Зачем Олланд упомянул о союзе с Путиным

В свете парижских терактов переговоры саммита G20 существенно сместились в сторону предотвращения террористической угрозы и противодействия боевикам Исламского государства. В отличие от прошлогоднего саммита в австралийском Брисбене, где Владимира Путина встретили достаточно сухо, в этом году он уже успел провести переговоры с Бараком Обамой, Дэвидом Кэмероном и Ангелой Меркель. Кроме того, президент Франции Франсуа Олланд заявил, что он будет добиваться объединения усилий с США и Россией для уничтожения ИГИЛа.

Эти сигналы могут свидетельствовать о начале диалога между Россией и Западом, однако о «потеплении» в отношениях говорить пока сложно. Думаю, в данном случае каждая сторона исходит из собственных прагматических интересов, и действовать будет соответственно. Сближение позиций – непростой процесс. Вполне вероятно, что до этого дело вообще не дойдет и все остановится на уровне формальных попыток.

Сегодня Франция нуждается в более решительных действиях. Позиции Олланда в свете последних событий немного пошатнулись, поэтому он, как политик, хочет послать чёткие и понятные сигналы французскому обществу. Чувствуя напряжение внутри страны, он делает заявления и о сотрудничестве с Россией в вопросе борьбы с ИГ - подобная дискуссия во Франции никогда не прекращалась. Этот сигнал может быть нацелен не только на французское общество, но и на американцев. Незапланированный визит госсекретаря США Джона Керри в Париж мог быть реакцией американцев на заявление французского президента с целью продемонстрировать свою поддержку. Вполне возможно, что этого визита и каких-то конкретных шагов для помощи Франции со стороны США будет вполне достаточно, чтобы снять вопрос создания широкой антиигиловской коалиции с участием России, о чём она давно мечтает.

Американцам подобная коалиция точно не нужна. США не видят Россию в рамках коалиции против ИГИЛ в том формате, в каком там хотят видеть себя россияне. Соответственно, Америке нужно убедить французов, что призывы к коалиции с Россией неконструктивны, и для этого они должны поддержать Олланда настолько, насколько это возможно. В противном случае последствия могут быть непредсказуемыми, пожар лучше гасить еще до его воспламенения.

В свете относительного «потепления» в отношениях России и Запада по вопросам борьбы с терроризмом украинцы снова поднимают панику, опасаясь, что их интересы при этом пострадают. В частности, ходит много кривотолков о возможном снятии санкций и ослаблении позиции западных стран по отношению к РФ в минском переговорном процессе.

Это говорит о какой-то неуверенности в себе и отсутствием собственной четкой позиции. Половина общества по поводу и без пишет: «Зрада! Зрада!». При этом СМИ становятся ретрансляторами всех наших колебаний. Кроме того, часть экспертов, которые хотят заработать побольше «лайков», также используют риторику «зрады», ведь «зрада» лучше продается.

Однако сирийский и минский процессы связаны лишь главными персонажами: и там, и там присутствуют Россия и Запад. Но сами процессы проходят параллельно. Украинский и сирийский кризисы имеют разную повестку дня. Есть институты и люди, занимающиеся непосредственно сирийским вопросом, и те, которые занимаются украинским.

Так что эти процессы пересекаются лишь в некой мере. Всё сваливать в одну кучу нельзя. Кроме того, существуют четкие процедуры, которые обязаны выполнять все стороны. Нельзя просто так взять и наплевать на них. Только украинским политикам плевать на процедуры. На Западе так дела не делаются.

Я не просто считаю, что сдача интересов Украины на пользу России маловероятна. Как по мне, то даже возможности таковой не существует. Да, Запад заинтересован в том, чтобы прекратилась война, он склонен к тому, что плохой мир лучше хорошей войны, однако нарушать правила, процедуры и регламент он не станет. Если в рамках минского процесса он может держать Россию за одно место, то зачем от этого отказываться.

Источник: Новое время