Атрибут диктатуры. Что будет с симпатиями белорусов к России после протестов

Если смотреть на уровне риторики, то образ России в ходе белорусских протестов выглядит на редкость позитивно. С одной стороны, ее восхваляют провластные СМИ и сам Лукашенко – как самого надежного союзника, готового поддержать в трудную минуту. С другой – лидеры оппозиции тоже отзываются о Москве достаточно тепло – в надежде, что в случае их успеха она займет хотя бы нейтральную позицию.

Однако последние опросы показывают, что риторика политиков не единственный фактор, определяющий настроения белорусов. Поддержка Лукашенко уже стоила Москве потери симпатий части белорусского общества, а пророссийская ориентация все жестче увязывается с поддержкой правящего режима.

Не национальный интерес

Заметное снижение пророссийских симпатий в белорусском обществе показывают сразу несколько проведенных в ноябре социологических исследований. Опрос Белорусской аналитической мастерской (BAW) проходил 5–8 ноября (из-за пандемии – по телефону), выборка случайная – 1008 человек.

Особенно интересно в нем то, как люди отвечали на вопрос: «В каком союзе государств было бы лучше жить народу Беларуси – в ЕС или в союзе с Россией?» Если в сентябре Россию выбрали почти 52%, то в ноябре – 40%. Евросоюз, наоборот, стал популярнее за два месяца с 27% до 33%.

Такие колебания не редкость. Только за последний год похожее падение происходило дважды – в конце 2019-го и в июле 2020-го. Но все предыдущие качели вписывались в понятную логику. Сначала Лукашенко ругается с Москвой из-за нефти, газа, принуждения к интеграции или обвиняет союзника в других грехах. Затем провластные и оппозиционные СМИ начинают критиковать российский империализм – одни по приказу, другие по убеждениям. Белорусское общество сплачивается вокруг суверенитета, и его симпатии к России снижаются, но потом восстанавливаются после решения конфликта.

Нынешнее падение качественно другое – впервые оно происходит на фоне потепления, а не кризиса в отношениях. Причем агрессивной риторики в адрес России в стране практически нет. По белорусскому ТВ с утра до вечера говорят о братской поддержке в трудную минуту. А оппозиция не становится на антироссийские рельсы, чтобы не потерять шанс на нейтральную позицию Москвы в будущем.

Однако белорусы все равно думают о России заметно хуже, чем раньше. Слишком большая часть общества перестала отождествлять национальные интересы своей страны с политикой Лукашенко. Поддержав его в момент внутреннего конфликта, Москва вошла в противоречие с его противниками, которых сейчас по всем признакам намного больше, чем в прошлые годы.

Цена поддержки

Снижение пророссийских симпатий подтверждает и другое исследование, проведенное Chatham House в ноябре. В выборку, репрезентативную по полу, возрасту и размеру города, попало 864 человека. Но опрашивали только горожан и в интернете, что отсекло 25–30% населения. Поэтому некоторые результаты, вроде рейтингов политиков и симпатий к союзу с Россией, могут иметь крен в сторону более прогрессивной части общества.

Тем не менее опрос позволяет сравнить взгляды на Россию убежденных сторонников протеста (38%) и тех, кого исследователи назвали «бастионом Лукашенко» (28%). Остальные, «наблюдатели» (34%), в основном солидарны с протестом и его целями, но не отождествляют себя с ним.

Подавляющее большинство сторонников и протеста (70%), и Лукашенко (96%) относятся к России хорошо. Сторонники Лукашенко – русофилы в большей степени, 70% из них считают белорусов и русских частью одного народа. Среди сторонников протеста таких всего треть. 

В вопросе о выборе между Россией и ЕС Chatham House добавил два нейтральных варианта – в «союзе с обоими» и «вне союзов». 77% сторонников протеста – за нейтралитет. Однозначно в союз с Россией хотят только 6% из них. А электорат Лукашенко, напротив, тяготеет в сторону союза с Москвой (61%).

