Авария «Союза» и экстренный спуск - как это было? Объясняют космонавты

11 октября во время старта с Байконура российская ракета-носитель «Союз-ФГ» с кораблем «Союз МС-10» потерпела аварию. На борту присутствовали космонавты Алексей Овчинин и Ник Хейг. Они катапультировались и были извлечены из спускаемого аппарата в хорошем состоянии.

Причины аварии пока не установлены. Однако источники информационных агентств говорят, что авария может быть связана с одним из боковых блоков первой ступени ракетоносителя.

«Один из блоков в верхней части не отделился и ударил нижней частью по второй ступени. Произошло аварийное выключение двигателя второй ступени», - рассказал источник РИА Новости. Затем «сработал аварийный маяк», корабль разделился на отсеки и выпустил парашют с катапультой, в которой экипаж благополучно спустился на землю, добавил собеседник Интерфакса.

Би-би-си попросила космонавтов Александра Лазуткина и Антона Шкаплерова объяснить, что происходило до, во время и после аварии.

Такое случается впервые?

Лазуткин: «Такие ситуации крайне редки. Еще в советские времена был случай, когда не включились двигатели третьей ступени - точно так же экипаж приземлился, только на большей высоте это все произошло. И еще один раз [в 1983 году] ракета взорвалась на старте, но система аварийного спасения вывела экипаж из зоны поражения, и все нормально было».

Шкаплеров: «Именно на этом этапе - да [в первый раз]. А так была у нас на старте еще одна авария в 1983 году. Владимир Титов и Геннадий Стрекалов катапультировались во время старта» (ракета загорелась меньше чем за минуту до отрыва от земли).

Идет 119 секунда полета. Что в штатной ситуации происходит в этот момент с кораблем? На какой высоте он находится? Что делают космонавты?

Лазуткин: «Корабль в этот момент достаточно высоко - далеко еще до космоса, но повыше, чем самолеты летают. Космонавты испытывают перегрузки в 3-3,5 единицы. Это комфортная перегрузка, я бы сказал. Они контролируют полет.

Там есть шпаргалочка, где написано, на какой секунде что происходит: когда отделяется система аварийного спасения, когда происходит разделение ступеней… В самом управлении ракетой-носителем космонавты не принимают участия, это слишком сложно, так не делается».

Шкаплеров: «Космонавты вместе с Землей следят, как работают системы - штатно или нет. Перегрузки еще действуют обычно на уровне 3-4 единиц. Это не очень большая перегрузка - для летчика, допустим, на истребителе это вообще ничего.

Немного затруднены движения, например, руками, потому что твой вес увеличивается в три-четыре раза. Но космонавты тренируются, готовы к перегрузкам, поэтому продолжают работать, нажимают различные кнопки, которые необходимо на том или ином этапе.

Старт - до выхода в космос - длится всего 10 минут. Все 10 минут они следят за работой с системами. Тут не расслабишься, тем более, что их было [в экипаже] всего двое, а не трое [как иногда бывает].

Когда выходят на околоземную орбиту и удостоверяются, что все штатно, тогда есть время расслабиться, переодеться даже. А до этого они в полной боевой готовности».

Насколько велик для космонавтов был риск погибнуть?

Шкаплеров: «По идее все [действия] отработаны, система очень четкая. После неполадки с ракетой-носителем подается сигнал, и космический корабль от ракеты просто отстреливается и уводится в сторону. Риск всегда есть, конечно, но здесь все отработано».

Какие действия должен предпринимать экипаж в такой ситуации? Они могут как-то повлиять на происходящее?

Лазуткин: «Эвакуация происходит автоматически, когда ракета в полете. Человек может просто не успеть принять решение, поэтому ему такое не доверяют».

Шкаплеров: «Они только получают сигнал о том, что [произошла] авария ракеты-носителя и готовятся к перегрузкам, которые возникнут, когда их будут уводить в сторону [от ракеты]».

Что происходит с космонавтами при такой аварии? Они испытывают серьезные перегрузки?

Шкаплеров: «После этого может происходить либо баллистический спуск с повышенными перегрузками [не требующий управления экипажем], либо они [экипаж] могут вступить в управление. Но как они действовали, я не знаю. [При баллистическом спуске] перегрузки зависят от высоты, от скорости… Тут уже могут быть от 8 единиц и больше.

Лазуткин:«В данном случае система уводит корабль от неисправного ракетоносителя, происходит разделение корабля на отсеки, и космонавты, сидя в спасательном аппарате, направляется к земле. На нужной высоте включается парашютная система - тут возникает перегрузка, но дальше это уже обычная, штатная посадка. Тут задача космонавтов - как можно точнее зафиксировать, что произошло, и передать по радио людям, которые будут их встречать».

Что ждет космонавтов дальше? Смогут ли они после такого инцидента продолжать полеты в космос с психологической точки зрения?

Лазуткин: «Жалко, что их полет был такой небольшой, но это не «ужас-ужас». Ребята остались живы, сейчас это наиболее важно. Я надеюсь, американский астронавт теперь не покинет отряд космонавтов (это был его первый полет в космос. - Би-би-си). На самом деле, для него это хороший урок, что наша техника надежная. Несмотря ни на что, экипаж остается жив».

Как эта авария может повлиять на российскую космонавтику в целом? Это, в первую очередь, показатель проблем или от таких ситуаций никто не застрахован?

Лазуткин: «Это не проблема всей нашей космонавтики. Это говорит о том, что космическая техника - не смартфон, она сложная сама по себе, она имеет право на отказ. Ну, а во-вторых - такая наша профессия. А нынешнее состояние космонавтики ни при чем. Я думаю, разберутся, и еще на несколько сотен полетов у нас не будет таких отказов».