Brexit і його наслідки. Всі хочуть, щоб розлучення було цивілізованим

Мовою оригіналу:

Руководство Евросоюза пытается сохранить спокойствие и не давать поводов для паники, хотя незадолго до референдума председатель Евросовета Дональд Туск и глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер назвали выход Великобритании из ЕС «катастрофой, из-за которой все западное и трансатлантическое сообщество станет слабее».

Наутро после объявления итогов Туск выразил разочарование и признал невозможным предсказать все политические последствия.

«Это исторический момент, но не время для истерических реакций», — подчеркнул он, заверив, что правового вакуума после референдума не будет.

Законы ЕС будут применяться в Соединенном Королевстве и по отношению к нему, пока страна официально не выйдет из ЕС (а это, как он предположил ранее, может занять до семи лет). Туск признал, что последние годы были самыми трудными в истории Евросоюза, но напомнил слова своего отца: «Все, что тебя не убивает, делает только крепче».

Юнкер на пресс-конференции объявил, что при всем глубоком сожалении Брюссель будет уважать выбор британцев, сделанный в свободном демократическом процессе, постарается поскорее принять решение о процедуре развода, чтобы покончить с неопределенностью. ЕС не будет затягивать переговоры с Британией об условиях выхода, но до их окончания она остается членом ЕС со всеми правами и обязанностями.

Глава Еврокомиссии обещал ответить на «два с половиной вопроса» журналистов, но ответил только на один — об ожидаемых действиях франко-германского «локомотива» ЕС. А когда британская журналистка спросила, означает ли референдум начало конца Евросоюза, он молча вышел из зала под аплодисменты аудитории...

Несомненно, результаты голосования изменят как Великобританию, так и Европу, пишет британское сетевое издание в Брюсселе «Open Europe», соглашаясь с Туском в том, что пока нельзя предсказать что-то с определенностью. Сейчас время размышлений на холодную голову. Британия сначала должна сначала определиться, чего она хочет во внутренней политике и в отношениях с ЕС.

Если верить опросам, среди тех, кто хотел остаться ЕС, большинство — жители городских агломераций с высоким уровнем занятости, 70% обладателей университетских дипломов, 62% специалистов и менеджеров. Это 73% британцев моложе 30 лет. Остаться в ЕС призывали лондонское Сити и транснациональные корпорации, но также малый и средний бизнес, средний класс, профсоюзы (которые на референдуме 43 года назад были против вступления страны в ЕС). Не говоря уже о партнерах: США, НАТО и международных организациях.

Проблема «Брекзита» — это противоречие между прошлым и будущим, между глобализацией и национальным суверенитетом. ЕС — это частная разновидность глобализиции, но не ЕС причина всех бед, которые несет глобализация. Продвинутые граждане и политики ищут пути извлечь из нее пользу и минимизировать беды. Менее продвинутые — остановить или затормозить ее в отдельно взятой стране.

Конечно, Британия может оставаться членом Европейского экономического пространства, как Норвегия или Швейцария. Но без права голоса на огромном рынке ЕС. Норвегия заливает ощущение неполноценности доходами от углеводородов, а Швейцария не очень-то довольна положением наблюдателя и исполнителя (даже при высочайшем уровне ВВП на душу).

Сторонники выхода оперировали эмоциональными понятиями типа национального суверенитета, освобождения от диктата Брюсселя, выхода на самостоятельный путь, который, де, сулит Альбиону место в ряду процветающих бывших частей империи: США, Канады, Австралии, Новой Зеландии. Пугали перспективой оказаться в европейском федеративном государстве, где правит бал Германия.

Хотя в современном мире полный суверенитет — это скорее удел КНДР, а не США, а право участвовать в глобальных решениях зависит от пакета акций в компании под названием Мировая экономика, от доли в глобальном ВВП, а не от степени суверенности.

Те, кто за «Брекзит», зацепили золотую жилу воздействия на «простого человека»: миграцию. «Простой человек» боится «чужих». В британском случае миграционный вопрос объединил две разных страшилки: беженцев из кризисных или проблемных стран Азии и Африки; и граждан ЕС из Центральной и Восточной Европы, которые приезжают на заработки, пользуясь священным в ЕС правом свободы передвижения.

