А все ли ладно в Сингапурском королевстве?

De mortuis aut bene, aut nihil, - говорили древние. Follow the money – основной принцип современной расследовательской журналистики. Я высоко оцениваю итоги деятельности ушедшего в мир иной Ли Куан Ю. Они очевидны. Но точку зрения о том, что чудеса типа «сингапурского» происходят исключительно благодаря авторитарно-репрессивным методам правления, не разделяю. Чудеса бывают скорее как исключение из правил. Гораздо чаще экономические успехи страны определяются качеством ее независимых институтов и политической конкуренцией. Для скептиков рекомендую книгу Дарона Асемоглу и Джеймса Робинсона «Несостоявшиеся народы: анализ причин» (Why Nations Fail: The Origins of Power, Prosperity, and Poverty) http://whynationsfail.com. А история полна примеров, когда диктатура приводит не к росту и процветанию, а к трагедиям, деградации и нищете. Россия сейчас – на исторической развилке такого рода.

Будучи лично знаком с Ли Куан Ю, на последней встрече в Москве несколько лет назад как журналист (Ю много расспрашивал о «Новой газете») я рассказал ему одну забавную историю. Мне известно много «историй», но эта, на мой взгляд, заслуживала особого внимания человека, ушедшего в мировую историю беспощадным борцом с коррупцией. В 2007 г. одна из крупнейших в России строительных компаний, Группа ПИК, вышла на IPO, разместив на Лондонской бирже 15 % акций за $1,85 млрд. Надо сразу сказать, что такой успех ценным бумагам ПИК принесло не столько качество актива, сколько то, что Сбербанк «поддержал» IPO на сумму… в несколько сотен миллионов долларов. Из иностранных инвесторов крупнейшим стал суверенный (т.е. государственный) фонд Сингапура Temasek, который купил акций ПИК на 500 с лишним млн. долларов. Любопытное IPO, правда? Два «якорных» инвестора (государственный банк и государственный фонд) берут более 60% эмиссии. А на остальные, ясное дело, можно развести «лохов» помельче. Я в бескорыстный характер таких «инвестиций» не верю. Так я и объяснил свой интерес к сделке. Чисто журналистский.

Мировой кризис 2008 года сильно ударил по строительной отрасли России. Однако даже в таких сложных условиях группы ПИК боролась: правительство включило компанию в перечень системообразующих предприятий, которым должна была оказываться поддержка. Но «случилось» неожиданное: мэрия Москвы отказалась покупать уже построенное по заключенному с ПИК договору 350 тыс. кв. м. жилья на $1 млрд., потребовав значительно снизить цены. ПИК не могла согласиться – по выигранному тендеру она и так дала минимальную цену. При снижении цены невозможно было обслуживать долги. И тут контролирующим акционерам (оба они рассказывали мне об этом) «особые люди» прямым текстом объяснили, что они должны отдать свой пакет акций известной в столичном строительстве бизнесвумен – Елене Батуриной, жене мэра Москвы Лужкова, ныне проживающей с мужем в стесненных условиях в городе Лондоне (слухи о том, что во дворце Witanherst насчитывается 64 спальни, считаю преувеличенными).

Группа ПИК оказалась на грани дефолта. Котировки на Лондонской бирже рухнули. В Москву прилетели обеспокоенные ситуацией представители Temasek. Они разобрались в ситуации и поняли, что следует подавать иск к мэрии в Москве или Лондоне - налицо было грубое нарушение закона. Заказали legal opinion у одной из ведущих юридических фирм – Scadden Arps. Основания для иска подтвердились. Однако в итоге Temasek от разбирательств отказался и предпочел списать убытки в сотни миллионов. Основные владельцы ПИК были вынуждены под давлением уступить свои акции другим собственникам (по случайному совпадению, близким к все той же Батуриной).

Вопросы:

1. Зачем Temasek купил такой большой пакет никому не известной до IPO российской строительной компании?

2. Почему Temasek отказался защищать свои интересы?

Их я и задал Ли Куан Ю. Со своей стороны, предположил наличие коррупционной схемы. Министр-ментор покачал головой, задумался и сказал: «Запомню».

Видимо, разобраться не получилось. Может быть, у тех, кто пришел ему на смену в Сингапуре, получится? Хотя бы в память о нем… Рекомендую им прочитать этот текст – у меня сил и времени для расследования этой истории не хватит. It’s not my cup of tea.