболтал. Даже погода при нем испортилась, и напрашивается подозрение, что сама природа наказывает его за выход из Парижского климатического соглашения. В свете дурных вестей немудрено, что поддержка президента у населения тает, как снеговик по весне. И импичмента Трампу не миновать, хотя пока трудно сказать, когда и за что именно его придется гнать взашей.

Мрачная картина, которая отражается в кривом зеркале партийной печати, не имеет почти ничего общего с действительностью. Объем прямых капиталовложений в американское хозяйство растет. Стоимость национальной валюты, вероятно, завышена, но спекулянты ее охотно покупают и по этой цене, курс колеблется в узком диапазоне. Сила доллара отражает привлекательность США. Биржевые индексы после прихода Трампа к власти взлетели на 15%, и одному только богу известно, будет ли этот пузырь в обозримом будущем проколот или станет долгоиграющим трендом. Пока же американцы на росте акций заработали на круг более 4 триллионов долларов. Такие деньги на улице не валяются. ВВП растет неуклонно, в третьем квартале рост составил 2,6%, по итогам года МВФ ожидает прироста в 3%. Это вдвое больше, чем прогноз по еврозоне. Реформа налогообложения, скорее всего, еще более возбудит аппетит предпринимателей – по мнению многих экономистов, 4-процентный рост, обещанный Трампом, вполне достижим. Безработица в 4 с половиной процента является структурной, то есть ее как бы и нет в природе. Еврозона о таком уровне может только мечтать, имея вдвое более высокую незанятость населения.

Мексиканскую стену, может быть, и не придется возводить вовсе – достаточно было пригрозить, чтобы нелегальная иммиграция сократилась на десятки процентов и почти рассосалась. Смысл предвыборного обещания ведь был не в количестве положенных кирпичей, а в чистке авгиевых конюшен, сложившихся вокруг этой проблемы. Для отмены нынешней системы здравоохранения у Трампа еще достаточно времени, если вспомнить, что для ее проталкивания Обаме понадобился целый год. Что же касается падающей популярности президента США, то сами журналисты в эту страшилку давно перестали верить – средний по всем агентствам уровень поддержки в 40% месяцами не меняется. Каждый социолог знает, что стабильная поддержка сорока процентов избирателей на выборах значит больше, чем невнятных 56% недовольных. Первые знают, за кого будут голосовать, вторые разругаются и размежуются при отборе альтернативного кандидата.

Авторы портала Politico не хуже нас с вами знают причины, по которым в разных обществах ширится явление «трамполюбия». Да они эти причины и сами приводят во вступлении к публикации. Существующая партийная система переживает глубочайший кризис и не способна воспроизводить достойных кандидатов. Партии размножаются делением, как инфузории. Система зациклена и окуклилась в кокон. Жизнь ушла из нее, как горячий воздух из дирижабля. Избирателю надоело кажущееся разнообразие одного и того же, он нутром чувствует, что центры, где принимаются решения о самом главном, исчезли за горизонтом. Кто помоложе, эмигрировал в блогосферу. Авантюристы пробиваются к кормилу власти, создавая по случаю сиюминутные политические новоделы, складывающиеся из всякого сброда по системе «куча мала». Связные, продуманные программы давно вытеснены постмодернистскими воплями, бессмысленными, но жизнеутверждающими лозунгами – вроде «Вперед, республика!», с вариантами «Вперед, Россия!», «Вперед, Италия!», «Вместе вперед!», «Да, мы можем!», «Мы еще ого-го!», «Навались, подешевело!», «Мы всем покажем!». А что мы можем и что именно покажем? Отчитываться перед избирателями никогда не придется: у таких формаций короткое дыхание, до первых выборов.

Поколение «бебибумеров», бывших «детей цветов» и бунтарей, хотя и оказалось во всех отношениях несостоятельным, от власти никакой силой не оторвать, разве что вынести ногами вперед. Всевозможные «миллениалы», поколения X, Y и Z, политикой не интересуются, политика им даром не нужна, только отвлекает от компьютерных игр. Политика вместо действия занята крючкотворством, заполнением отчетов о проделанной работе. Барак Обама только за последний год своего пребывания в Белом доме издал 93 тысячи страниц всяческих циркуляров, предписаний и ценных указаний. Тех, кто их будет отменять, бывший президент обеспечил работой до пенсии.

Известное дело: там, где нет законных возможностей повлиять на текущую политику, протест принимает радикальные и даже причудливые формы. Где такие возможности еще есть, можно ждать Трампа. Он не требует любви и поклонения – достаточно понять, что он не раскалывает общество пополам, а сам является порождением такого раскола.

Абсолютно те же проблемы тяготят сегодня европейцев. И здесь сложился острый запрос на крутые политические перемены. Ответ может быть сколько угодно ошибочным и даже ложным, но нет ничего хуже, чем неспособность общества вообще реагировать на острую потребность. Индекс «трамполюбия» следует читать иначе, чем это делают его легкомысленные компиляторы. Страны типа Германии служат скорее устрашающим, чем привлекательным примером, и речь здесь не о среднем благосостоянии, не о трудолюбии и радушии населения. Общество, впавшее в кататонию политкорректности, аморфное и при этом окаменелое, где нет внутренней динамики и свободно вентилируемых противоречий, – такое общество, не знающее и не желающее знать своего будущего, может вызывать лишь сострадание, но и опаску соседей. Первое же испытание на разрыв покажет, что гнилая ткань распадается в труху. Вечно закомплексованные немцы, как писала газета Die Welt, остаются в Европе единственным неевропейским народом: в отличие от всех других, они не умеют и боятся дать определение своей национальной самобытности. Их устраивает роль жителей, человеческой массы, населения, объединенного лишь общей территорией, принадлежащей всем и никому в отдельности. Их подозрительная терпимость – всего лишь форма ко всему безразличного непротивленчества, отказ от права на собственную судьбу. Отсюда всего лишь шаг до противоположной крайности. Приход Трампа им, конечно же, не угрожает – это не тот лидер, которого порождают комплексы неполноценности. В Чехии, напротив, такой ответ на общественный запрос вполне мыслим – народ тут живой, подвижный, но без звериной серьезности. И в этом случае соседям нечего опасаться: рано или поздно в каждом чешском Трампе прорежутся черты бравого солдата Швейка.