Земство и опричнина. Что будет после Чалого

Алексей Чалый ушел. Главное публичное лицо «крымской весны», один из архитекторов аннексии, «человек-в-водолазке», которую он надел даже на встречу с Владимиром Путиным, – сложил полномочия. Отныне он уже не спикер севастопольского заксобрания.

Формальная причина проста и невероятна: Чалый ушел, потому что не смог выполнить свои обещания. Она проста, потому что в идеальном мире так и должно происходить. А невероятна она потому, что мы живем не в идеальном мире. А еще эта отставка симптоматична, потому что стала итогом долгого спора о том, кто победил по итогам «крымской весны»: идейные или системные.

При всех прочих Алексей Чалый рельефно выделялся на фоне двух других триумфаторов «крымской весны». Он не был похож на Владимира Константинова: бизнесмена, ушедшего во власть для того, чтобы расширить свои возможности. Того самого, который сперва собрал коллекцию украинских госнаград, а затем – сменил присягу ради сохранности своих капиталов. Чалый не был похож на Сергея Аксенова: политика, который до аннексии открещивался от России, а после стал первым, кто присягнул триколору. Он все это время был сам по себе: позволял критиковать федеральный центр, не спешил соглашаться с Москвой по всем вопросам и пытался продавить свою собственную концепцию развития города.

Чалый был чересчур несистемным для российской вертикали – наверное, в этом крылась причина его конфликта с главой исполнительной власти Севастополя Сергеем Меняйло. Наверное, его справедливо причислить к тем идейным радетелям «крымской весны», кто в феврале-марте 2014-го ситуативно оказался в одном лагере с системными пророссийскими «профессиональными патриотами». И отставка главы севастопольского заксобрания означает лишь то, что время подобного тактического союза окончательно закончилось.

Отныне и впредь пророссийский патриотизм в Севастополе возможен лишь в той редакции, что подразумевает полную лояльность. Когда любое распоряжение из центра не подвергается рефлексиям. Когда любую инициативу встречают восторженным подбрасыванием чепчиков. Когда исполнительность ценится превыше здравого смысла.

А еще это значит, что идея создания в Севастополе научно-технического кластера отправлена в небытие. Именно эту концепцию опекал сам Алексей Чалый – выходец из научной среды. И именно этой идее оппонировал выходец из флотской среды Сергей Меняйло, которому ближе была незамысловатая идея военно-морской базы. Противоборство Чалого и Меняйло было борьбой «земства» и «опричнины», в которой победили последние.

Для самого Севастополя это значит лишь то, что отныне город утратил возможность претендовать на некое «особое» отношение со стороны Москвы. Потому что «научно-технический кластер» предусматривает определенную степень самостоятельности и свободомыслия. Точки роста не создашь в казарме, для них нужна особая среда, которая не колеблется одновременно с военно-политической конъюнктурой. А если речь идет о калибрах, водоизмещении и жестких иерархиях, то никакой дискуссии в таком формате не предусмотрено. Будут решения «сверху» и однозначное «будет исполнено» снизу.

«Крымская весна» закончилась. Наступила «крымская зима».

Источник: Крым.Реалии