Гордиев узел Юго-Восточной Азии

Вопросы безопасности играют в регионе не менее важную роль, чем торговые соглашения. Возможно, даже большую, потому что в них задействованы США.

Подписание пятнадцатью странами Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) соглашения о создании крупнейшей в мире зоны свободной торговли (так называемое Всестороннее региональное экономическое партнерство – ВРЭП) было расценено некоторыми СМИ и рядом экспертов как своеобразная победа Китая. Действительно, в свое время Пекин инициировал завершившиеся подписанием ВРЭП переговоры в качестве альтернативы аналогичным американским инициативам. Решение Дональда Трампа выйти из важнейшего Транстихоокеанского партнерства облегчило задачу КНР, однако далеко не разрешило накопившихся в Восточной и Юго-Восточной Азии проблем и противоречий.

Если внимательно присмотреться и попробовать препарировать экономические и военно-политические интересы стран региона с учетом исторических обид и взаимных претензий, то любые аналогии с гордиевым узлом меркнут. Можно с уверенностью утверждать, что современный realpolitik в исполнении Японии, Китая, Южной Кореи, Австралии, Индонезии, Вьетнама и других заставил бы Людвига фон Рохау и Отто фон Бисмарка согласиться на трансфер этой технологии политического выживания без всяких дополнительных условий.

Судите сами. Практически все участники соглашения, кроме Китая, конечно, крайне обеспокоены ростом его экономического могущества и активной политикой, ставшей в этом году еще более наступательной с учетом пандемии коронавируса. Больше всего в регионе досталось Австралии. Стоило Канберре инициировать расследование происхождения короновируса через ВОЗ (с очевидным намеком на Ухань), как Китай развернул масштабную кампанию по ограничению торговых связей с Австралией. Пекин ввел 80-процентные пошлины на поставки австралийского ячменя, обвинив Канберру в нарушении правил Всемирной торговой организации из-за субсидирования производства ячменя. До этого власти КНР приостановили импорт говядины с четырех крупнейших мясоперерабатывающих предприятий Австралии. Далее ограничения коснулись угля, меди и вин. Разумеется, что в качестве причины ухудшения торгово-экономических связей называются 106 исков Австралии против КНР в ВТО, при всего четырех встречных исках. Пекин также обвинил Канберру в отказе дать согласие на 10 инвестиционных сделок с компаниями КНР. Власти КНР призвали граждан страны не посещать Австралию «в связи с ростом расистских настроений», а вовсе не из-за коронавируса.

Австралия ответила на эти шаги активизацией участия в разведывательном сообществе «Пять глаз» и в Индо-Тихоокеанском партнерстве вместе с США, Индией и Японией, и впервые приняла участие в военно-морских учениях в Малабаре в начале ноября. Кроме того, премьер-министр Австралии Скотт Моррисон лично посетил Токио, где была достигнута договоренность о важнейшем соглашении в сфере обороны и безопасности. На совместной пресс-конференции японский премьер Йосихидэ Суга и Скотт Моррисон объявили, что стороны сделали значительный шаг вперед и достигли принципиального и без преувеличения эпохального по своему значению соглашения, которое будет подписано в будущем году во время ответного визита японского премьера в Австралию. Соглашение еще должно будет пройти через парламенты обеих стран, но если оно вступит в силу, то освободит стороны от административных процедур, необходимых для отправки войск для прохождения учений на территории друг друга. Договор также позволит упростить процесс перемещения оружия и военных транспортных средств между двумя странами. Переговоры длились шесть лет, и это при том, что соглашение о сотрудничестве в области обороны было подписано в 2007-м, об обмене военным оборудованием – в 2013-м и 2017 годах. Австралия – единственная страна кроме США, с которой Япония имеет такой уровень сотрудничества. Углубление контактов в области обороны между двумя крупнейшими демократиями региона было с беспокойством воспринято в Пекине. И при всем этом и для Австралии, и для Японии Китай является крупнейшим торговым партнером, и обе страны стали сторонами ВРЭП.

