Що завадить Путіну розпочати повномасштабну війну проти України
Якщо Москва вирішить, що війна вигідна, – вона буде. Якщо вирішить, що невигідна, – обмежиться шантажем
Мовою оригіналу
Россия перебрасывает войска к границе с Украиной. Их концентрация в регионе, – указывает Conflict Intelligence Team, – уже является угрожающей, а они все идут, железные дороги забиты. Украинские генералы насчитали 24 батальонные тактические группы, т.е. примерно 20 тысяч человек (что мало для полноценного вторжения), но техника и живая сила продолжают стягиваться, и притом перебрасывают их не к самопровозглашенным «ЛНР»-«ДНР», а в Крым и непосредственно на границу с Украиной.
Три больших десантных корабля Балтийского флота прошли Ла-Манш, направляясь на юг. Телепропагандисты истекают пеной, рассказывая о ребенке, убитом украинскими фашистами с помощью беспилотника (обстоятельства гибели достоверно не установлены). И заявления российских официальных лиц о том, что мы, конечно, воевать не собираемся, но вот если укрофашисты нападут, то дадим отпор, не внушают оптимизма.
Это еще со времен СССР пошло, что мы никогда не нападаем, а только даем отпор.
Как что – так сразу дадим отпор. Всем Балтийским флотом, случайно передислоцировавшимся к этому времени в Черное море и стоявшим наготове в кустах.
Уповать в подобных условиях только на то, что это Москва просто проверяет нового хозяина Вашингтона на вшивость, а воевать не будет, – попросту безответственно. В Кремле наверняка достаточно читали Сунь Цзы, чтобы знать, что главный удар в любой момент превращается в обманный маневр, а обманный маневр – в главный удар.
Так что нет, вопрос войны не решен. Но если Москва решит, что война выгодна, – она будет. Если решит, что невыгодна, – ограничится шантажом и переключением повестки с Навального на Украину.
При этом мы должны понимать, что «выгода» в данном случае – не какая-то абстрактная территориальная или геополитическая, определяемая объективными параметрами. Это «выгода», которая существует в голове у российского руководства, в том мире, в котором оно живет, и определяется эта выгода ответом на простой, как пробка, вопрос: поможет ли новая война укрепить власть или, напротив, делегитимизирует ее?
Теоретически война с Украиной может развиваться по двум сценариям.
Первый: официальный ввод войск в Донецк-Луганск и аннексия этих территорий по образцу Крыма.
Этот сценарий почти невероятен, потому что Донецк и Луганск для Москвы гораздо выгодней в том статусе, в котором они существуют сейчас, – в качестве раковой опухоли в теле Украины. Этот статус зафиксирован максимально выгодными для России Минскими соглашениями, и такой самострел ценой новых санкций — вещь нерациональная. К тому же для такой операции не надо перебрасывать танки в Крым и вести корабли через Ла-Манш.
Второй вариант – новая попытка воплотить идею Новороссии, на этот раз не путем псевдоконтрреволюций, а путем самого обычного военного вторжения, разумеется, соответствующим образом обставленного (кровавые укры стали убивать русских в Одессе etc.) Танковый удар из Белгорода через Харьков в направлении Запорожья с целью окружения украинской левобережной группировки в Донбассе, дополненный ударом по глубокому стратегическому тылу – высадкой десанта между Николаевом и Одессой с целью отрезать Украину от моря.
Такой сценарий вероятен, особенно если учесть, что в Кремле, похоже, планируют, что Запад будет любой ценой пытаться остановить боевые действия, как это уже было в Грузии в 2008-м и в Украине в 2014-м.
В таком случае война будет недолгой, Макрон (наиболее вероятный кандидат на посредничество) с триумфом вернется домой, объясняя, что он спас от России Украину, а Кремль, довольно чавкая, будет переваривать прибрежную полосу от Мариуполя до Херсона (в том размере, в котором получится).
Это позволит ему порадовать сердца граждан маленькой победоносной войной, а также полностью разрешить за счет народного энтузиазма все неприятные проблемы, связанные с обнищанием страны, эпидемией, коррупцией и Навальным.