Но аналитический центр «Брейгель» утверждает, что с 2008 по 2014 года иммиграция добавила только полпроцента населения Великобритании. Большинство мигрантов — это люди 20-30 лет, и 76% нашли работу, в то время как уровень безработицы в стране сейчас самый низкий за 40 лет и ниже, чем на континенте.

По мнению моего коллеги и друга (англичанина), основателя и директора брюссельского аналитического центра «Друзья Европы» Джила Меритта, результаты референдума говорят о вере большинства британских избирателей в то, что они освободились от надоедливого диктата «супергосударства» ЕС и в то, что Соединенное Королевство сможет вернуть свою былую славу. Они видят «британского льва» вновь воцарившимся в центре международной торговой системы, более широкой, чем Европа, способным навязать новые благотворные формы «Британского мира», какие бы трудности ему ни угрожали. Картина заманчивая, но ложная, считает Джил.

Экономически ЕС пострадает от ухода Британии меньше, чем она сама. Для большинства его членов, кроме Ирландии, Кипра и Нидерландов, которые особенно тесно связаны с Британией, экономические последствия должны быть незначительными. Несравнимо тяжелее политический и психологический удар, опасность цепной реакции.

В истории европейского проекта еще не было ни одного попятного движения. Какие-то новые попытки движения вперед проваливались (принятие Конституции ЕС, отказ норвежцев подтвердить свое вступление, отзыв заявки Швейцарией)... Но главные acquis (достижения) интеграции остаются: единый рынок, евро, Шенген. Выход целой страны, да еще такой важной, будет первым откатом назад. Даже если она изначально имела особый статус, осталась в стороне от Шенгена и сохранила свой фунт стерлингов.

«Брекзит» вписывается в общий мировой тренд, проявления которого мы видим и внутри ЕС с возвышением националистических популистских движений, и в Америке, и в России. Тренд весьма опасный после семи десятилетий относительного мира на планете.

Это детище элит, осознавших вектор эпохи и императив объединения в прагматических интересах мира и экономического роста. ЕС таковым и остается, принимая во многом справедливые упреки евроскептиков в его недемократичности, призывы национальных политиков к демократизации.

Референдум далеко не лучший инструмент демократии, особенно в сложных политических хитросплетениях. Демократия — это все же осознанный выбор информированных людей в результате открытого состязания позиций. В случае референдума — это выбор рядовых граждан, которые умеют выслушать аргументы, способны и готовы их анализировать. У сторонников «Брекзита» хватило аргументов, чтобы убедить большинство британцев «голосовать сердцем».

Ожидается, что он прилетит в Брюссель 28 июня на заседание Европейского совета, где соберутся лидеры всех стран ЕС. Его встретят вежливо и выразят соболезнования в связи с проигрышем на референдуме, выслушают в ходе дискуссии. Но дальнейшие шаги остальные лидеры будут обсуждать сами.

Для начала Великобритания должна официально уведомить ЕС о желании из него выйти. В Лиссабонском договоре о функционировании ЕС есть статья 50, которая определяет порядок выхода из союза. Но она никогда не применялась, случай беспрецедентный, и надо дождаться результатов консультаций внутри институтов ЕС, между лидерами других стран ЕС и, естественно, с Лондоном.

Статья предполагает двухлетний цикл переговоров с 27 членами ЕС об условиях выхода. В основном о тарифах ЕС на британские товары, о степени свободы передвижения и массе других вопросов взаимоотношений с Британией как внешним партнером. Если переговоры окажутся безуспешными, выходящая страна получает те условия, которые ей даст союз, и с того момента союзные законы к ней больше не применяются. Но такой сценарий развода со скандалом маловероятен, срок переговоров можно продлить по общему согласию, и после их завершения следует ратификация, на которую потребуется еще лет пять.

