18 мая в изгнании

В этом году впервые День памяти жертв депортации крымских татар отмечается в Киеве. То, что происходит в этот день в Крыму, можно назвать не более чем подделкой, профанацией. 18 мая всегда был днем скорби народа, государство и представители государства играли вторые и третьи роли. И вот в Крыму Дня памяти не будет, по крайней мере, пока Крым российский или пока жив Путин.

18 мая проходило всегда – с начала 90-х годов, после возвращения крымских татар – как митинг на главной площади Симферополя, митинг массовый, многотысячный, международный, с приглашенными гостями из многих стран, с представителями разных наций. С каждым годом он все больше выходил за рамки сугубо крымскотатарского явления, все больше крымчан в том или ином виде вовлекались в него. Уверен, что такой масштабной негосударственной, «народной» и даже «общенародной» акции памяти о жертвах сталинизма нигде в странах бывшего Советского Союза не было. Это был день антисталинский, антикоммунистический, антитоталитарный, и этим он уникален. «Народ, собравшись тысячами, вспоминает свои жертвы, погибшие от рук сталинистов» – такого нигде, пожалуй, не было.

Людмила Алексеева, с позволения сказать патриарх советского и российского правозащитного движения, побывав в Симферополе несколько лет назад 18 мая, с горечью заметила, что такого в России быть не может. И потому понятно, какой костью в горле стоит День памяти жертв депортации у оккупационных властей.

Их можно понять – слишком уж близки исторические аналогии. Захват Крыма Екатериной Второй означал для крымских татар уничтожение их государства, всемерное подавление национальной жизни, выдавливание из Крыма и захват их земель, и закончился этот период депортацией, которую следует понимать как акт геноцида – организованного уничтожения нации. Теперь Крым вновь захватила Россия и крымские татары вновь самая уязвимая группа крымчан. Как можно позволить им вспоминать об организованном российским государством геноциде? Могут провести неправильные параллели, всматриваясь из прошлого в будущее. Тем более, когда народным массам России наконец позволили открыто восхищаться Сталиным. Негармонично выходит.

А кроме того сам факт многотысячного – а он был бы многотысячным – митинга, не организованного властью, митинга людей, имеющих различные с государством взгляды, наверняка недовольных – подобное немыслимо для России. Которая отчетливо понимает оккупационную природу своей власти в Крыму, вполне трезво оценивает преступный характер его захвата. Никакой функционер госаппарата, прикомандированный в Крым, ни коллаборант из местных, ни, тем более, генерал сил вторжения, такого допустить не может, даже не вдаваясь в психологию и логику истории. Угрозы себе, пусть даже вполне мировоззренческие, из области этики, они чувствуют позвоночником.

18 мая в Киеве и в других городах Украины не имеет привкуса казенного мероприятия. За последние полтора года крымские татары стали частью украинской политической нации и многие украинцы их словно увидели заново. Можно посетовать, что поздно, но вышло именно так. А роль государства для украинского общества уж совсем не направляющая, скорее наоборот, и уж точно это можно сказать о днях скорби или о днях ликования. Хорошо, когда чиновникам дают возможность мелькнуть среди выступающих. То, что происходило в Крыму раньше, когда 18 мая собирались не только крымские татары, сейчас происходит и в Киеве. Этот день объединяет и крымских татар, и крымских эмигрантов, и украинцев, которые стали узнавать трагическую судьбу Крыма. Дни скорби становятся общими.

И – это может быть порадует одних крымчан и встревожит других – на всех таких встречах в Украине неявно, но вполне отчетливо различается нота «когда мы вернем Крым», «когда мы вернемся в Крым». И Крым мы вернем.