Главный страх США и ЕС

Недавний инцидент с самолетом президента Боливии, нормальный полет которого над ЕС был прерван из-за подозрений в том, что на его борту может находиться бывший сотрудник ЦРУ Эдвард Сноуден, предавший огласке информацию о шпионской сети США, раскинувшейся по миру, ясно свидетельствует о том характере отношений, которые существуют между США и ЕС.

Несмотря на всю обиду стран ЕС на США, разведка которых скрытно шпионила за политиками и гражданами Евросоюза, лидеры крупных стран ЕС дали согласие на то, чтобы закрыть воздушное пространство своих стран для президентского самолета в попытке предотвратить предполагаемое бегство Сноудена в Боливию.

Такое радение об интересах США даже в подобной ситуации ясно свидетельствует, что предлагаемая Зона свободной торговли (ЗСТ) США и ЕС будет в перспективе нацелена не только на экономическую интеграцию, но и на продолжение политической. Запад постарается стать единым не только в обсуждениях политологов и экономистов, но и в рамках множащихся интеграционных структур. Но что заставляет США и ЕС идти по этому пути?

Главная причина обсуждаемой интеграции – неуверенность в собственном будущем у ведущих западных стран. США все более утрачивают контроль над стремительно меняющимся миром. Бодрые статьи в ведущих политологических журналах, в которых американские политологи сопоставляют США с ближайшими конкурентами, уверяя, что подлинной угрозы сверхдержавности Америки нет, служат еще одним свидетельством этих тяжких размышлений.

По сути, в данный момент главным козырем США осталась огромная армия, на которую ежегодно уходит почти 40% мировых расходов на вооружения.

Но и этот козырь с изъяном. Обнаружив, что вторжения в Афганистан и Ирак обошлись в сумму от трех до четырех совершенно нелишних триллионов долларов, американцы стали сверхосторожны на мировой арене, чтобы не дай бог не ввязаться в очередную подобную войну, победа в которой может стать пирровой для американской экономики.

Необходимость тратить на обеспечение каждого солдата, дислоцированного в оккупированной стране, сумму, близкую к миллиону долларов в год, кого угодно введет в ступор. Ситуация может измениться после повсеместного введения в строй боевых роботов, но до этого еще далеко. Чувствуя свою слабость, США стремятся опереться на традиционных союзников, и страны Евросоюза являются наиболее надежным из них. США используют традиционную тактику белых переселенцев в стране враждебных индейцев: «фургоны в круг!».

Что касается Евросоюза, то у него необходимость в сильном плече еще более очевидна. Несмотря на бодрые реляции высокопоставленных чиновников, что, мол, уже все самое страшное позади, экономические и финансовые проблемы никак не получается разрешить. Ряд стран могут в любой момент оказаться в той же ситуации, в которую уже попали Греция и Кипр, и среди них и такая крупная экономика, как итальянская. Европейская политика безопасности и обороны здорово выглядит на бумаге, но на деле без НАТО, в которых США играют первую скрипку, Евросоюз не готов предпринимать ничего серьезного.

Главный страх и у США, и у ЕС состоит в том, что из-за стремительного роста Китая и ряда других конкурентов властью над миром придется либо делиться, либо вовсе ее отдавать. При этом первые последствия стремительного роста конкурентов налицо.

Практически перестала подчиняться США Латинская Америка, в которой еще в 1970-х у США почти все было под контролем. Она все более различает на горизонте собственное независимое от США существование при опоре на Китай, Россию или крепнущую Бразилию.

За контроль над Африкой приходится сражаться с Китаем, который, в отличие от США, может заставлять свои компании инвестировать в нужные ему для решения государственных задач страны. Неудивительно, что правительство США, в которых крупные компании управляют государством, в отличие от китайской практики, не в состоянии заставить их вкладываться в инфраструктурные проекты в африканских странах, не приносящие серьезной прибыли, что влечет за собой и негативные для Соединенных Штатов политические последствия.

Наличие союзников в Азии у США зиждется на их поддержке американцами против Китая или КНДР. В то же время это создает опасность вовлечения США в новый конфликт с одной из этих стран, который США вовсе не нужен. Помимо этого, Китай пытается найти подход к каждой из азиатских стран, которые ныне поддерживают США, и переманить их на свою сторону.

Грамотным шагом может стать отказ от претензий на спорные островные территории в пользу этих стран или договоренности о совместном режиме эксплуатации таких территорий, что сразу же снимет градус напряженности и лишит многие страны региона в необходимости опоры на США. Не последнюю роль сыграют и кредитные и инвестиционные возможности, которые Китай, не отягощенный, в отличие от США, огромным долгом, может предлагать с избытком.

В результате успешного создания ЗСТ США и ЕС получат контроль над крупнейшим рынком в мире, который к 2015 году будет составлять около 35–36% от объема мировой экономики. В то же время отметим, что это примерно сопоставимо с той долей мирового ВВП, который в 1945 году имели в мире одни США. С учетом существования НАФТА (зоны свободной торговли США с Канадой и Мексикой) и зон свободной торговли у ЕС с рядом стран, в том числе с такой крупной экономикой, как Турция, единый рынок может перевалить за 40%. США также постепенно увеличивают количество членов Транс-Тихоокеанского партнерства, предусматривающего, в том числе, и свободную торговлю между его членами.

Таким образом, к моменту создания Евразийского экономического союза (ВВП которого составит около 3,5% от мирового) на его западных границах может лежать крупнейшая в мире трансконтинентальная зона свободной торговли, к которой надо грамотно подобрать ключи.

На восточной границе Китай прилагает энергичные усилия по объединению ряда экономик в аналогичную крупную зону свободной торговли. С большинством стран АСЕАН это уже получилось. Если Евразийскому экономическому союзу удастся стать связующим звеном между этими двумя зонами, он сможет получить многочисленные преимущества. Ключевой вопрос, стоит ли прямо сейчас присоединяться к одной из них?

Думаю, это будет рано и в 2015 году. Первоначально стоит восстановить и модернизировать промышленный потенциал, чтобы не утратить его в слишком тесной интеграции с мощными конкурентами. Только после этого этот вариант станет возможен без критических последствий.