Ходорковский на первом сроке

Освобождая Михаила Ходорковского, Владимир Путин дал понять, что он — сильнее и не верит в политическое будущее человека, все эти годы остававшегося его основным заложником и врагом.

Но человек, отсидевший десять лет с ограниченным правом переписки в лагерях времен Владимира Путина и не сломавшийся, уже по этому факту заведомо сильнее любого политика, остававшегося на свободе — методом ли внешней эмиграции, внутренней эмиграции или приспособления к режиму вплоть до полного слияния с ним по цвету.

В принципе сегодня Ходорковский — единственный человек, у которого есть моральное право рассуждать о потенциальном президентстве в Российской Федерации.

Тюрьма в России — больше, чем тюрьма.

Но зона и лагерь не дают массовой поддержки — а население страны в течение всей юкосовской эпопеи по-прежнему угрюмо-отрицательно относилось к классу крупных собственников, к которому причислялся и Ходорковский.

С другой стороны, социология показывала: граждане видели политическую составляющую в деле ЮКОСа и полагали, что наказание оказалось чрезмерно жестоким. В любом случае пребывание в тюрьме, оцениваемое как не вполне справедливое, порождает моральное право на суждения по самым разным вопросам и претензии на самые экзотические политические начинания, вплоть до президентской кампании. К тому же Ходорковский пересидел то самое время, в течение которого всем политически выжившим и оставшимся, как говорил О.И. Бендер, «с таким счастьем — и на свободе», пришлось полностью или частично сдать позиции.

Возможно, теперь отдельные товарищи жалеют, что не затеяли вместо помилования опального сидельца так называемое «третье дело ЮКОСа».

По степени абсурда оно вполне соответствовало бы мейнстриму: отдельные товарищи получили бы сроки за то, что «на деньги Ходорковского способствовали либерализации уголовного законодательства». Совершенно нормальное по нынешним временам обвинение.

И ничего, что для него невозможно было бы подобрать статью УК. Посадили бы хоть за хулиганство — за уши сейчас притянуть можно все что угодно: советское правосудие отдыхает и нервно курит в положенном количестве метров от здания суда.

Но вместо этого первое лицо милостиво освободило своего оппонента, показав на самом деле (без иронии) настоящий политический класс. Полагая, вероятно, что тем самым совершило сделку, получив в обмен молчание или отказ от политической деятельности.

И что теперь — нешекспировский полоний? Ледоруб Рамона Ивановича Лопеса с последующим присвоением звания героя Советского… то есть, пардон, России?

Теперь, после реинкарнации «Открытой России», будут говорить о том, что Ходорковский ни на что не влияет, но при этом станут давить все живое с еще большей энергией.

Энергией, выдающей страх. Энергией, побеждающей всякий стыд. Притом что никто уже ничего не стесняется, как не стеснялись штурмовать с помощью нанятых гопников помещение «Открытой России» в Нижнем Новгороде прямо во время онлайн-презентации проекта Ходорковского.

При этом, конечно же, в высоких кабинетах похихикивают над высказыванием Михаила Ходорковского на фестивале газеты Le Monde, которое на самом деле было посвящено содержанию ответственного президентства. Куда ему, кому он нужен, да кто за него проголосует, да его поддержит только золотушный креативный класс, и то не все — как до дела дойдет, расколются на фракции (что правда), да и все прекрасно понимают, что он даже в страну не может приехать — посадят ведь опять почти сразу.

Но история не измеряется даже циклопическими сроками пребывания одного человека у власти, хотя, конечно, национал-патриотический угар оставляет рубцы на сердце нации. Поэтому оферта Михаила Борисовича — интересная.

Как интересен и вопрос, который сейчас, сегодня, вроде бы не ко времени: хорошим ли президентом мог быть Ходорковский?

Премьер-министром — не факт. Потому что на оперативно-хозяйственную деятельность он смотрел бы глазами крупного бизнесмена, при этом с социал-демократическими взглядами (статья «Левый поворот»). При этом вполне очевидно, что он стал бы лучшим премьером за последние 16 лет (если отсчитывать с отставки Сергея Кириенко). Просто потому, что не был бы политически конъюнктурен и не совершал бы микро- и макроэкономических глупостей только потому, что надо этой конъюнктуре соответствовать.

А вот президентом, то есть человеком, который сосредоточен на формировании нормальной репутации своей страны и на перестройке, точнее, строительстве институтов гражданского общества и государства, стал бы превосходным.

Но он им едва ли станет в горизонте 10–15 лет. Даже если народ-пофигист задумается хотя бы о чем-нибудь, кроме национальной гордости великороссов, и временно выйдет из советско-имперской идеологической рамки.

Предыдущие поколения в большей степени — образовательно, ментально, психологически — были готовы к смене матрицы, то есть к быстрому отказу от советского наследства, чем нынешние.

Всегда в нашей стране водораздел проходил между внутренне свободными (пусть даже и лишенными внешней свободы) и внутренне несвободными людьми. Вторых сейчас гораздо больше.

Однако в России надо жить долго, крот истории роет, конъюнктура меняется, как и соотношение числа свободных и несвободных россиян.