Хотя Юнкер и обещал провернуть процесс как можно скорее, судя по настроениям в Брюсселе, ни о каких поблажках в смысле соблюдения процедур не может быть и речи. ЕС должен показать, что членство в нем — это не прогулка. Чтобы претенденты на вступление, западнобалканские страны, Турция, Украина, Грузия, Молдавия, не думали, что там только сладкая ягода. Есть и ответственность.

Со стороны самой Великобритании тоже не ожидается активных практических движений в период летних каникул, пока правительство на посту. Аппарат будет работать над стратегией переговоров с Брюсселем и планами, которые надо потом представить новому кабинету.

На стратегию уйдет по меньшей мере несколько месяцев, и до этого нет смысла начинать переговоры. А когда они начнутся, британскому правительству надо будет постараться убить двух зайцев: удовлетворить пожелание электората об ограничении миграции из ЕС и сохранить как можно более широкий доступ на единый рынок ЕС.

За продолжение членства в ЕС высказались по меньшей мере две из четырех составляющих Соединенного Королевства, Шотландия и Ольстер. Остаться в ЕС хочет и маленький Гибралтар, жители которого на референдуме в 2002 году пожелали сохранить британское подданство, а не присоединяться к Испании. В нынешней ситуации решение могло бы быть другим.

Захотели остаться в ЕС вдвое больше шотландцев, чем тех, которые за выход. Но Евросоюз не может оставить у себя Шотландию, пока она часть Соединенного Королевства. Только выйдя из Великобритании, она может подать заявку в ЕС и получить приглашение к переговорам о вступлении, которые обычно занимают несколько лет.

Пока неясно, будет ли первый министр Шотландии Никола Стёрджен поднимать вопрос о новом референдуме за независимость. Есть ряд практических препятствий на этом пути. Но Белфаст уже призвал к референдуму в Северной Ирландии о статусе границы между ней и Ирландской республикой. Она станет внешней границей ЕС.

Обязана ли будет Франция сдерживать в лагере в Кале волну мигрантов, желающих отправиться за Ла-Манш, или может выгнать их вон к белым скалам Дувра, чтобы англичане сами с ними разбирались? Хотя Великобритания не участвует в большинстве положений Шенгенской конвенции, она имеет доступ в Шенгенский банк данных о преступниках и нарушителях пограничного режима. Останется ли этот доступ?

События ближайших полутора лет могут сильно изменить лицо Европы. В частности, под влиянием британского референдума, но и в продолжение уже наметившихся тенденций. За голосованием в Великобритании в воскресенье следуют выборы в Испании с неясным исходом: либо правительство меньшинства, либо нестабильная левая коалиция. В октябре в Италии пройдет референдум о конституционной реформе, с исходом которого премьер-министр Маттео Ренци связал свое политическое будущее, как и Кэмерон. Весной — президентские выборы во Франции, и Марин Ле Пен, по прогнозам, выйдет по меньшей мере во второй тур. Наконец, осенью будущего года — федеральные выборы в Германии. На фоне всего этого важно, как Евросоюз будет справляться с миграционным кризисом и дальше выходить из кризиса еврозоны.

Британцы определились, но проблема, которая привела к «Брекзиту», осталась, и она охватывает не только Великобританию. Если ориентироваться на мнение большинства, то сегодня такие референдумы можно было устроить во многих странах ЕС с тем же непредсказуемым результатом. Евросоюзу не повезло со стечением обстоятельств, беспрецедентным наслоением одного кризиса на другой: экономического и финансового на миграционный. Не начнут ли воодушевленные «Брекзитом» политические элиты других стран союза стремиться выторговать особые условия для себя, в то время как союз — это все же набор общих правил и взаимных обязанностей?

Даже в Польше, где уровень общественной поддержки ЕС выше, чем где-то еще в союзе, возник конфликт с Брюсселем. Правящее большинство отстаивает суверенитет, принимая не совсем европейские законы. Еще более особый статус, чем имеет, хочет Дания. На них засматриваются Чехия, Словакия, Венгрия. А в вопросе о приеме мигрантов — также Австрия и страны Балтии. Насколько далеко заведет этот процесс, покажет время.

Джерело: Новая газета