Что же касается санкций, которыми так пугают: «Ой-ой, как же это начнут войну, нас же отключат от SWIFT!», – то тут я вынуждена разочаровать: санкции Кремлю нужны, более того – необходимы как способ объяснить причину обнищания нации.
Прежняя модель отношения власти и плебса, сложившаяся в период высоких нефтяных цен, когда бюджет тек, как сквозь решето, наполняя швейцарские банки, но и населению по усам попадало, – исчерпана. Денег для народа нет. Самим на яхты не хватает. В этих условиях Кремль будет обнулять социальные обязательства в пользу яхт для социально близких и в пользу Росгвардии. Пенсия в 14 тыс. руб. еще не так давно была $500, и на нее можно было жить. Теперь это $200. Если станет 100 или 50 – бюджету будет совсем легко.
И не стоит думать, что обнищания народ не снесет. Тот, у которого есть хлеб, думает о свободе, а тот, у кого хлеба нет, думает о хлебе. Граждане, зарабатывающие деньги, голосуют за автократа хуже, чем товарищи, получающие подачки. С нищенскими подачками такое дело – чтобы им радоваться, нужно быть нищими. Фокус только в том, чтобы объяснить плебсу, почему он обнищал, а война – объяснение идеальное. Это все проклятый Запад. Это все его санкции.
Признаться, я никогда не считала, что Кремль способен ввязаться в настоящую войну. До сих пор он всегда предпочитал войны гибридные, то есть такие, в которых собственно боевые действия – лишь предлог для той войны, которая идет на экране телевизора, и их можно вести силами «шахтеров» и «трактористов». То есть если что – ихтамнет.
Дело в том, что настоящая маленькая победоносная война имеет досадное свойство – ее можно проиграть, как в свое время выяснил министр Плеве. А проигранная война для политика совершенно губительна. Да и диктатору она не прибавляет блеска.
Более того, даже если война проиграна не будет, но превратится в затяжной конфликт, то энтузиазм масс начнет падать по мере того, как количество похоронок будет расти.
Краткосрочный патриотический приход сменится жестким отходняком, тем более что похоронки в российских условиях будет получать ядерный электорат «Единой России».
Гибридная война имеет то преимущество над настоящей, что она никогда не может быть проиграна. А если и случаются в ходе ее трупы, то большей частью наемники, по которым никто ни в каких смыслах не заплачет.
Но сильно подозреваю, что война в Нагорном Карабахе, в ходе которой технически на голову превосходящая армян азербайджанская армия устроила короткий и кровавый разгром, произвела на Кремль большое впечатление и многое заставила переоценить.
Словом, я полагаю, что Кремль решится на войну, если будут соблюдены четыре условия.
- Война будет недолгой.
- Она будет носить максимально гибридный характер.
- Она позволит обнулить социальные обязательства государства.
- Она позволит укрепить власть и решить все проблемы с оппозицией.
Что может помешать начать войну?
Война может быть предотвращена, если США и Европа твердо дадут понять России две вещи. Первое: война кончится делегитимизацией российской власти. Не отключением SWIFT, не отменой «Северного потока», – она кончится тем, что Запад перестанет рассматривать Путина как безальтернативного правителя России со всеми вытекающими для российской элиты от этого соблазнами.
И второе: если России дадут понять, что Запад будет защищать Украину, а не стремиться любой ценой остановить войну. Что не будет никаких новых Минских соглашений. Никакого Макрона, мокнущего на Параде Победы без зонтика. Война будет означать войну. Не санкции, на которые так шикарно списывать обнищание. Не переговоры: ура, давайте-ка вместо Навального поговорим о Харькове! Не соловьевы на экране, которые будут рассказывать про распятых укрофашистами младенцев. А будет она означать военную помощь украинской армии, мясорубку на фронте и похоронки, приходящие ядерному электорату.
Вот тогда есть шанс войны избежать.
Коментарі — 0