Как Россия упустила шанс на интеграцию в Европейский союз

Известный российский историк Сергей Дмитриев написал в своем дневнике вскоре после провала августовского путча в 1991 году: «Очевидной стала суровая реальность: предстоит не перестройка воздушных замков, не блуждание по фантомам «социалистического выбора», будто бы всенародно с октября 1917 года обретенного, а обзаведение хозяйством и обществом общечеловеческого типа исхода XX в., вхождение (долгое, трудное) в семью цивилизованных европейско-американских стран и народов. Все будет не просто, не дешево, ничего с неба валиться не станет: собственный настойчивый труд впереди».

Дмитриев не был ни диссидентом, ни космополитом, ни «прорабом перестройки». Он был пожилой профессор, сделавший карьеру еще при Сталине, вполне умеренных, патриотических взглядов. Поэтому его позиция особенно характерна. Так рассуждали в России тогда большинство тех, кто в принципе был в состоянии рассуждать. Люди стремились к нормальности, к отказу от безумных русских сказок об особом пути, к интеграции в нормальный, то есть западный мир. Мысль об интеграции с Северной Кореей тогда не могла прийти в голову даже умалишенному. Что же помешало сбыться мечтам россиян образца 1991 года о вхождении в семью цивилизованных стран?

Ключевое у Дмитриева – про собственный настойчивый труд. Невозможно стать цивилизованной страной на халяву, «по щучьему велению, по моему хотению», без тяжелой, систематической работы по рефлексии исторического пути страны, покаянию в её преступлениях, преодолению деструктивных социальных традиций: рабства, шовинизма, коррупции, пренебрежения к чужим правам и собственности, склонности решать любые конфликты с помощью насилия, неуважения к закону и т.д.

Однако в России этого не захотели делать. Мы, мол, и так великая культура и под ваши европейские чинно-блинные правила подстраиваться не хотим, «нет, ты полюби нас черненькими, а беленькими нас всякий полюбит». После краха Совка вместо «настойчивого труда» начался грандиозный распил собственности. Воровка никогда не станет прачкой – как любил не без гордости повторять идеолог русского мира Лимонов.

«Реформаторы» обещали населению, что раздадут совковое наследие в частные руки (друзей-приятелей, но об этом молчок) и будет всем счастье.

А потом цены на нефть поперли вверх. Новая номенклатура, после того как нажралась до отвала, перешла к более высокому уровню российской версии пирамиды Маслоу – стала удовлетворять потребности в имперском величии, войне и аннексиях. Тогда Россию окончательно изгнали с порога цивилизованного мира, где она настойчиво топталась в последние десятилетия, а у нее в ответ сформировался истерический ресентимент к Западу (об этом во вчерашнем моем посте).

Так провалился европейский транзит России, а возможен ли он в будущем – большой вопрос.