Хаос, стабилизация… но что же дальше?

Когда меня спрашивают, что такое «политико-экономический хаос», я сначала вздрагиваю, а потом рассказываю. Но не теорию хаоса Пуанкаре, Колмогорова или Мозера, а свою личную маленькую бытовую историю.

Несколько лет назад я удачно издал, а потом и продал несколько своих публицистических и художественных книг. И впервые возникла проблема – как правильно сохранить и приумножить возникшие вдруг, как сейчас модно говорить, финансовые активы.

Поскольку я сам по жизни как бы советник и доверяю этой профессии, я обратился к трем лучшим специалистам в стране. Лучший на то время по валютному регулированию банкир С., зам главы Нацбанка, сказал: «Немедленно все деньги переводи в гривну. «Индекс гамбургера» показывает, что гривна недооценена, и, скажу по секрету, мы ее сейчас с четырех с половиной за «зеленый» поднимем до трех».

Лучшим риэлтором на то время был банкир Г. Он мне сказал: «Недвижимость на подъеме. Вложи в квадратные метры строящегося нового комплекса, который я тебе подскажу».

Лучшим специалистом по фондовому рынку был финансист А., он мне сказал: «Немедленно вкладывай в акции, я тебе подскажу, какие в ближайшее время вырастут в цене».

И вот прошло пару месяцев. Деньги, которые я положил на гривневый счет, были обесценены в два с половиной раза («зеленый» тогда стоил около 11 грн). Но главное – я их не мог забрать со счета даже по такому курсу, поскольку банки прекратили выдачу денег.

Стройка, где я купил несколько квадратных метров, была заморожена и огорожена бесконечным забором, а застройщик исчез в направлении то ли Канарских, то ли Багамских островов.

Акции, которые я купил, обесценились в десять раз. Но и по такой цене продать их было нереально, даже распространителям «нигерийских писем».

И вот тогда я понял, что такое хаос в экономике и в политике – даже не перечитывая классика Пуанкаре и, тем более, не оперируя «эффектом Коновала» в рамках математического моделирования хаоса. Я просто весь хаос пропустил через себя – через свою нервную систему, поджелудочную железу и особенно сердечную мышцу. Я понял, что жить в непредсказуемом мире, где все рушится, обваливается, катастрофически меняется, не просто неуютно и некомфорт­но, но и чрезвычайно опасно не только для общественного здоровья, но и для личного. Я осознал, что синонимом хаоса являются не только курсы валют, котировки акций, революции на майданах и восстания на улицах, но и постоянная головная боль, перманентная бессонница, валокордин на прикроватной тумбочке и телефонные звонки коллекторов в три часа ночи.

Но вот прошло лет пять – и я вдруг ловлю себя на пока еще легком дискомфорте от чрезмерной легкости предсказуемого бытия. Все железобетонно стабильно! Гривна стоит так, словно объелась виагры и печатается не в казначействе, а куется на южнотрубном прокатном стане. Акции застыли, словно отпечатки Звезд в бетоне на Аллее Славы. Рынок недвижимости притих, затаился и притворился мертвым, как колорадский жук, перевернутый на спину: что можно – достроили, но мало что покупается и продается…

И я пока еще смутно, но уже начинаю догадываться на своем личном уровне, что полная стабилизация, конечно, менее опасна, чем полный хаос, но не менее дискомфортна. И общество, и личность, в принципе, устроены одинаково: угнетает все чрезмерное, напрягает все излишнее. Как в сторону беспорядка, так и в сторону полнейшего п… порядка.