Подписанию ВРЭП предшествовал также первый зарубежный визит премьер-министра Японии Суга, состоявшийся месяц тому назад. Глава правительства Японии посетил Вьетнам и Индонезию. Ханой и Токио договорились о существенном углублении сотрудничества в области безопасности и обороны, в данном случае аргументируя такой шаг ситуацией в Южно-Китайском море. Подписанное в ходе визита соглашение позволяет экспортировать продукцию японского ВПК во Вьетнам, ставший двенадцатой страной в регионе, с которой Япония достигла такой договоренности (переговоры продолжаются также с Индонезией и Таиландом). Для начала Вьетнам согласился купить у Японии шесть кораблей береговой охраны за 345 млн. долл., и ожидается, что новые контракты не заставят себя ждать. При этом ни в официальных заявлениях в ходе визита, ни в комментариях для прессы не прозвучало никаких прямых упоминаний о том, что укрепление военно-технического сотрудничества в регионе Юго-Восточной Азии, которому Япония уделяет огромное внимание, направлено прежде всего на сдерживание Китая. Для дипломатии в этой части Евразии вообще не принято упоминать, что больше всего беспокоит страны региона свобода мореплавания, территориальные претензии со стороны КНР и экономическая и политическая экспансия Поднебесной. Само собой разумеется, что предметом переговоров с Вьетнамом было и экономическое сотрудничество, в частности в контексте поиска путей диверсификации производственных и логистических цепочек, которые позволили бы избежать монополии Китая по критическим товарам. Япония не спешит выводить свои компании из КНР, однако готовит план «Б».

Во время переговоров в Джакарте рассматривался аналогичный вьетнамскому пакет вопросов, однако пока соглашения не достигнуты. Индонезия проявляет осторожность в отношении Китая, избегает острых заявлений и делает акцент на экономическом сотрудничестве в двустороннем и многостороннем форматах. Тем не менее Япония и Индонезия в ближайшее время инициируют встречи министров иностранных дел и обороны, чтобы обсудить развитие двустороннего военно-технического сотрудничества. В контексте соперничества сверхдержав за влияние в регионе Индонезия занимает позицию неприсоединения, не желая становиться ни на сторону США, ни на сторону Китая. Япония в этом контексте выглядит удачной альтернативой.

По мнению японских экспертов, схожей позиции придерживается большинство стран региона. Каждый шаг в направлении обострения конфронтации между Вашингтоном и Пекином воспринимается здесь с беспокойством, впрочем, как и в Пекине с беспокойством наблюдают за усилиями Японии укрепить многосторонние и двусторонние связи от Индии до Австралии. Индия не присоединилась к ВРЭП и это рассматривается как наибольший недостаток нового соглашения. В то же время за кадром остается тот факт, что наряду с ВРЭП и модифицированным вариантом Транстихоокеанского партнерства, Юго-Восточная и Восточная Азия опутаны целой сетью двусторонних соглашений о свободной торговле, что дает возможность странам региона гибко реагировать на условия рынка.

Тем временем США сделали очередной шаг, направленный против Пекина. Президент Трамп издал указ о запрете американских инвестиций в китайские компании, связанные, по мнению Вашингтона, с армией КНР. Инвестиционным и пенсионным фондам США отныне запрещено покупать акции 31 китайской компании, которых Пентагон подозревает в сотрудничестве с военным сектором КНР. По мнению экономического советника Белого дома Петера Наварро, речь идет о рынке в 500 млрд. долл. Среди компаний, которых может коснуться запрет, – крупнейшие государственных корпорации КНР, включая China Telecom Corp. Ltd, China Mobile Ltd. и другие. На этом фоне крайне показательна новость об успешных испытаниях системы противоракетной обороны, созданной совместными усилиями Японии и США, по перехвату муляжа интерконтинентальной баллистической ракеты над Тихим океаном. О конфигурации этой системы, точках и способах ее базирования в Японии идут интенсивные консультации, рассматриваются как наземные варианты, так и размещение на кораблях.

Интеграционные экономические проекты в регионе Восточной и Юго-Восточной Азии при участии (или неучастии) США и КНР развиваются практически параллельно с интенсивным диалогом по вопросам безопасности, где теснейшим образом вплетены интересы США. Государства региона не хотели бы оказаться перед выбором, хотя крайне опасаются как претензий на лидерство КНР, так и возможного снижения интереса со стороны США. Решение Пентагона отвести на время ударные авианосные группы за пределы досягаемости китайских ракет меньшей и средней дальности не способствует стабилизации обстановки. Высказываются надежды, что Джо Байден вернет США в регион на более конструктивной основе, хотя его высказывания в адрес КНР во время избирательной кампании делают нормализацию отношений США–КНР малореалистичной.

В сложившихся условиях Япония стремится играть конструктивную роль «мягкой» суперсилы, концентрируя внимание на конкретных проектах экономической помощи государствам АСЕАН, налаживанию стратегического диалога с теми, кто понимает угрозу КНР, не прибегая при этом к резко негативной риторике в адрес Пекина. Выглядит так, что пострадавшие в условиях пандемии страны региона вполне сознательно идут на экономическое сближение с Пекином, чтобы поддержать собственные экономики. Однако при этом преждевременно говорить о растущем влиянии Китая. Корабли КНР, задерживающиеся намного дольше обычного в территориальных водах Японии, попытки блокировать судоходство в Южно-Китайском море и контролировать проливы препятствуют восприятию КНР как друга, а не как суверена.