Россияне снова ширнулись – без пропагандистских наркотиков они уже не могут

Изо всех телевизоров, с первых полос, отовсюду, уже много дней напролет… Обратный отсчет, репортажи, интервью, профессионально взволнованные голоса – вот сейчас, вот уже сейчас… Есть! Взлетели! Не пристыковались… Пристыковались! Да! Да! Первому художественному фильму в космосе – быть! Мы опять всех обогнали!

Божечки.

Опять ширнулись болезные россияне, снова первые. Ну слава богу, теперь некоторое время будет хорошо.

Очень вовремя подогнал нам новую дозу добрый федеральный медперсонал. А то Липницкая уже давно не вставляет, от Крыма вообще ломка, и даже нога Акинфеева перестала давать лечебный эффект. Некоторое время удалось продержать население в забытьи на сестрах-гимнастках, обиженных мировым сообществом, но и этот бобик сдох довольно быстро.

А совсем без наркотика нам нельзя. Так ведь можно и в себя прийти, неровен час! Начать наводить глаза на резкость, рассматривать ценники, сопоставлять доходы… Вон уже население, сволочь такая, за коммунистов голосует, серп об молот точит…

Нужны победы, срочно нужны новые победы, внутривенно! Олимпиада, как назло, не скоро, а в футболе мы вышли на уровень Молдавии – и хотя еще держимся, но гарантий нет. Где взять дозу радости для бескрайних равнин?

На этот случай Господь, в бескрайней милости своей, дал нам в сирой юдоли нашей Константина Львовича Эрнста, а ему – Виргинские острова. Где не победим, – такое кино снимем, что сами же от счастья и задохнемся. Помните вид на подневольных бюджетников с высоты птичьего полета? Даже из такого г*вна, как третий срок Путина, можно сделать конфетку, а тут, вместо Рогозина с трижды спионеренным бюджетом космодрома Восточный, – опаньки, Юлия Пересильд в невесомости!

Ощутите разницу, насладитесь галлюцинацией…

И снова мы первые – в соревновании, где за нами никто не собирался бежать, потому что это дорого и глупо… И снова торчит в натруженной народной вене останкинский шприц: победа!

И лежит в ветшающем пейзаже благодарное население, закатив глазные яблоки в череп, улыбается очередному приходу…

Пока оно, слабое на этот идеологический передок, кочумает в приятной истоме, его, разумеется, снова пять раз изнасилуют и пятьсот раз ограбят, но, кажется, ему не привыкать.