Я понимаю логику нынешней власти, которой достался полностью разбалансированный государственный механизм. Бессмысленные, хаотичные, несогласованные, взаимоисключающие движения элементов этого механизма власть восприняла как свой главный вызов. И начала все согласовывать, оптимизировать, стабилизировать, а главное – подгонять под себя. И это было бы правильно, если бы сам этот механизм был механическим, а не живым. Проблема нынешней правящей элиты в том, что практически все ее представители вышли из технократического крыла – бывшие механики, бригадиры, прорабы, инженеры, технологи. Все они имели опыт работы с неодушевленными, в основном тяжелыми, сущностями: бетоном, асфальтом, лавой, чушками, слябами, трубами, шестеренками. И этот опыт, эту логику тяжелых, но мертвых сущностей они перенесли на строительство экономики, государства, страны.

А ведь это все живое. Здесь действуют еще не все до конца познанные механизмы саморазвития, самоорганизации, органического роста. Здесь не только нужно укреплять и строить (как на заводской стройке). Здесь необходимо в нужном месте ломать и отсекать, а потом выращивать. Иначе потом обломится и отсечется само – и в ненужном месте, и в ненужное время. И, конечно, не вырастет.

Признаюсь, мне жаль наше правительство, как жаль людей, прошедших «горячие точки». У последних часто возникает пост­военный синдром, а у правительства налицо (а часто и на лице) – постхаотичный синдром. Соответственно, они боятся любого непроизвольного, спонтанного движения в мире финансов, госуправления, экономики. Им кажется, что здесь любое движение без указа и приказа, без надзора и контроля – тень и предвестие ужасного и жуткого хаоса. Зачастую же эти самопроизвольные движения (людей, бизнеса, общественных институтов) – на самом деле всего лишь проявление естественного развития.

Я понимаю, что им почти невозможно представить, что что-то может расти само – без их веления и повеления. Я думаю, что точно так же ярых сторонников и приверженцев ГМО пугает дикая, не обработанная генно-инженерным управлением естественная природа.

А меня сейчас пугает СМО – стабильно-модифицированный организм нашего общества. По большому счету, полная механическая стабилизация так же страшна, как и полный и не­обузданный хаос. Поэтому смотрю на горизонт: не появятся ли там люди, которые понимают, что все живое боится беспредела – анархии, бессмысленности, беспощадной конкуренции. Но также не терпят бетонной тяжести механического контроля – без живой игры случайностей, жгучего азарта открытий и творческой энергии роста…

Недавно мне пришлось ужинать с очаровательнейшим послом Испании в Украине – Хосе Родригесом Мояно. Как водится, поднимали бокалы за наши страны. Я позволил себе небольшой, слегка ироничный тост за двух главных политиков Испании – Дон Кихота и СанчоПансу.

Испании, на мой взгляд, повезло, что у них писательским гением Сервантеса лево-романтическая идея нашла свое исчерпывающее метафорическое воплощение в светлом образе идальго, который пытался искоренить все земные несправедливости. А право-прагматическую идею в полном (во всех смыслах) объеме воплотил оборотистый, лукавый и вороватый его оруженосец.

А потом я задумался: а какая парочка репрезентовала бы нынешние проблемы, дилеммы и выборы в Украине? Первое, что пришло в голову, – это мажор, который, не зная, как устроен автомобиль, не помня правил дорожного движения, сломя голову носится на доставшейся от папы тачке по убитым дорогам, без правил и ограничений (таким, на мой взгляд, было правительство предыдущей власти). А второй из этой парочки – это немолодой, угрюмый, немодный, в промасленной спецовке механик, который бесконечно настраивает, отлаживает, подгоняет механизм своей «тачки». Но при этом опасается выпустить ее на скоростную трассу – вдруг что-то посыплется, разладится, да и заедет не туда? (Эта ассоциация уже ближе к нынешнему правительству.)

Поэтому жду, когда появится некий Садовник. Хотя бы такой, как из знаменитого фильма «Человек дождя», который на вопрос: «Справитесь ли вы с вызовами мира?» – зная, что все, в принципе, способно, при надлежащем уходе, расти само, лукаво отвечает: «Конечно, справлюсь – ведь я хороший садовник".

Специально для «The Kiev Times»