«Возвращенец»

Сторонники КрымНаш и Новороссии («колорадо» и «ватники») теперь могут писать мне злорадные комментарии - «лить бальзам для души» потому, что для «торжества справедливости» вчера ночью я был задержан на украинской границе в Конотопе (Украина) и депортирован в город Брянск (Россия) по причине, что в марте этого года я приехал в украинский Крым как журналист, но никода не выехал с украинского полуострова потому, что Крым стал наш, а я до сих пор числюсь находящимся в/на Украине и с 24 июля (по истечению 90 дней) был формально в «украинском розыске», который «объявил» компьютер в базе данных пограничников.

Пограничник, который «принял меня», глядя в свой ручной компьютер в начале изменился в лице, а потом немедленно «приказал» мне собирать вещи в уверенности, что поймал «врага народа», несмотря на то, что прежде был любезен и поторапливал меня быстрее заполнить «миграционную карту», чтобы он мог поставить штамп на бланк и в мой паспорт. Так я стал «возвращенцем» - как здесь называют нас по обе стороны границы. Нас не много, но мы есть.

Должен сказать сразу - я не подвергался пыткам и избиениям «ногами в лицо», может быть, к сожалению некоторых здесь присутствующих «друзей». Во время следования под конвоем от вагона до «пограничного поста» мне были заданы некоторые вопросы с разных сторон, что было очень похоже на «перекрестный допрос», с которым я был не раз хорошо знаком. Но если вам скрывать особо нечего, то и нечего волноваться - вы просто также быстро отвечаете на поставленные вопросы, иногда даже не думая, просто следуя интуиции, обычно, она реже подводит чем логика, по крайней мере, в подобного рода ситуациях.

Я подтвердил, что действительно был в Крыму около месяца во время аннексии, но никак не более 90 дней, и что действительно являюсь фотографом и выполнял свой профессиональный долг. Вместе с тем я сказал, что в данный момент ехал в Киев по сугубо личным делам, одно из которых - проведать своего старого товарища, которого ранили на войне. Также быстро ответил, что у меня нет и не было намерений и даже желаний ехать в Восточную Украину в качестве фотографа и, тем более, как солдату.

Меня не держали в камере, но на территории «пограничного поста» я мог двигаться только от здания к «курилке», где и провел последующие 6-7 часов на/в Украине. Рядом с «курилкой» всегда находился пограничник с автоматом Калашникова, очевидно, это и был «пост номер один», потому что других постов на территории погранзоны я не заметил. Часовые менялись, но я оставался и у меня была возможность поболтать с каждым из них.

Мой телефон почти сразу «умер» в международном роуминге потому, что я имел неосторожность дать его другому задержанному из Азербайджана, который звонил то ли своей маме в Баку, то ли многочисленным друзьям из диаспоры по всему свету. Не имея больше связи с внешним миром, мне физически было необходимо побывать на вокзале Конотопа, где в волнении меня ждал человек. Я обратился к «старшему», но он ответил жестким отказом, однако, болтая в «курилке», один из часовых посоветовал мне, чтобы я попросил отвести себя «на обед» и, поскольку обедать ближе всего рядом с вокзалом, то я леко могу встретиться с тем, кто волнуется за меня.

Удивительно, но «старший» отпустил меня «на обед» в сопровождении двух пограничников, которые сдали свои «калаши» и вместе с задержанным азербайджанцем сопроводили нас на вокзал для «принятия пищи». Один из пограничников помог нам обменять деньги: рубли на гривны и теперь мы могли ни в чем себе не отказывать, а мой «кавказский друг» даже успел купить себе местную сим-карту.

Азербайджанцу (23) было трудней чем мне, несмотря на то, что Азербайджан не находится в состоянии войны с Украиной в отличие от России, иой «кавказский друг» плохо говорил по-русски и его акцент, навязчивость и часто полное непонимание ситуации раздражало пограничников:

- У вас много азербайджанце в Киеве?- не кстати спросил он.

- Нет, - ухмыляясь ответил один из часовых, - Только евреи остались, но тоже на чемоданах.

- Почему евреи? - не понял азербайджанец.

- Потому что они умнее азербайджанцев, - заржал часовой.

- Я просто хотел учиться в Киеве потому, что у нас в Баку это дорого, - заявил азербайджанец.

- Если ты хочешь учиться у нас, то лучше тебе ехать в Луганск, а не в Киев, там тебя всему бесплатно научат и квартиру еще дадут, - продолжал смеяться часовой.

- Не надо ездить в Луганск, - сказал я, - Он так шутит.

- Я понимаю, он шутит. Там война, да! - ответил азербайджанец, - Я родился в горах, рядом с Грузией и Дагестаном, но не важно где я родился, важно - где я могу жить, - попытался высказать свое мнение азербайджанец.

