Евромайдан в ожидании негодяев

Я буду плохим парнем, поговорю о плохом. То есть о банальном, если сделать поправку на чрезвычайно высокий накал страстей. Буду Капитан Очевидность. Всеобщее состояние радостного блаженства от повышения самооценки, социальной значимости, масштабирования событий — неизбежно пройдет.

«Армия, которая не воюет — разлагается», — говорил Бисмарк. Любая эрекция не может длиться дольше отведенных природой возможностей, иначе это уже болезнь, приапизм. Можно бесконечно проводить маневры и учения, переплывать Янцзы и форсировать Днепр. Но стратеги, путающие народное ополчение с регулярной армией, сильно рискуют однажды оказаться в списке «санитарных потерь».

Называющие укрепленный район Евромайдана «Сечью» не подозревают, насколько они правы. В том смысле, что политическая архитектура вполне напоминает 18 век. Наш король, как и Людовик XVI, в затруднительном финансовом положении, и тоже обещает прислушаться к мнению народа лет эдак через пять. У нас есть яркое взятие украинской Бастилии и походы на украинский Версаль. С той разницей, что Майдан — и так гигантский танцпол, ничего сравнивать с землей не надо, своя Бастилия там скорее заново строится. А в походах на дворец мы ищем в поводыри себе не Лафайетов с гвардейцами, а Ганди с непротивленцами. У нас есть не очень уклюжие исполнители ролей Дантона, Робеспьера и Марата, и поэтому дело недолгого времени, когда революционная пресса устроит «термидорианский переворот» и публично казнит назначенного ответственным. До генерала Бонапарта еще ой как далеко, он сейчас где-то на Евромайдане в «младших лейтенантах».

Это констатация, а не критика. Пока заурядные факты после обычного эмоционального спада еще не превратились во взаимные обвинения, есть резон констатировать некие позиции и расставить акценты.

На двадцатилетнем замшелом фундаменте суверенитета наконец-то начало строиться гражданское общество. Крайне важно понимание того, что все происходящее — не событие, а начало системного процесса. Попытки зачесть предыдущие 22 года в пророческие 40 лет Исхода и блуждания по пустыне — обычное жульничество. Нигде мы не блуждали, сидели себе ровно на заднице, как казак Мамай, периодически прихлопывая особо лютых «кровосисей» в 1991м и 2004-м и картинно размазывая эту кровь по челу. А вот оказалось, что жертвы — они такие, как сейчас. И их, по всей видимости, потребуется еще. Количество жертв может сократить не повышение страстей до исступления, а именно спокойная готовность.

При этом обычном эмоциональном спаде важно учесть буквально следующее. Произошло и будет усиливаться разделение общественных процессов на политические и партийные. Начиная с 90-х, мы все молчаливо проглотили узурпацию партиями говорить от имени всего народа Украины, хотя сама этимология этого слова означает дословно «часть».

Ведь с тех пор все свои вопиющие ошибки и попросту глупость украинские политические партии списывали на несовершенство общества. Зато политические победы беззастенчиво присваивали. Этот урок вроде выучен, но Евромайдан его должен будет закрепить в виде домашнего задания партиям, о чем ниже.

Общественные организации почувствовали гражданскую значимость, масштаб ответственности и начали устанавливать прямые контакты друг с другом, вне партийных «прокладок».

Произошло и происходит обучение не только прикладной логистике, но и понимание того, как в реальности тужно строить демократию, которая, как говорят британские ученые политики, прежде всего — процедура.

Евромайдан возник и развился благодаря рептильному поведению власти, при котором все меньшее по размеру заглатывается, а от большего нужно убегать и прятаться. Охотники на крокодилов ловят их заостренным с двух сторон колом, который быстро вставляют в широко разинутую пасть. Майдан оказался нехилым колом в горле. Но если у вас нет фабрики по производству изделий из крокодильей кожи, то зачем вам нужна была эта туша? Европа и США нас сейчас искренне любят, но они не собираются это все покупать по весу. Их любовь сродни отеческим сантиментам к младенцу, который и раньше неплохо кушал и какал, но теперь наконец-то издал первые звуки, похожие на человеческую речь.

Чтобы избежать заурядного кризиса, Евромайдан мог бы сейчас сделать две вещи, одну - тактическую, другую — стратегическую.

Внутри охраняемого периметра нужно немедленно создать собственную криминальную полицию. Вне того, насколько это будет резать слух реконструкторам казацко-анархистской вольницы. Огромное скопление людей неизбежно притянет жуликов и воров всех мастей, а милиции совершенно незачем бороться с преступностью, которая не собирается с ней делиться по месту промысла. От матов и проклятий в адрес существующей милиции пока выиграли только гаишники, переставшие быть единственным громоотводом ненависти к власти. Патруль в своей, какой-то современной, не опереточной, форме, который ведет себя так, как в Европе, к которому можно обратиться и за справкой, и за советом, и за помощью — более мощный сигнал Европе о серьезности наших намерений на пути к именно построение, чем все менее выразительное блеяние лидеров оппо в ответ на вопросы о конструктиве.

Второе — незамедлительно принять Хартию Майдана. Максимально короткий и емкий, всех устраивающий документ. Что-то вроде «Билля о правах», коль мы уже говорили о 18 веке. Гражданское общество, от которого должна исходить инициатива, таким образом, обезопасит себя от грядущей неизбежной диффамации и узурпации со стороны партий.

Политологически — это плебисцитарная демократия, которая декларирует, что не может опираться на деградирующие государственные институты. Его тактическая, техническая цель — провозгласить право собраться когда-либо в любом месте Украины для защиты гражданских свобод.

Политическая цель — внести поправку к 5 статье Конституции, дополнив ее правом на восстание. Красиво и понятно всем.

Гражданская цель — инициировать собственный непартийный документ Майдана как движения, которое будет развиваться как политический профсоюз строителей европейской Украины.

Успеть бы все это, пока не пришли негодяи.