«Бендеры»

В 1996 году в одной из столиц восточной Европы я получил выгодное предложение от представителя UBS-банка, — межбанковского кредита, а друзья посредники предложили клиента в Москве, якобы представителя крупного российского банка. Я занял денег и покатил в Москву, где меня встретили чисто по-русски. Переговоры (у посредницы дома) сорвались. Представителями оказались: бывший генерал КГБ с красновато-синеватым носом, который предложил перетереть меня на заседании соответствующей комиссии чека из-за несговорчивости (он понимал только наличные средства), а его партнер — в лоснящемся спорткостюме с лампасами (разве что малиновый пиджак забыл дома) и вовсе предложил «перетереть» не откладывая. А посредница заявила после, что ей позарез нужно сто долларов — день рождения сына завтра, а долги ей должны отдать только через день. Мне некуда было деться, так ей дико нужны были деньги. Я показал бумажник и отдал последние сто из 130 долларов, что остались, с предложением вернуть через четыре дня.

На пятый у меня был билет до Киева, на перекладных обратно, и больше ничего.

Деньги она не отдала, и я сел в поезд уже сутки не жрамши. (На западе я обещал вернуться, выбора тут у меня также не было, как не было знакомых в Москве). В поезде я начал «петь» бригадиру бригады проводников: так, мол, и так, меня у вас ограбили, остался только дипломат с документами, паспорт, ну и галстук на шее, и ни копейки денег. Бригадир ответил ясно: «А я что? Обращайтесь в транспортную милицию на вокзале в Киеве».

Так и пришлось.

За конторкой было 3-4 парня, которые что-то писали. Один из них предложил подождать. Наконец, минут через тридцать, один спросил мои фио (все строго на Вы). Еще через пару минут он вышел... со справкой о том, что у меня украдены документы, для бесплатного проезда, до самой границы... И сказал: Вы уж когда доедете, куда надо (до Чопа), порвите ее и уничтожьте, за такие справки нас жутко наказывает министр МВД, жуликов много, он строжайший приказ издал недавно — справок таких не выдавать (до сих пор жалею, что так и поступил. Надо было на память оставить, причем вечную). Еще через пару суток я был в Чопе, а дальше как?

Вверх по карте у меня жил знакомый, в Иваново-Франкiвске (польском город Станислав при основании). Я ему давно должен был 70 тысяч долларов, два года уже, как просрочил возврат, но 200 долларов-то он даст, надо же как-то в Европу пробраться? И я порыл вверх по карте — поездом до Львова, а там — автобусом. Кондуктора там и вовсе меня «посылали»: нет билета, ну и .... с ним, даже справку не смотрели.

В И.-Франкiвске я даже позвонить другу не мог, у меня действительно ни копья не было.

Я не был у него никогда, но дом и квартиру нашел, они были в записной книжке. Звоню. Дверь открывает его жена (Она несколько раз брала трубку, когда я звонил, и голос ее забыть сложно). — Сергей дома? — Нет, он в командировке (кстати, этих глазков для подсмотра в двери не было, цепочки — также). — Ну извините.

Я уже развернулся, чтоб уйти, как тут вопрос: А Вы такой-то? — Да, это я. — А Вы проходите.

Трижды я не заставил себя упрашивать. В общем: салатов там было куча, я всех их не помню. Конечно, наваристый, сытный борщ, что-то еще, даже водку предложила (единственный раз в жизни я пожалел, что не пью водку). Она многое мне рассказала, а я умно держал беседу, поддакивал, и ел медленно, но верно, как будто был абсолютно сыт.

Короче, я взял реванш и наелся не только за три дня голодовки, но и набил свой курдюк на две недели вперед. А когда я прощался, даже мелькнула шальная мысль: а не занять ли у нее денег? Но до этих низин я все-таки не упал.

Через час-полтора я вывалился из квартиры, как тот волк из киевского мультфильма — животом мог проломить любой плетень. Так же спустился без билета до Чопа, а дальше?

Потоптался, и дальше, вперед. Прошел таможенников, погранцов, вышел на перрон, где уже, видимо, был Собянин, так как он весь в плитке. И никого. Электричка за границу уже стоит. Но не успел я войти в открытый тамбур, как прямо на меня вышли два контролера-кондуктора, глаза которых взорвались огнем и с уст полетел отборный мат, хотя я понимаю только по-русски. Но было ясно, что они готовы меня съесть со всем съеденным и не только с ним (возможно, видели меня раньше, я уже ездил в электричке без билета).

