История Марии Никитичны. Для тех, кто качает права русскоязычных граждан

Мария Никитична - моя школьная учительница русского языка и литературы - была уроженкой Калужской области, которая вышла замуж за дядю Юру, и они переехали на его родину в область Харьковскую. Она знала множество русских пословиц-поговорок-прибауток, которых невозможно было встретить ни в одном учебнике или словаре, у нее была прекрасная живая русская речь, которую у нас негде было услышать. Еще она любила свою родину и обязательно раз в год-два старалась наведаться в Калугу даже после смерти родителей.

А еще она категорически не воспринимала все, что было связано с Украиной: не хотела учить украинский язык, историю Украины. На многочисленные предложения моей мамы – ее подруги – и увещевания, что, дескать, давай, Машка, это совсем не трудно, я тебя научу, она так и говорила: «Не хочу! Не любо мне!».

Впрочем, этот факт ни коим образом не мешал дамам дружить, которые после «маленькой» обязательно читали Тютчева, Фета и Цветаеву. Мама обычно говорила: «Машка, а помнишь вот это: Когда мечтательно я предан тишине…» «Я вижу кроткую царицу ясной ночи», - тут же подхватывала Мария Никитична.

Ей-богу, в более стихолюбивом обществе мне с тех пор бывать не приходилось. Их дружба длилась почти все мои школьные годы, то есть, лет десять. А потом рухнул Союз, и даже еще не началась украинизация Восточной Украины, а была лишь обещана, а Мария Никитична сказала: «Все, девочки, я уезжаю. Только домой, только на родину!».

И она уехала буквально через несколько месяцев, подхватив дядю Юру, двоих детей и немножко одежды и утвари. Квартиру тогда еще нельзя было продать, эра приватизации еще не наступила. Денег не было, советские вклады «сгорели». Все, что у нее было, это некоторая сумма, которую ей дала старшая сестра. Суммы хватило на то, чтобы купить избушку на курьих ножках в селе с удобствами во дворе и водой в колодце. Но Мария Никитична была счастлива, потому, что она ехала домой, в Россию, и никакие бытовые трудности после нормальной трехкомнатной квартиры на втором или третьем этаже ее не смущали.

«Башмак через забор перекинула», - смеялась моя мама, комментируя переезд Марии Никитичны из Харьковской области в Белгородскую. «Да, башмак, - отвечала та. – Но теперь я дома».

Конечно, мне было жалко, что она уезжает. Но сейчас, спустя 22 года после ее отъезда я понимаю, насколько она была права. И честна. Ну, не нравилось ей все украинское, и она уехала. И это хорошо, что она не попала в число тех, кто сейчас качает права русскоязычных граждан. И все только потому, что изначально не было желания и все было «не любо».