Союз вил и вилл. Новая формула национального единства

Есть такая народная примета: как только начальство на Руси заводит речи о национальном единстве — жди смутных времен. Начальство, оно такое: кожей чувствует, что «обогрев сидений» уже включен. С кем именно нам надлежит испытывать национальное единство? Против кого? И главное — в чем оно должно проявляться?

«России никогда не был страшен враг внешний, мы всегда их побеждали даже тогда, когда были намного слабее. Самое страшное для России — смута в сознании и в сердцах. Как наши предки сумели преодолевать, а совершалось это неоднократно, помрачение своего ума, как могли они мобилизовывать силы свои для отпора всякой опасности, так и нынешнее поколение благополучных россиян не должно уступить по силе духа своим пращурам», — заявил патриарх Московский и всея Руси в праздник Казанской иконы Божией Матери и День народного единства после литургии в Успенском соборе Кремля.

Во-первых, если вдуматься в сказанное предстоятелем РПЦ, получается, что у наших предков неоднократно случалось помрачение ума. И вот опять есть такая угроза. Но главное, конечно, «во-вторых». Далее патриарх Кирилл заявил, что огромное количество людей «в моменты экономических трудностей теряют масштаб видения жизни, совпадающий с масштабом страны».

По словам патриарха, антироссийские санкции направлены в первую очередь на то, «чтобы люди перестали думать об общенациональном, чтобы каждый подумал о себе».

Вот он, корень зла!

Когда патриарху Кириллу еще не исполнилось 12 лет и он был простым советским пионером, Александра Николаевна Пахмутова, с которой на днях в честь ее 85-летия встретился президент Путин, написала к ныне забытому фильму «По ту сторону» на стихи Льва Ошанина «Песню о тревожной молодости».

Там пелось ровно о том же самом, о чем спустя 56 лет говорит патриарх Кирилл: «Забота у нас простая, / Забота наша такая: / Жила бы страна родная, / И нету других забот».

Итак, отрицательная часть формулы национального единства понятна: внешние враги с помощью санкций хотят заставить нас до такой степени помрачиться умом, чтобы начать думать о себе, а не о стране. Значит, мы не должны думать о себе. Умрем с голоду или от репрессий, как это не раз и не два бывало в российской истории — не беда. Бабы новых нарожают.

К тому же люди все равно смертны. Правда, смертны и государства (с Россией в прошлом веке такое приключалось дважды), но мы этот вариант почему-то не рассматриваем. Как и вариант, при котором люди, устраивающие свою жизнь, заодно помогают устроить жизнь стране.

Похоже, наш народ пока недооценивает главную опасность эпохи. Многие россияне все еще (неужели санкции работают?) «преступно» думают о себе. О своих стариках и детях. О том, у кого лечиться, где работать, как учиться. О цифрах на ценниках в магазинах и в банковских обменниках. В общем, обо всем этом низком, мелком и недостойном, когда мы тут так героически сражаемся с «американо-украинским фашизмом».

Много у нас еще несознательных граждан, не прочувствовавших необходимости мыслить масштабами страны, а не собственных никому не нужных жизней. Об этом свидетельствуют данные недавнего опроса ВЦИОМа. Да, россиян, ощущающих единство нации, стало вдвое больше по сравнению с 2012 годом. Сейчас его ощущают 44% россиян, а два года назад их было 23%. Но даже этих 44% все равно мало.

Получается, большинство россиян никакого национального единства до сих пор не чувствуют.

Что же может стать содержательным фундаментом для сплочения нации в сегодняшней России?

Санкции ЕС и США введены не против рядовых россиян. Единственные санкции, которые прямо бьют по нашим кошелькам, ввели мы сами, запретив импорт продовольствия из «вражеских» держав. Выходит, мы должны сплачиваться вокруг идеи снятия ареста с итальянской виллы одного российского олигарха или риска уменьшения зарплаты с нынешних $50 млн в год другого.

Идея сплочения нации перед внешним врагом в ситуации, когда на Россию никто не нападает, а врагов мы создаем себе сами силой воспаленного пропагандистского воображения, кажется не слишком убедительной. Долго сражаться с ветряными мельницами опасно для психического и экономического здоровья нации. Лозунг «За Родину! За виллу Ротенберга!» выглядит комично. Лозунг «За Родину! Против Обамы и Порошенко!» тоже ненамного серьезнее.

Но патриарх Кирилл сам же и ответил на вопрос об истинном смысле национального сплочения. Сначала он красочно описал смутное время: «Разброд, шатания, потому что бедность, беспредел, какие-то банды разбойников на дорогах, каждый бьет другого, побеждает, кто сильнее, грабит и снова бьет, полное помрачение сознания людей». А потом назвал «лучшим лекарством от смуты» пробуждение национального самосознания.

Оно, кстати, уже пробуждается. Вон в Цимлянске Ростовской области пробудилось у школьника, который, наслушавшись, видимо, российских теленовостей, нахлебавшись по уши пропагандистского Киселя, нарисовал свастики на территории турбазы «Чайка», где живут украинские беженцы. А на «Русском марше» в московском Люблине в тот же День народного единства участники скандировали «Хватит кормить Донбасс» и еще неприличное в адрес Новороссии. Они требовали Киевской Руси. А в самой «Новороссии» уже грозят установить порядки православного «Талибана», изгоняя женщин и девушек из кафе и ресторанов на кухни квартир под угрозой ареста.

Эти люди с пробужденным национальным самосознанием на раз-два могут сотворить смуту. Потому-то власти и надо все это самосознание как-то канализировать. Чтобы оно не стало «само-» и чтобы люди как можно дольше не приходили в сознание. Не думали о себе. Верили телевизору. Ходили строем. Пели хором. Причем спущенные сверху тексты. Убивали где-нибудь не здесь — пусть лучше в соседней стране.

Будем сплачиваться вокруг несменяемости и благополучия власти, а не вокруг абстрактных общечеловеческих ценностей типа любви к ближнему или «буржуазных» предрассудков вроде развития страны.

Получается нехитрый такой союз вил и вилл. О том, когда и против кого использовать вилы, владельцы вилл сообщат нам дополнительно. Если успеют.