Пришлось выйти. И встать, т.к. делать было абсолютно нечего.

Неожиданно ко мне подходит девушка. Какая девушка — слов нет. Могу сказать только, что пилотка слегка набекрень, шатенистые кудряшки из-под нее, глаза карие и бесконечные, юбка −12 см выше колена, максимум 12 с половиной, все при ней и каблучки 6 см. Пограничница. И строго так спрашивает: Вы без билета? В ответ сугубо русский ответ — молчание и угу. Стойте здесь, и ждите, я буду через 15 минут. Я с места боялся сойти на сантиметр. Минут через 20 подходит, и почти пальцем показывает: «Видите последний вагон? Зайдите, сядьте и сидите». Я не любитель выполнять чужие приказы, но тут выполнил очень безропотно. В купе (за плестиглазовой прозрачной перегородкой и дверьми — по три полукресла с обеих сторон) никого не было, да и в целом в вагоне почти не было никого. Через полчаса проходит она, уже с подругой, с брюнеткой, такой же блистательной. Сразу заметила меня и строго так говорит: сидите и никуда не выходите (и снова, можно сказать, пальцем пригрозила). Будут высаживать — не подчиняйтесь! Пограничная зона! Только с нашего разрешения! А мы разрешения — не дадим!! И даже повторила, как будто я олух.

Еще через полчаса я был по ту сторону кордона. А там через час электричка до той столицы, куда я стремился, сесть в нее труда не было. И снова я оказался один в таком купе, но ко мне подсел парень около тридцати лет, хохол, причем рядом. И началось. Он был из тех людей, которые не могут не говорить. Он мне рассказал все про свою семью, про свою маму, про дядю (что в министерстве и оформляет ему стажировки в западные университеты, куда он три раза уже ездил (на год-два), сейчас в какую-то четвертую страну), какие девушки в Польше, какие в Германии, и т.д., а затем говорит: Вы без билета? (А он-то откуда понял?! И галстук у меня был не помятый, и рубашка почти чистая, как мне кажется). «Вы, как контролеры пойдут, идите в туалет, а когда пройдут, я Вам постучу». И действительно, скоро пошли контролеры, а я ушел в туалет покурить. Но в нем было настолько чисто, что там жить можно, а не курить. На второй сигарете стук в дверь, и я вернулся обратно. И тут он взялся за свою дорожную сумку и начал кормить меня пирожками, салом, чем-то еще, что насобирала ему в дорогу любящая мамонька, и буквально впихивал их в меня, как я не сопротивлялся. Сопротивление было просто смято. А на вокзале в столице мы расстались, даже не обменявшись телефонами.

Противники детей при входе в метро там не такие жестокие, как в Москве (а на некоторых станциях их вообще нет), я без труда проскочил в него, и через двадцать минут был на конечной станции, от которой надо было еще проехать немало автобусом до семьи небогатых пенсионеров, в которой я снимал комнату, вначале, а затем жил бесплатно, когда деньги кончились. Позже я называл их вторыми родителями, так как они мне помогли не только в этом. Я потоптался и пропустил один автобус, и, наконец, набравшись храбрости, зашел в следующий. Но кондуктор даже не обратила на меня внимание. А еще через полчаса я был у них дома и пил кофе.

В общем такие они, «бендеры». Фашисты-садисты. Пока не накормят так, что живот болит, не отстанут. И евреи. Семья, в которой я жил, была чисто еврейской.

Я больше не видел той девушки-пограничницы, которой даже спасибо не сказал, жены своего знакомого (чистого западенца), у которой чуть денег не занял, ни того парня, что набил мое пузо вкуснейшими пирожками. Возможно, они в национальной гвардии (как Н.Савченко), возможно и нет. Но на Майдане они точно были, не сомневаюсь.

Чтоб живы были и здоровы были.

И чтоб Украина была неделимая, единая, и их страной.

И чтоб Путин не лез через нашу границу.

Тем более через чужую.

Как-нибудь без него разберемся.