The Economist объяснил, почему контрнаступление ВСУ не будет скорым
Украинские войска пытаются максимально истощить врага и разрушить логистику, чтобы затем нанести решительный удар по силам противника
Ряд западных военных экспертов недавно раскритиковали «медленное» контрнаступление Украины. Издание The Economist отмечает, что украинское контрнаступление пока не принесло решающих результатов, однако это может быть частью тактики ВСУ, которая призвана максимально истощить врага.
Прошло два месяца с тех пор, как Украина начала контрнаступление. Российские оборонительные линии простираются на 1000 км оккупированной территории. Чуть больше недели прошло с того момента, как украинская кампания вступила во вторую фазу наступления, утверждает издание.
«Первая фаза началась неудачно, когда чрезмерно амбициозное наступление вновь механизированных подразделений быстро увязло в болоте. Впоследствии он ознаменовался целенаправленными попытками использовать преимущество Украины в огневых средствах дальнего действия для разрушения российских линий снабжения и уничтожения логистических узлов и командных центров. Цель состоит в том, чтобы уменьшить способность российских войск реагировать на зондирующие операции Украины, которые ищут пробелы и слабые места. Эта тактика похожа на подход «кусать и держать», который использовали обе стороны в Первой мировой войне», – утверждают эксперты.
Недавно к этим операциям добавились удары беспилотников по Москве и серия атак украинского флота морских беспилотников на российские патрульные суда в Черном море. В то же время удары по Москве имеют большее психологическое, чем военное значение. Они призваны донести до москвичей мысль, что они не застрахованы от конфликта.
«Сторонники Украины считали, что решающее смещение могло начаться на прошлой неделе, когда 26 июля было объявлено о создании нового 10-го армейского корпуса, в состав которого входят три бригады, оснащенные западным оборудованием. Но хотя на трех главных направлениях наступления наблюдается прогресс, это все еще очень тяжелая и изнурительная борьба с большими потерями», – говорится в сообщении.
Российские источники, на которые ссылается Институт изучения войны (ISW), сообщают, что украинские силы продолжают наступать северо-западнее и юго-западнее Бахмута, а также в районе, граничащем с западной частью Донецкой и восточной частью Запорожской областей, и в западной части Запорожской области. 31 июля заместитель министра обороны Украины Анна Маляр сообщила, что за прошедшую неделю украинские войска освободили еще два квадратных километра территории вокруг Бахмута и 12,6 квадратных километров в направлении Бердянска и Мелитополя. Таким образом, с начала контрнаступления было отвоевано около 200 квадратных километров. Это свидетельствует, что пока не произошло значительных изменений в темпах наступления, и что прибытие 10-й дивизии, возможно, имело целью прежде всего предоставить определенное облегчение 9-му корпусу, который нес основную тяжесть боевых действий с начала июня, а не начать новую фазу в операциях.
Начальник штаба обороны Великобритании, адмирал сэр Тони Радакин, описал оперативную стратегию Украины как «морить голодом, растягивать и наносить удары». Фазы «голодовка» (атаки на логистические центры) и «растягивание» (зондирование и финты по нескольким направлениям) проходят параллельно. В какой-то момент генералу Валерию Залужному, командующему Вооруженными силами Украины, придется решить, когда и как проводить фазу удара, которая будет включать развертывание свежих бригад для прорыва через минные поля в главную российскую оборонную линию перед тем, как пробить ее. Похоже, этого еще не произошло.
Но не ясно, какое из трех направлений генерал Залужный выберет для главного удара, когда придет время. Как это произошло в прошлом году, например, когда фокус внезапно сместился с Херсона в Харьков, решение будет конъюнктурным, связанным с риском и потерями.
Движение к югу от Запорожья через Токмак до Мелитополя и Азовского моря, на расстояние 200 км, принесло бы Украине наибольшую стратегическую выгоду. Это разделило бы российские силы, перерезало бы их сухопутный мост в Крым и поставило большую часть полуострова в зону досягаемости артиллерийских снарядов и ракет. Но это означало бы прорыв не только первых хорошо укрепленных русских линий, но и продвижение вперед через наиболее плотно защищенный участок всего фронта.
Как обнаружили украинцы в начале июня, большие бронетанковые соединения, которые не могут укрыться от флота патрульных российских беспилотников, становятся чрезвычайно уязвимыми для воздушных атак, когда их удерживают минные поля и другие препятствия. Ограниченный успех, который сейчас имеют украинцы, в большинстве своем является результатом действий подразделений на уровне взвода и роты, которые используют лесополосы и небольшие населенные пункты для прикрытия.
Альтернативой могло бы стать использование более слабой российской обороны на востоке вокруг разрушенного города Бахмут, а затем продвижение на юг Донбасса. Это было бы политически вредным для россиян, вложивших столько крови и усилий в этот регион, но менее выгодным для украинцев со стратегической точки зрения, чем выходом на побережье. Однако сосредотачиваясь сейчас на Бахмуте, Украина отвлекает часть российских сил с юга, и, таким образом, возможно, открывает другие пробелы.
Когда удар будет нанесен, многое будет зависеть от того, удастся ли россиянам организованно отойти с уязвимых позиций, отступив на более защищенные рубежи или их войска, истощенные месяцами боев без передышки, сломаются от падения морального духа, плохого руководства и нехватки боеприпасов. Это будет одновременно и испытанием для российского командования, которое еще не оправилось от трещин, разоблаченных проделками Евгения Пригожина.
Военный стратег Лоуренс Фридман предостерегает, что не стоит ожидать внезапного перехода к «драматизму» высокомобильной войны. Он утверждает, что в 1980-х годах западные вооруженные силы, особенно американские, настолько увлеклись потенциалом сочетания передовой техники, что скорая победа над врагом за счет стремительных, дерзких действий стала почти стандартной оперативной процедурой. После того как это было применено на практике в первой войне в Персидском заливе, одержимость обновленной версией блицкрига еще больше укрепилась. Отсюда и распространенное разочарование тем, что украинцы, несмотря на свой новый натовский набор, не совершили нечто подобное.
Но, как считает Лоуренс, это несправедливая критика. В своих войнах американцы смогли принести на поле боя преобладающую огневую мощь и господство в воздухе, чего не имели украинцы. Украинцы также не имели десятилетий, чтобы овладеть комбинированной войной. Россия может полагаться на огромное количество беспилотников для усиления своей обороны, с влиянием, подобным влиянию пулемета в Первой мировой войне.
Украинцы должны достичь определенного успеха до того, как осенняя грязь еще больше усложнит возможности наступления. Это нужно для нравственного духа солдат и гражданского населения; это необходимо для поддержания уверенности союзников в том, что они смогут в конце концов победить; и это нужно для того, чтобы убедить диктатора Путина в том, что его возможности будут только ухудшаться.
Но как следует измерять украинский успех? Как утверждают Майкл Кофман и Франц-Штефан Гади, аналитики, часто бывают на фронте, Украине следует помочь «воевать так, как она воюет лучше всего», а не поощрять ее к копированию лучших западных практик. А это, как подытоживает Лоуренс, означает принятие логики истощения врага.
Напомним, что эксперты раскрыли, при каком сценарии контрнаступление ВСУ будет успешным.
Коментарі — 0