День, когда он был живой

Несколько дней назад мне написал молодой человек, Андрей Дидыч: на одном из моих кадров, отснятых в декабре 2013 года в Киеве, он нашел своего отца. В тот день он был живой

Отца убили в Киеве 18 февраля. Сын прислал мне мой кадр и попросил его себе на память. Сейчас посреди импровизированного мемориала на Институтской улице стоит другой снимок — портрет отца, сделанный на родине. От этого мемориала до того места, где я сделал свой кадр, — лишь несколько шагов.

Книжные магазины в столице Украины сейчас заполнены книгами о Евромайдане. Во многих из них рассказывается об убитых активистах, о «Небесной сотне». Некоторые критикуют эти издания как попытку заработать на крови. Но истинный масштаб февральской трагедии в Киеве становится понятен, только когда видишь вблизи лица убитых, а не их число.

Я попросил сына рассказать об отце.

РАССКАЗЫВАЕТ АНДРЕЙ ДИДЫЧ:

— Мой отец, Сергей Дидыч, вместе с женой Галиной были на Майдане с 7 декабря и до 18 февраля. За все это время он только дважды ненадолго возвращался домой. Руководил ивано-франковской сотней самообороны. Со своей сотней был во всех ключевых точках.

Ночь с 10 на 11 декабря стала первым серьезным испытанием для Майдана. Отец всю ночь держал оборону в первом ряду на баррикаде под мостом на Институтской (тогда и был сделан верхний кадр. — Е.Ф.). И только после 7 утра, когда силовики уже отошли, а на Майдан начали подходить киевляне, он пошел отдохнуть.

18 февраля отец вел свою сотню на мирную акцию к стенам Верховной рады. Потом его сотня прикрывала отход митингующих во время столкновений с «Беркутом». Он шел последним. Попал в плен к «Беркуту», тело нашли позже в Доме офицеров.

Отец был уверен, что бороться нужно мирным путем, что лишний месяц митингов и протестов на морозе лучше, чем человеческие жертвы.