- Ну вот и поезжай в Россию, откуда приехал - в свой Нижний Новгород!, - ответил ему часовой.

- Я не хочу больше туда, там постоянные драки и нас ненавидят!

- Думаешь здесь вас будут любить? - серьезно спросил часовой.

- Мне не надо любовь, лишь бы не убивать меня, - пытался обьяснить азербайджанец.

От «пограничного поста» до вагона номер 11, следующего в Россию, меня сопровождали две девушки в военном комуфляже, поскольку был дождь, то они укрывались вдвоем одним зонтиком, а между ними, на плече у одной из них, был только один автомат Калашникова. Он был без рожка с патронами, очевидно, лишь для устрашения или просто для «красоты». Это действительно выглядело забавно, я шел сзади рядом со «старшим» и наблюдал как две девушки, о чем-то болтая под зонтиком, несли один автомат на двоих. Я не выдержал и быстро снял на телефон:

- Снимаешь?, - строго спросил «старший».

- Извините, не выдержал, - сказал я, - Я же фотограф. Можно снять настоящей камерой? - сразу спросил я, почувствовав расположение офицера.

- Я знаю, что Вы фотограф. Нет, снимать нельзя - ответил «старший».

- Но посмотрите как это красиво, - возразил я. «Старший» улыбнулся, но опять сказал: «Нет!»

Тогда я догнал девушек и стал болтать с ними. Мы охотно шутили друг с другом и «старший конвоя», в конце концов, стал тоже улыбаться. Потом меня посадили в вагон, публично назвали «возвращенцем» и передали мои документы через начальника поезда российским пограничникам. Пограничницы с одним автоматом Калашникова не махали мне рукой или автоматом на прощание, но «до свидания» они сказали мне.

В поезде номер 60, я немедленно пошел в буфет и выпил 250 грамм водки. Буфетчик, молодой парень из Москвы с видом хипстера с рыжей бородкой, с любопытством посмотрел на меня и сказал: «Платить лучше рублями потому, что гривны мне нафиг не сперлись, ну и Вам будет выгодней». Но я все равно заплатил гривнами потому, что они мне теперь тоже »нафиг не сперлись».

В Брянске (Россия) меня ждал офицер ФСБ. Он был первым кого я увидел в «арестантском купе»:

- Олег Александрович? - спросил он.

- Так точно, - ответил я.

- Добро пожаловать в Россию, - приветствовал он.

- Вы из ФСБ? - спросил подобно «капитану Очевидность»

- Да, - подтвердил он, - Мы все здесь из ФСБ.

И как-то мне стало совсем хреново, то ли от водки, то ли от общей усталости, то ли от подобного приветствия. Я судорожно пытался вспомнить кадры какого-то увиденного еще в детстве фильма, в котором советский шпион возвращается «на холод» в фашистскую Германию и его приветствуют словами: «Добро пожаловать в Третий Рейх!» Но я так и не успел вспомнить фильм потому, что офицер ФСБ не дал мне такой возможности. Его интересовала не столько моя судьба, сколько то, что я увидел на украинской границе:

- Пограничники были с автоматами? - спросил он

- Да, - ответил я, - Но у большинства из них магазины с патронами были в подсумках или отсутствовали вообще.

- В вагоне, когда вас задерживали, они тоже были с автоматами? - продолжал офицер.

- Да, некоторые из них, но не все.

- Вы - фотограф, случайно не снимали там?

- Нет, - ответил я.

- А на окнах в помещении по-прежнему есть мешки с песком?

- Да, есть и даже в туалете на окнах до сих пор стоят решетки, - улыбаясь подтвердил я, - Но знаете в чем их главная сила? - серьезно спросил я.

- Скажите пожалуйста, - заинтересовался офицер ФСБ.

- У них в «немецких дотах» вокруг вокзала сидят красивые «девушки-пулеметчицы», - рассмеялся я и тот час добавил, - Я могу быть свободен?

«Нет!», - громко сказала мне российская девушка- пограничник, которая пришла несколько позже, чем офицер ФСБ: «Следуйте за мной, господин Климов!». Признаться, она была не хуже украинских пограничниц, но не очень разговорчива и у нее не было автомата Калашникова, несмотря на то, что «лицо войны» почти всегда к лицу всем женщинам в отличие от большинства мужчин.

Надо отдать должное, несмотря на то, что в накопителе миграционной службы Брянска было достаточно много «возвращенцев», человек 15-20, меня, очевидно, как российского гражданина, вернувшегося на Родину, без всякой очереди провели в комнату, сделали копии всех моих документов и еще раз напомнили: «Добро пожаловать в Россию!» после чего я быстро сообразил, что могу быть свободным на все четыре стороны! Нет, только на три - на Украину мне было запрещено возвращаться, по крайней мере в течение 180 дней.

16 октября 2014, Брянск