Благодаря поддержке Москвы и собственной антизападной риторике Лукашенко стал лидером самых пророссийских белорусов. Это отчасти объясняет, почему Россия не может от него откреститься. Любой другой белорусский лидер, который захочет иметь более широкую поддержку, чем Лукашенко, будет по определению менее пророссийским, потому что будет вынужден опираться и на сторонников нейтралитета.

Но такая позиция Москвы имеет свою цену – 46% респондентов заявили, что их мнение о России ухудшилось из-за ее поддержки Лукашенко. Среди сторонников протеста таких почти 80%.

61% опрошенных хотят, чтобы Россия не вмешивалась в ситуацию. Любопытно, но так считает большинство даже в обеих крайних группах – 54% среди протестно-настроенных и 51% в «бастионе Лукашенко».

Вопрос большинства

Сказать, что Россия теряет белорусский народ, поддерживая его уходящего и не слишком популярного правителя, было бы упрощением. Доброе отношение белорусов к России не ушло и быстро не уйдет.

Как исследования института НИСЭПИ середины 2000-х, так и прошлогодние фокус-группы BAW показали, что ориентация белорусов на Россию скорее ценностно-эмоциональная, а проевропейские настроения более прагматичны. Евросоюз любят за то, что там лучше жить, а Россию за то, что «наша».

Но белорусский кризис может затянуться на долгие месяцы. И чем дольше продлится альянс Москвы и Лукашенко, тем прочнее у недовольной им части белорусского общества будет другая логическая цепочка: раз он удержал власть благодаря России, значит, Россия отвечает за то, что он сделал с августа.

Молчание Москвы по поводу жесткости белорусских властей только усилит это разочарование. Из-за глубины коллективной травмы, которую вызывают массовые репрессии, спад пророссийских настроений среди оппонентов Лукашенко станет более затяжным, чем колебания от нефтегазовых споров в прошлом.

Размах этих репрессий давно не похож на разовые разгоны столичных либералов, периодически происходившие и в Минске, и в Москве. Счет задержанных и арестованных перевалил за 30 тысяч (в российских пропорциях это было бы почти полмиллиона человек). Сотни, если не тысячи из них говорят об избиениях и пытках. Как минимум пятеро протестующих погибли.

Ассоциируясь с этим курсом, Москва постепенно приучает белорусов к мысли, что нельзя быть пророссийским демократом. Нужно выбирать что-то одно. А поскольку поддержка авторитаризма выходит из моды, та же судьба ждет и ее атрибуты. Ориентация на союз с Россией становится как раз одним из них.

Это не значит, что Кремль обязательно изменит свой курс, испугавшись потерять симпатии белорусского народа. Все, что происходит в российско-европейском пограничье, Москва давно воспринимает через призму борьбы с Западом. Когда включается геополитическая логика, притупляется более тонкий уровень работы – борьбы за умы людей, которые в этом пограничье живут.

Раз на Западе поддержали протестующих, дали убежище их лидерам и обложили Лукашенко санкциями, это сближает его с Москвой. Да, его будут подталкивать к управляемому транзиту, но подталкивать размеренно – так, чтобы это не выглядело уступкой врагам.

После ухода Лукашенко в белорусском обществе останутся ностальгирующие по нему и четко ориентированные на Россию люди. В отличие от Украины они будут сконцентрированы не на востоке страны, а скорее в провинции, среди старшего поколения и телезрителей.

Но группа принципиальных противников союза с Москвой выйдет за сегодняшние узкие рамки националистов и убежденных проевропейцев. В нее войдут те, для кого Россия станет тождественна жестокости и депрессии времен позднего Лукашенко. И новизна нынешней ситуации в том, что их может оказаться достаточно много, чтобы в белорусском обществе исчезло устойчивое до сих пор пророссийское большинство. 

Источник