Мне некому больше писать

Приходят мне постоянно петиции, с просьбой распространить информацию о горящем Байкале, донести её до страны и вообще как-то помочь с тушением. Все они, к слову, написаны в риторике — Владимир Владимирович, мы за Вас, почему Вы нас не слышите? И где журналисты, почему они не помогают донести информацию?

Ок, ребят. Ладно. Я журналист. Давайте я вам помогу.

У меня достаточно подписчиков, я распространю информацию, открою счета и начну сбор средств на помощь погорельцам, закупку всего необходимого и организацию волонтерских отрядов…

А, нет, стоп. Я ж национал-предатель. У меня же пей-пал и киви заблокированы. Попал я под каток во время кампании по борьбе со сбором средств Алексеем Навальным на свой фонд. Помните, как тогда с краудфандингом боролись? Ну, так это я еще легко отделался. Так что, ребят, краудфандинг в России то ли запрещен, то ли почти запрещен, кошельки у меня заблокированы, сбор средств вам на помощь я организовать не могу. Во-первых, банально некуда, а во-вторых, не хочу я за это дело, как Костя Янкаусках год под домашним арестом просидеть.

Так, что же делать…

А! Ну конечно!

Евгения Чирикова!

Вот кто вам поможет! Вот кто у нас все знает про лес, умеет его отстаивать, имеет свою гражданскую позицию, собаку съел на экологии, масса международных премий, масса связей, выходов и вообще.

Пишите Жене! Она точно поможет.

А, нет, стоп. Не поможет. Женя же беженец теперь где-то в Прибалтике…

Так, дайте-ка подумать.

А! Ну конечно! Евгений Витишко!

Пишите Витишко! Он тоже про лес все знает, эколог с международным именем, гражданский активист, он точно поможет.

А, нет, стоп. Витишко же в тюрьме. Посадили как раз за лес и экоологию…

Так, а что же тогда?

А, ну да! Сурен Газарян! Друг и соратник Витишко, эколог, защитник леса! Он знает, что делать! Он поможет! Ему пишите!

А, нет, стоп. Сурен же тоже беженец теперь….

А, вот, придумал! Конечно же! Денис Синяков! Штатный фотограф «Гринписа» же! Все пожары, природные бедствия, протесты, волонтеры — его стихия. Он точно информацию разнесет. Вот к кому вам надо.

А, нет, стоп. Денис же после того, как два месяца на киче просидел после протестов на «Приразломной» — в город-герой Стокгольм же почти окончательно переехал… Да и вообще «Гринпис» у нас не в почете нынче как-то — печеньки Госдепа, иностранные агенты, все такое. Нет, ГГригорий Куксин там работает со своей командой, конечно, но это как бы все пока.

А! Митя же! Митя Алешковский! Вот кто умеет! Вот кто знает, что и как надо делать! Вот кто организовал сбор и отправку гуманитарки в Крымск — фурами, колоннами, вот кто работал в Благовещенске, вот кто собаку съел на помощи людям во время ЧС и организации волонтерских движений!

А, нет, стоп. Митя же сейчас детский хоспис в Омске пытается построить. Вместо государства нашего, да. Да-да, в России в двадцать первом веке за Уралом нет ни одного детского хосписа. Так что если Митя сможет разорваться, может, он и займется еще и Байкалом, но не думаю.

А! Павел Шехтман Вот кто лез под все гусеницы всех бульдозеров на всех сносах исторических зданий! Вот кто дрался в Химкинском лесу! Вот кто…

А, нет. Паша же беженец в Киеве.

Айдер Муждабаев? Зам главного редактора газеты с тиражом в три миллиона? Точно! Вот кто может распространить информацию.

А, нет. Не может. Айдер там же, в Киеве — крымский татарин, политэмигрант, разгромленный крымскотатарский телеканал пытается возродить.

Так, кто еще… Все те мои знакомые волонтеры, с кем я ездил и в Крымск, и в Благовещенск, и в Мордовию? Нет. По-моему, они выгорели. По-моему, с ними произошло ровно то же самое, что и со мной — не горят люди уже желанием рвать за неё мышцы, душу и здоровье. Не поедут они уже за свои деньги тушить ваши леса.

Я во тоже — смотрю на фото и видео ада горящего Байкала, и думаю, что еще пару лет назад я в первых рядах поехал бы добровольцем тушить все это дело. Уже несколько недель как там был бы. Копал, таскал, поливал, грузил, развозил, доставлял. Гуманитарка, опрыскиватели, вода, гречка, школьные наборы детям, постельное белье переселенцам-погорельцам. Потому что — ну как же: Родина, тайга, самое больше пресное озеро планеты, достояние человечества, люди в беде, детям в школу, да и вообще не по-человечески как-то, помочь же надо. А сегодня… Да и вообще — закон о волонтерах, ФСБ, все дела. Посадят еще за это дело. На фиг надо.

Может, просто написать, чтобы люди по своей инциатве ехали? А что, страна у нас нефтяная, топлива завались, авиапромышленность есть, никакой федерализации не наблюдается, один центр, одна вертикаль, один госмонополист на авиарынке. Сел да полетел. В чем проблема-то.

А? Что? Сколько-сколько билет до Иркутска стоит? Вы че там, ваще с Луны упали что ли… Да, наверное, вряд ли кто полетит…

Так. Черт. К кому бы вам обратиться-то в итоге, друзья мои. Кто бы мог о вас рассказать-то. Кому бы вам написать, чтобы вам помогли-то.

Армия? Она в полях под Украиной. Уральским казакам? В Донецке. Борису Немцову, который в Иркутске митинг в защиту Байкала устраивал? Убит. Навальному? У него брат в заложниках, ему не до этого. Илье Пономареву? Беженец в США. Дмитрию Зимину? Он разгромлен. Лента.ру? Разгромлена. «Коммерснат», «Газета», НТВ, ОРТ? Выкуплены или разгромлены. «Грани»? Заблокированы. «Еж»? Заблокирован. «Медуза»? За границей. Рустем Адагамов? Эмигрант. Андрей Миронов? Погиб под Славянском. Все мои знакомые спецкорры и фотокорры? С Донбасса не вылезают.

Может, сам Путин? Президент страны, которая вот прям сейчас, вот этот вот момент, горит и тонет?

Он в спортзале чай пьет. Фотосессия у него. Не до вас.

Ну вот и все, вроде.

Некому писать-то, ребят.

Пока вы молчали, пока ваша хата с краю была, пока приходили не за вами, пока «я не интересуюсь политикой», пока рейтинг восемьдесят шесть процентов — все — ВСЕ! — мои знакомые, кто мог бы вам помочь — либо эмигрировали, либо сидят, либо убиты. Мне некуда и некому больше писать.

Что вам сказать…. Пишите боевым бурятам Путина.

Других вариантов не осталось, по-моему.

Пламенный привет от независимой журналистики, свободы слова, оппозиции и гражданского общества.

Источник: Эхо Москвы