Мобилизация в России может укрепить национальное самосознание разных регионов

Мовою оригіналу

Навстречу российской мобилизации.

По состоянию на 23 сентября группа «Информационное сопротивление» зафиксировала имена 6452 российских оккупантов, которых публично похоронили или в самой России (!) официально признали уничтоженными. Похоронки зафиксированы в 3110 населенных пунктах.

Еще есть полторы сотни имен, которых также признали убитыми в самой России, но по ним данные неполные, нет возможности однозначно привязать к региону (месту похорон).

Я уже отмечал, что мне кажется странным настойчивое стремление российских властей врать там, где необязательно. Более 6К погибших насчитала не только группа ИС, но и ВВС. Статистика в разрезе макрорегионов (Юг РФ, Сибирь…) периодически проскакивает. Заявление Шойгу о числе потерь обсмеяли не только упоротые роснацисты, но и часть вполне лояльных Кремлю людей.

Если в целом по цифрам.

В 5 регионах число уничтоженных оккупантов перевалило за 200.

• Дагестан – 290
• Бурятия – 264
• Краснодарский край – 260
• Башкортостан – 219
• Волгоградская область – 205
• Ещё в 16 субъектах федерации – более 100.
• Забайкалье – 162
• Челябинская область – 151
• Оренбургская область – 147
• Чечня – 141
• Ростовская область – 136
• Саратовская область – 136
• Свердловская область – 135
• Пермский край – 134
• Северная Осетия – 133
• Татарстан – 133
• Ставропольский край – 128
• Алтайский край – 125
• Самарская область – 110
• Ульяновская область – 106
• Тыва – 103
• Нижегородская область – 102

Подчеркну – эти данные очень неполные. По косвенным признакам, которые видны в самой России, в зависимости от региона число убитых больше в 5-10 раз. Там, где больше городов или действуют живые сети (семьи, роды, церковные общины, сообщества сослуживцев…), выявлять истинный масштаб проще. Они так или иначе порядок цифр подсвечивают.

Для сравнения:

• Москва – 22
• СПб – 51

Т.е., столицы пропорционально своему весу не воюют.

Есть несколько регионов-маркеров, за которыми я наблюдаю с особым интересом.

Во-первых, это Калининградская область. Там масса упоротых русскомирцев, это военная база. При этом росвоенные и их родственники пользовались благами жизни в центре Европы. В регион заходили европейские инвестиции, даже автомобили собирали. Сейчас все эти блага начинают схлопываться, а военное сословие, гвардия и всякие ОМОНы десятками хоронят убитых. Это неизбежно перейдёт в новое качество. Калининградская народная республика – это хороший вариант.

Во-вторых, это Башкортостан. В отличие от Татарстана, где фактически все готово к созданию национального государства даже демократическим путем, в Башкортостане ситуация другая. Население состоит из трёх основных групп. Русских чуть больше, чем башкир (по трети), еще четверть – татары. Башкиры под давлением. Но среди них присутствуют группы, у которых есть воля и стремление изменить ситуацию в пользу своего народа. Работать есть над чем.

Например, российских мамочек глубоко ранит предложение изучать башкирский язык (на минуточку – имеющий статус государственного в республике) в школах. Причем даже не в обязательном порядке, а в качестве факультатива. Они усматривают в этом акт агрессии. Это же касается интерпретации истории, дискредитации важных для башкир деятелей.

Пока на войне умирали контрактники и наемники – брожений особых не наблюдалось. Однако мобилизация затронет тех, кто негативно относится к войне. Будет дополнительная основа для кристаллизации протеста и укрепления национального самосознания.

В-третьих, это несколько регионов, для которых резко изменилась экономическая конъюнктура. Например, Кемерово. Им сейчас необходимо развернуть куда-то несколько миллионов тонн угля, которые раньше поставлялись на запад.

И дело не только в рынке – дело в логистике. Толкать весь поток грузов на восток придется через Транссиб. А Транссиб не резиновый. Либо Москва будет вынуждена заплатить компенсации потерь, либо придется принуждать к миру десятки тысяч шахтеров. Причем – уже скоро.

Мобилизация может как смягчить указанные риски при грамотном проведении, так и резко обострить ситуацию. Недаром роспропаганда из всех утюгов разгоняет тезис о перегибах на уровне отдельных военкомов.

В целом за 3 дня появилось очень много сюжетов для анализа. Она показала ряд слабых мест, однако зафиксировала, что у противника по-прежнему есть сильные стороны. Вот с этим всем и будем работать.